Арнальд Индридасон - Пересыхающее озеро

— Они все перевернули вверх дном! — воскликнул Томас.

— Полиция прихватила кое-какие документы, которые обнаружила, и некоторые книги. Не знаю, что именно, — добавил Карл.

— Как вела себя Илона?

— Она, естественно, хотела знать, что им нужно, и повторяла свой вопрос снова и снова. Я тоже. Они не отвечали ни мне, ни ей. Я спросил, кто они такие и что хотят. Они проигнорировали мой вопрос. Со мной не церемонились. Илона попросила разрешения позвонить, но они отказали ей. Эти люди пришли, чтобы забрать ее, и точка.

— А ты не спросил, куда ее уводят? — вмешался Эмиль. — Ты не мог что-нибудь сделать?

— Трудно было что-либо сделать, — возразил Карл, почувствовав себя уязвленным. — Постарайтесь это понять. Мы ничего не могли поделать. Они намеревались ее забрать, и они это сделали.

— Она была напугана? — спросил Томас.

Карл и Эмиль участливо взглянули на него.

— Нет, — ответил Карл. — Она не была напугана. Илона оказалась на высоте. Спросила, что они ищут и не может ли она им помочь. А потом эти люди увели ее. Она просила передать тебе, что все будет в порядке.

— Что она сказала?

— Она сказала, чтобы я передал тебе, что все будет в порядке. Попросила меня передать тебе эти слова. Что все будет в порядке.

— Илона так сказала?

— Да, потом они посадили ее в автомобиль, а сами сели в другую машину. Я побежал за ними, но, естественно, все было бесполезно. Они исчезли за поворотом. Тогда я видел Илону в последний раз.

— Что они хотели, эти люди? — простонал Томас. — Что они с ней сделали? Почему мне никто ничего не говорит? Почему людям не дают ответов на их вопросы? Что они собираются с ней делать? Что они могут с ней сделать?

Он сидел, опустив голову на руки.

— Боже мой! — причитал Томас. — Что стряслось?!

— Возможно, все будет в порядке, — предположил Эмиль, пытаясь приободрить его. — Может быть, как раз сейчас она возвращается домой или появится завтра утром.

Томас взглянул на Эмиля округлившимися глазами. Карл сидел молча.

— А знаете что? Нет, вы, конечно, ничего не знаете…

— Что? — встрепенулся Эмиль. — Чего мы не знаем?

— Она сообщила мне об этом как раз накануне ареста. Еще никто ничего не знает.

— Чего никто не знает? — настаивал Эмиль.

— Она беременна, — произнес Томас. — Она только узнала об этом. У нас должен быть ребенок. Понимаете? Вы осознаете, как все мерзко? Все это — чертова, дьявольская слежка, стукачество на каждом шагу! Моральные уроды! Что это за люди? Какого сорта? За какие идеалы они сражаются? Намереваются построить лучший мир, основанный на подсматривании друг за другом? Как долго они собираются править с помощью страха и унижения человеческого достоинства?

— Илона беременна? — выдохнул Эмиль.

— Это я должен был быть рядом с ней, а не ты, Карл, — не слушал Томас. — Я бы не позволил им забрать ее. Никогда!

— Ты винишь меня в том, что ее увели? — спросил Карл. — Им было трудно противостоять. Я ничего не мог сделать.

— Нет! — воскликнул Томас и закрыл лицо руками, чтобы спрятать слезы. — Конечно, нет. Естественно, ты ни в чем не виноват.

Позже, когда его вынудили покинуть Лейпциг и Восточную Германию, уже собираясь в путь, он отыскал Лотара в последний раз, обнаружив его в университетском кабинете «Союза свободной немецкой молодежи». Судьба Илоны по-прежнему оставалась загадкой. Страх и волнение, которые Томас испытывал в первые дни и недели после ее ареста, сменились чувством безнадежности и подавленности, лежащим на нем почти невыносимым грузом.

