Нэнси Розенберг - Месть

Подняв капюшон нейлоновой парки, Браун двинулся к воде, высматривая по дороге, нет ли здесь какого-нибудь укрытия. На подъездной дорожке стояли освещенные щиты, но света было мало, и песчаный пляж был погружен в непроницаемую темноту. Спрятавшись за большим мусорным баком, Браун выглянул и увидел, что Мэнни вытащил руку из кармана. С этого расстояния Браун не мог разглядеть, что это было, но в руке определенно находился какой-то предмет, и Крис понял, что ему надо шевелиться. Подозреваемый подошел уже близко к воде. Если в руке у Мэнни пистолет двадцать второго калибра, то через секунду он выбросит оружие в океан, и потом никто не докажет, что пистолет принадлежал именно Мэнни — вода смоет все отпечатки пальцев.

Времени на вызов подкрепления не оставалось. Браун вытащил из наплечной кобуры служебный пистолет, в темноте подошел поближе к Мэнни, но, когда оставалось всего несколько шагов, чтобы упереть револьвер в затылок Мэнни, тот обернулся и, увидев полицейского, немедленно выстрелил. Пуля ударила Брауна в плечо, и он упал на песок, лихорадочно пытаясь достать из кармана радиотелефон. Раздался второй выстрел, у Криса онемела нога, по штанине потекла кровь. Браун пытался достать телефон левой рукой, раненая правая не слушалась, оружие валялось рядом с ним на песке. Мэнни побежал. Браун из последних сия встал и попытался преследовать его.

В ноге появилась сильная пульсирующая боль, кровотечение продолжалось, штанина полностью пропиталась кровью. Споткнувшись на песке, Браун упал. Он поднял оружие левой рукой, а теперь пытался взять его обеими руками, поддерживая раненую руку левой ладонью. Мэнни был уже на значительном расстоянии от него, но вязкий песок замедлял его бег, и он еще не успел добежать до машины. Браун прицелился и выстрелил. Отдача выбила револьвер из рук полицейского, оружие снова оказалось на песке.

Он промахнулся. Мэнни обернулся и изготовился к выстрелу, подбежав поближе.

Браун извивался на песке, стараясь достать револьвер, раненое плечо горело огнем. Он дотянулся до револьвера. Угроза смерти придала ему сил и хладнокровия. Он выстрелил. Мэнни упал.

— Я ранен. Господи Иисусе, твою мать! — в ужасе закричал Мэнни. — Я истекаю кровью. Помоги мне, парень. Я умираю.

Изо всех сил нажав кнопку включения радиотелефона, Браун вызвал диспетчера, услышал его знакомый голос и сигнал записи разговора. Он закричал в микрофон:

— Я и подозреваемый ранены. Он вооружен. Нужны подкрепление и «скорая помощь». — Браун попытался вспомнить название ближайшей к пляжу улицы. — Энкорз-Уэй, — выкрикнул он в микрофон. — Я на пляже, в конце Энкорз-Уэй… Порт-Хьюним.

— Оставайтесь на связи, — сказал диспетчер. — Продолжайте говорить, пока наши не прибудут на место. Где находится подозреваемый по отношению к вашему местоположению?

— У боковой дорожки. Я нахожусь непосредственно позади него.

Мэнни попытался подняться, но снова упал. Браун хотел выстрелить еще раз, но правая рука совершенно перестала повиноваться ему, а левая ослабла и дрожала. Ему пришлось взять оружие раненой рукой. Когда он увидел, что Мэнни почти удалось подняться на ноги, он ухитрился выстрелить и не промахнуться. На этот раз человек грохнулся на песок с размаху лицом вниз, взметнув в холодный ночной воздух тучу песка. Он больше не двигался и не пытался встать. Царила мертвая тишина, в которой Браун различил нарастающий вой сирен приближающихся машин.

