Пер Вале - Человек, который испарился (= Швед, который исчез)

- А что же еще?

- Ну, может, это какой-то ценный памятник культуры. Жаль было бы его уничтожать. Им наверняка заинтересовался бы музей пекарного дела.

- Если вам здесь не нравится, вы ведь можете пойти куда-нибудь в другое место. Верно?

- Да, я могу спуститься на два этажа и заявить на вас за продажу опасного для жизни оружия. Я прошу пончик, а вы даете мне окаменевший брак, какой человеку не предложили бы даже на государственной железной дороге, потому что локомотиву пришлось бы краснеть. Я чувствительный человек и...

- Чувствительный! Да вы ведь сами взяли его!

Мартин Бек обернулся и посмотрел на Колльберга.

- Привет, - сказал он.

- Привет.

Ни один, ни другой, казалось, не были особенно удивлены. Колльберг отодвинул от себя смертоносное кондитерское изделие и сказал:

- Когда ты приехал?

- Только что. Что ты здесь делаешь?

- Пришел поговорить с неким Баклундом.

- Я тоже.

- В общем-то я приехал сюда по другим делам, - как бы оправдываясь, сказал Колльберг.

Через десять минут, в пять часов, они вместе вышли из буфета. Баклунд оказался пожилым, он выглядел приветливо и обыкновенно. Он подал им руку и сказал:

- Вы только посмотрите! Какие выдающиеся гости! Из самого Стокгольма!

Он придвинул к ним стулья, сам тоже сел и сказал:

- Чем обязан подобной чести?

- У тебя здесь была поножовщина в начале января, - сказал Колльберг. Некий Матссон.

- Да, верно. Припоминаю. Дело закрыто, потому что прокурор решил не подавать иск.

- Что, собственно, произошло? - спросил Мартин Бек.

- Ну, что произошло, то и произошло. Момент, я схожу за протоколом.

Мужчина по фамилии Баклунд ушел и вернулся через десять минут с переплетенным протоколом, выглядевшим весьма объемисто. Он несколько секунд полистал протокол. Видно было, что протокол нравится Баклунду и что он до сих пор гордится им. Наконец он сказал:

- Лучше всего будет, если мы начнем с самого начала.

- Мы хотим получить всего лишь некоторое представление о том, как это произошло, - сказал Колльберг.

- Да, я понимаю. Шестого января текущего года в один час двадцать три минуты экипаж патрульного автомобиля, который в это время как раз проезжал но Линнегатан в Мальмё, в составе полицейского Кристианссона и полицейского Кванта получил приказ по рации отправиться по адресу Свеагатан, двадцать шесть, в Лимхамне, где один гражданин получил колотую ножевую рану. Кристианссон и Квант немедленно отправились в указанное место, куда прибыли в один час двадцать девять минут. По указанному адресу они обнаружили раненого, который сообщил, что он Альф Сикстен Матссон, журналист, проживает в Стокгольме по адресу: Флеминггатан, тридцать четыре. Матссон показал, что на него напал и ударил ножом Бенгт Эйлерт Йёнсон, журналист, проживающий в Мальмё по адресу: Свеагатан, двадцать шесть. У Матссона была рваная рана пяти сантиметров в длину на левой руке, и полицейские Кристианссон и Квант доставили его с целью оказания медицинской помощи в амбулаторию муниципальной больницы. Бенгта Эйлерта Иёнсона задержали и доставили в криминальную полицию Мальмё полицейские Элофссон и Борглюнд, которых позвали на помощь полицейские Кристианссон и Квант. Оба находились под действием алкоголя.

- Кристианссон и Квант?

Баклунд укоризненно посмотрел на Колльберга и продолжил:

- После оказания медицинской помощи в амбулатории муниципальной больницы Матссона также доставивили в криминальную полицию в Мальмё с целью получения свидетельских показаний. Матссон показал о себе, что он родился пятого августа одна тысяча девятьсот тридцать третьего года в Мёльндале и что он постоянно проживает...

- Момент, - остановил его Мартин Бек. - Нам не нужны такие подробности.

- Гм. Должен сказать, что человеку трудно составите себе ясное представление, если он не будет знать всего.

- А этот протокол дает ясное представление?

- На этот вопрос я могу ответить: и да и нет. Показания противоречат друг другу. По времени тоже не все сходится. Показания очень неуверенные. Именно поэтому прокурор решил не вносить иск.

- Кто допрашивал Матссона?

- Я. Я допрашивал его лично и очень подробно.

- Он был пьян?

Баклунд полистал протокол.

- Секундочку. Ага, нашел. Он признался, что употреблял алкоголь, но утверждал, что не имеет привычки напиваться сверх меры.

- Как он вел себя?

- Об этом у меня здесь ничего не написано. Но Кристианссон сообщил, что - секундочку, ага, вот - что он неуверенно стоял на ногах, что он говорил спокойно, но время от времени у него заплетался язык.

Мартин Бек сдался. Колльберг оказался упрямее.

- Как он выглядел?

- Об этом в протоколе ничего не написано. Но я припоминаю, что он был одет аккуратно.

- А каким образом он получил рану?

- Должен сказать, что весьма трудно составить себе ясное представление о том, как, собственно, это произошло. Показания очень противоречивы. Если не ошибаюсь - да, вот, пожалуйста - Матссон показал, что его ранили около полуночи. Йёнсон же сообщил, что это произошло после часа ночи. Было ужасно трудно объяснить подобное несоответствие.

- Но тот, другой, вообще напал на него или нет?

- Вот показания Иёнсона. Бенгт Эйлерт Иёнсон показывает, что Матссона, с которым он познакомился при выполнении служебных заданий, знает почти три года и что случайно встретил его пятого января утром. Матссон жил в гостинице "Савой" и, поскольку он был один, Йёнсон пригласил его к себе на ужин в...

- Хорошо, хорошо. А что он говорил об этом нападении?

Баклунд начинал немного раздражаться. Он перелистал несколько страниц вперед.

- Йёнсон отрицает, что намеренно напал на него; он признает, что около одного часа пятнадцати минут толкнул Матссона, в результате чего тот упал и порезал себе руку бокалом, который держал в ней.

- Но ведь он пырнул его ножом?

- Ну да, об этом в протоколе говорится чуть раньше. Сейчас я посмотрю. Ага, вот. Матссон сообщает, что незадолго до полуночи подрался с Бенгтом Йёнсоном и во время этой драки тот пырнул его ножом, который, как полагает, он до этого видел в квартире Иёнсона. Вот видите! До полуночи! В час пятнадцать! Это разница в один час и двадцать минут! Здесь также имеется заключение врача из муниципальной больницы. По его описанию, рана поверхностная, пяти сантиметров в длину, сильно кровоточила. Края раны...

Колльберг подался вперед и проницательно посмотрел на мужчину с протоколом.

- Это нас не интересует. Что ты сам об этом думаешь? Ведь что-то произошло. Почему? И как?

Баклунд уже не мог скрыть своего раздражения. Он снял очки и принялся лихорадочно протирать стекла.

- Ну-ну, - сказал он. - Что произошло, то и произошло. Все записано здесь, в протоколе. Если я не могу как следует объяснить, что имеется в протоколе, не понимаю, как смогу объяснить все это дело. Если хотите, можете сами его прочесть, все материалы в вашем распоряжении.