Лотар кокетничал с двумя девушками, смеющимися над каждым его словом. Когда Томас вошел в кабинет, воцарилось молчание. Он попросил Лотара переговорить с ним.

— Что еще нужно? — спросил Лотар, не двинувшись с места. Девушки смотрели на Томаса с серьезными лицами. Все их веселье тут же испарилось. Об аресте Илоны знал весь университет. Ее выставили предательницей, говорили, что изменницу выслали обратно на родину в Венгрию. Но Томасу было известно, что все это ложь.

— Я просто хочу поговорить с тобой, — объяснил он. — Это возможно?

— Ты же знаешь, я ничего не могу для тебя сделать, — отмахнулся Лотар. — Я тебе это уже говорил. Оставь меня в покое.

Лотар снова повернулся к девушкам и явно собирался продолжать их развлекать.

— Ты как-то замешан в задержании Илоны? — спросил Томас, переходя на исландский.

Лотар повернулся к нему спиной и не стал отвечать на вопрос. Девушки смотрели то на одного, то на другого.

— Это ты спровоцировал ее арест? — наступал Томас, повысив голос. — Разве не ты распускал слухи о том, что она опасна? Что ее следует изолировать? Что она распространяет антикоммунистическую пропаганду? Что она устраивает оппозиционные собрания? Разве это не твои слова, Лотар? Разве не ты приложил к этому руку?

Лотар вел себя так, будто ничего не слышал, и продолжал болтать с девушками, которые глупо улыбались. Томас подошел к нему и взял за плечо.

— Кто ты? — спросил он спокойно. — Ответь мне.

Лотар обернулся и отпихнул его от себя, потом вплотную приблизился к нему, схватил за обшлага пиджака и прижал к стенке шкафа с такой силой, что она заскрипела.

— Оставь меня в покое! — прошипел Лотар сквозь зубы.

— Что ты сделал с Илоной? — все тем же спокойным голосом повторил Томас, даже не пытаясь защищаться. — Где она? Скажи мне.

— Я тут ни при чем, — прохрипел Лотар. — Надо лучше выбирать приятелей, исландский болван!

После чего Лотар бросил его на пол и выскочил из комнаты.

На обратном пути в Исландию до Томаса дошли новости о том, что советские войска подавили венгерское восстание.

Настенные часы пробили полночь, и он положил письма обратно в коробку.

Он следил по телевизионным новостям за развитием событий во время падения Берлинской стены и объединения двух Германий. В репортажах показывали, как люди залезали на стену и били по ней молотками и кувалдами, точно хотели разбить людскую злобу, воздвигнувшую ее.

Когда объединение Германии стало реальностью, он решил, что настало время поехать в бывшую ГДР, впервые после проведенных там студенческих лет. На этот раз путешествие заняло лишь полдня. Он долетел до Франкфурта и пересел на самолет до Лейпцига. Из аэропорта в гостиницу его доставило такси. Он пообедал в отеле, расположенном недалеко от центра города около университетского квартала. В ресторане было мало посетителей — две пожилые пары и несколько мужчин среднего возраста. Наверное, коммерсанты, подумал он. Один из них кивнул ему, когда их взгляды встретились.

Вечером он отправился бродить по улицам, вспоминая, как впервые приехал в этот город ночью, чтобы впоследствии учиться тут. Ему подумалось, что с тех пор мир сильно изменился. Он прошел на территорию университета. Старинный особняк, в котором находилось его общежитие, был отреставрирован и приобрел свой первоначальный вид, и теперь там располагался центральный офис иностранной корпорации. В ночных сумерках старое здание университета, где он слушал лекции, показалось ему более мрачным по сравнению с тем, каким он его запомнил. Он направился в сторону центра и скоро очутился около церкви святого Николая. Несмотря на то что он не был верующим, он поставил свечку в память об умерших. Потом обошел площадь Карла Маркса и поднялся к собору святого Фомы. Перед ним возвышалась статуя Баха, они с Илоной столько раз назначали здесь свидание.