К моменту, когда подоспела «скорая помощь», Мэнни лежал с остановившимся сердцем и двумя пулями тридцать восьмого калибра в спине. Должно быть, одна из них прошла сквозь грудную клетку и попала ему в сердце. Парамедики приступили к сердечно-легочной реанимации и погрузили тело в машину. Брауна поместили в другую машину «скорой помощи», которая тут же рванула в госпиталь с диким воем сирены.

Пули двадцать второго калибра причинили Брауну небольшие повреждения тканей, и, как только кровотечение было остановлено тугой повязкой и турникетом, состояние его стабилизировалось.

На месте происшествия собралось более шестнадцати машин с полицейской окраской. Браун был в полном сознании и успел перед отъездом в госпиталь предупредить, что необходимо аккуратно обращаться с захваченным пистолетом, чтобы не стереть с него отпечатки пальцев. Пистолет немедленно упаковали в мешок, полицейские уехали, и к работе приступили бригады экспертов.

Перебрав накануне пива, Каннингхэм крепко спал, когда раздался телефонный звонок. Его жена подошла к телефону, ответила, толкнула мужа и передала ему трубку.

— Парень, — спросил он, — ты уверен, что он выкарабкается?

— В этом нет никаких сомнений. Он пришел в себя после наркоза, ему удалили две пули. Ему повезло — всего-навсего двадцать второй калибр. Плюс к тому, второй выстрел был произведен с дальней дистанции, поэтому рана оказалась несерьезной, — говорил ему в трубку патрульный сержант. — Но ваш подозреваемый мертв, умер в реанимации.

— Оружие… кажется, то самое, которое мы ищем… черт возьми, — пробормотал Каннингхэм. — Кажется, мы распутаем это дело в Вентуре. Конфискуйте «плимут» и никому ни слова о том, что мы там найдем, — добавил он.

Когда он повесил трубку и улегся в постель, Шэрон повернулась к нему, положив голову на сгиб локтя.

— От тебя несет, как от пивной бочки. Ты собираешься уходить?

— Нет, — ответил он, — мне там до завтрашнего утра делать нечего. Давай спать.

— Ты не хочешь поискать себе другую работу, Брюс? — Произнося это, она не спеша поворачивалась на спину, отодвигаясь от него.

Он промолчал; ответ она знала и так.

Каннингхэм пришел на службу на следующий день к десяти утра. Пистолет все еще находился в лаборатории, отпечатки пальцев не были готовы, но по отделу уже носились слухи о связи этого оружия с двойным убийством. К Каннингхэму постоянно приставали с расспросами. Пострадавший полицейский, Крис Браун был в удовлетворительном состоянии, и назавтра его планировали выписать из госпиталя. Каннингхэм решил навестить его.

— Ты хорошо поработал, дружок, — сказал он, придвинув поближе к кровати маленький стульчик и садясь на него. — Как ты себя чувствуешь?

Молоденький полицейский был бледен, так как потерял довольно много крови.

— Завтра собираюсь домой. Может, если бы я сразу вызвал подкрепление, когда увидел его, то никто не был бы ранен.

— Ты поступил согласно инструкции, и тебе не в чем себя упрекнуть. Он мог просто поехать прогуляться по пляжу, и все было бы испорчено. Благодаря тебе он не смог избавиться от пистолета. Ты все сделал, как надо. — Каннингхэм разгладил пальцами усы и уставился в белый кафельный пол. Он вытащил из кармана пачку «Мальборо» и только потом сообразил, что в госпитале нельзя курить. — Можешь считать, что у того парня был на спине большой бубновый туз, если бы не ты, его все равно пристрелил кто-нибудь другой. Никто не может точно перечислить все дела, в которых замешан он и его братец. Могу только сказать, что поганые эти дела, по-настоящему поганые. Через несколько часов мы узнаем, было ли это оружие задействовано в двойном убийстве в Вентуре. — Следователь заметил, каким взглядом смотрит в потолок молодой полицейский. Он хорошо знал цену такому взгляду. — Тебе до сих пор не приходилось стрелять в людей, сынок?