Эдгар Уоллес - Лицо во мраке

Она засмеялась:

— Пожалуй, ничем, кроме переписывания писем для старого, безобразного джентльмена, который платит мне огромное жалованье.

Несмотря на легкий тон, Дик уловил сомнение в ее голосе и почувствовал, что под этим деланным легкомыслием кроется какая-то забота.

— Ганновер-сквер слишком шумное место. Поедем в Гайд-парк и поговорим по душам.

Он оглянулся, ища поблизости такси. Одно из них следовало за ними, и лицо шофера показалось ему знакомым:

— Боже! Я совсем забыл про вас, — сказал Шеннон.

— Но я про вас не забыл, — сердито ответил шофер. — Куда вас везти?

В пустынном парке они нашли сухую скамейку и желаемое одиночество.

— Прежде всего я хочу услышать подробнее об этом безобразном джентльмене, — сказал Дик, и она коротко описала ему свое приключение в доме мистера Малпаса.

— Вы, наверное, скажете, что не следовало брать эти деньги. Но когда человек страдает от голода и холода, у него нет ни времени, ни желания рассуждать о морали. Конечно, я не собираюсь разбивать чье-либо сердце, но мне было не до размышлений над моими обязанностями, пока я не устроилась удобно в отеле «Палас» и не приобрела несколько платьев, три пары ботинок и целый ряд других необходимых вещей, назначение которых для вас было бы непонятно. Только на следующее утро во мне заговорила совесть. Я написала вечером мистеру Малпасу, сообщив ему мой новый адрес, а на следующее утро начала второе письмо с извещением, что готова ко всяким другим услугам, но разбивание сердец не моя специальность. В это время пришло письмо от него. Собственно говоря, это нельзя было назвать письмом. Это был объемистый конверт, содержащий около десяти нацарапанных карандашом писем, которые он просил переписать и вернуть ему.

— Что это были за письма? — с любопытством спросил Дик.

— Большей частью короткие записки с отказом принять приглашение на обед или вечер, которые он, по-видимому, отправлял близким друзьям, потому что подписывался только инициалами. Он пояснил, что письма могут быть переписаны на бумаге отеля и не должны быть напечатаны на машинке.

Дик Шеннон задумался.

— Все это мне не особенно нравится, — сказал он наконец.

— Вы знаете этого человека?

— Я слышал о нем. Не далее как вчера я долго говорил о нем с несколькими друзьями. Какое жалованье вы получаете?

Она покачала головой.

— Он даже не упомянул о нем. Он дал мне большую сумму и велел явиться на следующей неделе. С тех пор он ничего не потребовал от меня, кроме переписывания бумаг, которые я получаю по почте. Сегодня письма были длиннее. Нужно было сделать копию с переписки между правительством Бермудских островов и Британским министерством колоний. На этот раз документ был печатный и, по-видимому, вырванный из официального донесения. Что мне делать, мистер Шеннон?

— Право, не знаю, — нерешительно ответил он. — Но я скажу вам, чего вы не должны делать: не ходите одна в этот странный дом в будущую субботу. Вы должны точно назвать мне час, к которому вам назначено явиться. Я буду ждать вас на Портмен-сквер, и когда откроется дверь, я легко войду с вами.

Увидев ее испуг, он улыбнулся.

— Я останусь в первой комнате, чтобы услышать в случае надобности ваш зов, и вы не должны бояться, что я при этом буду преследовать какие-нибудь сыскные цели. Мы ничего не имеем против мистера Малпаса, нас удивляет только его таинственность… полиция ненавидит тайны. Между прочим, среди писем, которые вы переписывали, не было ли письма мистеру Лэси Маршалту?

Она отрицательно покачала головой.

— Это тот африканский миллионер? Он живет в соседнем доме, как мне сказал шофер.

Одри рассказала Дику о маленьком происшествии перед домом мистера Маршалта, свидетельницей которого она была в тот вечер.

— Гм, — произнес Дик. — По-видимому, тут тоже не обошлось без старика, который старается докучать своему соседу. Я думаю, лучше всего отправиться к нашему другу Лэси и спросить его, что имеет против него Малпас. Что между ними существует вражда, это ясно.

Поднялся холодный ветер. Одри зябла, хотя была тепло одета.

Шеннон заметил это и вскочил.

— Какой я эгоист, — с раскаянием воскликнул он. — Пойдемте, выпьем горячего кофе, и я продолжу свои «советы одиноким молодым девушкам в Лондоне».

— Это будет ново, — с невинным видом сказала Одри. — До сих пор я узнала от вас только, как выпытывать показания у исправившихся преступников.

Дверь Дику Шеннону открыл Тонгер. Тонгер всегда опережал лакея и сам встречал гостей, казавшихся ему достаточно важными. Дик сразу узнал его по описанию Одри. Девушка сказала, что он напоминает птицу, и такое сходство, действительно, придавала этому маленькому старому человеку его склоненная набок голова и быстрые, порывистые движения — совсем как у воробья. Острые глазки Тонгера впились в сыщика.

— Мистер Лэси Маршалт дома?

— Да, сэр, — ответил Тонгер, стоя в дверях. — Но вы не можете его видеть без предварительного предупреждения. К мистеру Маршалту никто не входит без этого, пока я здесь.

Такое полное отсутствие почтительности позабавило Дика Шеннона. Ясно, что этот человек был больше чем просто слуга.

— Может быть, вы отнесете ему мою визитную карточку?

— Может быть, и отнесу, — холодно ответил тот: — Но, вероятнее всего, я этого не сделаю. Много всякого народа желает видеть мистера Лэси Маршалта, потому что он щедр и великодушен. Таковы мы все в Южной Африке — с добрым сердцем и широким размахом.

Тонгер остановился, взял визитную карточку Дика Шеннона и прочел ее.

— О! — воскликнул он несколько смущенно. — Вы сыщик? Хорошо, войдите, капитан. Вы пришли арестовать кого-нибудь?

— Неужели следует арестовать кого-нибудь в этом доме, где все так прекрасно заведено и где даже лакеи так любезны и почтительны, что жаль тревожить их!

Тонгер рассмеялся:

— Я не лакей, — сказал он, — вы ошибаетесь!

— Может быть, вы сын хозяина? — добродушно осведомился Дик. — Или, может быть, вы и есть мистер Маршалт?

— Боже сохрани! — ухмыльнулся Тонгер. — Я не хотел бы иметь его богатство и его заботы. Пройдите сюда, капитан!

Он ввел посетителя в гостиную и, к удивлению Дика, вошел вслед за ним и закрыл за собой дверь.

— Ничего не случилось? — спросил он со скрытой боязнью в голосе.

— Ничего, насколько я знаю, — сказал Дик. — Это просто дружеский визит, и вам не нужно идти в буфетную и считать ложки.

— Я и не дворецкий, — поправил его Тонгер. — Я пойду скажу хозяину.

Он выскользнул из комнаты и вскоре вернулся в сопровождении мистера Лэси Маршалта.

Тонгер намерен был остаться, но Маршалт закрыл дверь перед его носом.