Наталия Швец - Мой друг работает в милиции

Мише показалось, что он ослышался. Но когда он отворил дверь в коридор, просунул в дверь голову и хрипловато сказал: «Ковалев есть?» — на него пошел Колька Ковалев собственной персоной. Колька Ковалев, долговязый детина, гроза всех Мишиных ровесников, тот самый, который живет в соседнем дворе. Как только он вошел в кабинет Андрея Андреевича, Колькины глаза так и уставились на ящик с голубями. Колька уже все знал. Ему не терпелось скорее взяться за дело.

— Знакомьтесь, — кивнул Андрей Андреевич.

— Мы знакомы, — не в лад ответил и, четверо.

— Ну, если вы знакомы, — развел руками Андрей Андреевич, — тогда и говорить больше не о чем. До встречи. — Он пожал руку каждому из четырех. — Забирайте голубей.

Ящик с трепыхавшимся грузом принял из рук лейтенанта Миша. От волнения он чуть не выпустил ящик из рук. Колька подхватил ящик.

— Ты что, очумел? Это же голуби! Давай сюда.

— А покормить их сегодня можно? — спросил Валера, когда выбрались на улицу.

— Ясно, покормим. Тебе не дай лопать, ты что запоешь? — огрызнулся Колька. Он нес ящик, бережно прижимая его к себе, и никто из ребят на него не сердился, не завидовал. Уж больно любил Колька голубей. Его голубятня славилась на всю округу.

Весь вечер на школьном чердаке слышался визг пилы, стук, голоса. По дороге из милиции Колька объяснил, что на чердаке нужно прежде всего сделать выгородку, чтобы голуби могли устраивать гнезда. Подумывали о набеге за материалом на соседнюю стройку, но на всякий случай заглянули в школьную мастерскую — и удивились еще раз: доски и фанера для голубятни уже были выделены по распоряжению директора.

Видно, такая пора настала — удивляться. Удивился и Андрей Андреевич, когда, придя на чердак, осмотрел строительство.

— Порядок, — сказал он даже как будто растерянно. — Сами делали или помогал кто?

Колька пожал плечами.

— Чего помогать-то. Ну, вот они помогали. Я же только тут и был, моих голубей батька покормил.

— Вернулся отец?

Колька вскинул глаза на Андрея Андреевича и ответил не сразу:

— Вернулся.

Сказал он это с непонятным выражением. А Миша вспомнил, что с Колькиным отцом была какая-то история. Его посадили в тюрьму. Значит, оттуда он и вернулся.

— Ты помоги отцу, — попросил Кольку лейтенант. — Помоги. Ему очень твоя помощь нужна. — И заговорил о другом, веселее: — Так сколько же ты часов тут отработал, Николай? Сразу после школы небось сюда? Не пивши, не евши, а?

— Не, я со второго урока… — не подумав, брякнул Колька и сразу закрыл рог. Но было уже поздно. Андрей Андреевич даже крякнул с досады.

— Экий ты… Не понимаешь, что ли… — И вдруг ловко развернул Кольку лицом к выходу с чердака. — Шагом марш! И пока не исправишь двойки, дорогу сюда забудь.

Низко опустив голову, Колька поплелся к выходу. Он не оглянулся, не ответил. Но если спина человека может выражать его чувства, то Колькина спина выражала столько горя и обиды, что Мишка, Генка и Валера дружно засопели в знак сочувствия.

— Насчет двоек у нас должен быть крепкий уговор, — заговорил Андрей Андреевич, как будто и не заметил общих переживаний. — Какой уговор, вам, надеюсь, ясно. Пока что можете задавать Ковалеву вопросы, если что будет непонятно по уходу за голубями. Но на чердак его не пускать — ни-ни. А теперь берите голубей и сажайте в новую голубятню.

Голуби, оказавшись в просторном помещении, стали расправлять клювами слежавшиеся перышки, прохаживаться и даже ворковать, но понемногу и очень тихо. Мише вдруг стало грустно оттого, что Колька не видит всего этого. А ведь как Колька старался! Разве без него построили бы голубятню за один день? Ну, пусть не до конца построили, еще много доделок, но ведь построили!

…Голуби, как маленькие ракеты, взлетали над школьной крышей всю зиму и всю весну. Начались летние каникулы, опустела школа, а трое приятелей каждое утро являлись на чердак, как на уроки. Их уже ждал Колька Ковалев.

И только однажды ранним утром Колька впопыхах забежал на чердак, вынул из клетки двух белых «почтарей», спрятал за пазуху и, ни минуты не задерживаясь, выбежал на лестницу.

Озеро было недалеко от города. По реке, на моторной лодке, туда можно было добраться за полчаса. В приозерный поселок шел автобус. Четверо выгрузились из него на конечной остановке и, зевая и ежась спросонья, зашагали по шоссе, а потом свернули сперва на проселок, а потом по тропинке в прибрежный лесок.

Место нашлось как по заказу: горка, поросшая густым кустарником, над самой впадиной, где, как хорошо было известно ребятам, водились жирные лещи. Залегли в кустах, осторожно разведали лаз к самому обрыву, откуда можно будет наблюдать за событиями. Вот только будут ли они, события?

— А вдруг не приедут? — засомневался Генка.

— Приедут, — невесело подтвердил Колька Ковалев. И сказал это так, что у всех троих приятелей вдруг заскребло на душе, и им смутно представилось, что заняты они не таким уж веселым и азартным делом.

Но Колька, видно, и в самом деле что-то знал, потому что со стороны реки послышался в скором времени слабый стрекот лодочного мотора. Звук неуклонно приближался.

Все они делали очень спокойно — те, кто приехал в лодке. Спокойно заглушили мотор, неторопливо осмотрелись. Тот, что сидел на носу, достал со дна лодки небольшой темный предмет, повозился с ним и аккуратно опустил в воду. Снова завели мотор, отъехали довольно далеко, и лодка пошла по большому кругу, не приближаясь и не отдаляясь от того места, где был опущен в воду непонятный предмет.

— Взрывчатка у них, — догадался Генка.

— А чего она не взрывается? — успел спросить Валера, и в этот момент над зеркальной гладью озера поднялся столб воды, а секунду спустя донесся грохот взрыва.

Четверо, как будто взрыв их отбросил, кубарем откатились в кусты.

— Есть!

— Скорее!

— Мишка, давай «почтарей»!

— Координаты!

— Тихо вы!

Почему-то у всех, кроме Кольки, от волнения тряслись руки. Схема озера давно была заготовлена и хранилась у Миши в кармане куртки. Теперь на этой схеме появился четкий крестик — как раз у заветной лещовой впадины. Бумага была папиросная, легче легкого. Складывалась в крохотный комок, пряталась под кольцо на лапке голубя.

— Пускай!

Один из браконьеров орудовал рулевым веслом. Двое других, перегнувшись через борт, вытаскивали из воды крупных лещей, плававших кверху брюхом. Ни один из браконьеров не обратил внимания на то, как мелькнули над кронами сосен две белые молнии, два стремительных белых комочка.

Сколько нужно времени, чтобы голубь, стремительный голубь, пролетел по прямой меньше десятка километров?

Сколько времени нужно, чтобы уверенные мальчишеские руки бережно взяли спустившуюся с неба голубку и достали бумажку из-под кольца? Чтобы проворные мальчишеские ноги вихрем пересчитали ступеньки лестницы, чтобы в канцелярии школы завертелся диск телефонного аппарата, чтобы трубку снял в отделении милиции дежурный?