Джеймс Чейз - С/С том 29. Никто ничего не заподозрит. Спокойной ночи. Игра в гольф

Ларри».

Я положил это письмо в конверт и, вернувшись домой, подсунул под дверь Гленды.

Феррис Пойнт — маленькая бухточка, окруженная кустарниками и песчаными дюнами, была идеальным местом для купания. Я ездил туда часто, когда хотел побыть в одиночестве. Шарнвилль это место еще не открыл.

Я съехал по неровной дороге, ведущей к бухточке, затем оставил машину в тени под деревом и пробрался через кусты на пляж с золотистым песком.

Приедет ли она? В Сан-Франциско я провел два дня. Контракт был заключен, но нам необходим был новый кредит в банке. Я был уверен, что мы его получим, и сказал Биллу, что поговорю в воскресенье с Бранниганом во время партии в гольф. Но прежде нужно было решить с Глендой.

Вдруг я ее увидел. Она сидела на песке в изумрудно-зеленом бикини, опершись подбородком на колени. Солнце играло в ее волосах. Она повернула голову в мою сторону и улыбнулась. Когда я оказался рядом с ней, она сказала:

— Ты видишь, Ларри, искушение слишком велико. Все мои хорошие намерения не смогли помешать мне увидеться с тобой. — Она сделала гримасу. — Я думала о тебе и днем и ночью. — Она опустила руки и улеглась на спину. — Не будем больше говорить, милый… Люби меня.

Я снял рубашку и брюки, а она сняла бикини. Встав на колени перед ней, я уставился на это великолепное тело, хотел покрыть его поцелуями.

— Нет… Быстро, Ларри, возьми меня.

Ее нетерпение воспламенило меня.

Я взял ее. Она вскрикнула и ее ноги сомкнулись надо мной, а пальцы впились в тело. Солнце, шутя волн, шелест листвы служили прекрасным аккомпанементом к нашим объятиям. Её пальцы скользнули вниз по спине, не давая мне отстраниться.

— Еще, — прошептала она, задыхаясь. — Я тебя умоляю… еще!

— Поднимись, сволочь! — произнес голос, и я почувствовал, как в ребра мне наткнулся ствол пистолета.

Получив удар, я перевернулся на спину и поднял глаза. Небольшой, коренастый человечек стоял рядом со мной. Я видел его, как в кошмаре: бородатый, загоревший, со злыми глазами. Панама, сдвинутая на лоб, прикрывала кустистые брови. На нем был грязный, помятый белый костюм.

Едва Гленда поднялась, он ударом руки опрокинул ее на землю. Меня охватил слепой ужас и дикий гнев. Я бросился на него, намереваясь задушить. Катаясь по песку, мы бились, как дикие животные. Он обладал невероятной силой, и ему удалось освободиться от моих рук, которые я стиснул у него на горле. Он ударил меня кулаком в лицо и добавил коленом вниз живота. Солнце померкло в моих глазах. Вцепившись в его пиджак, я получил снова кулаком в лицо. Бешенство придало мне сил оттолкнуть его. Он упал навзничь. Поднявшись, я ударил его по морде обоими кулаками. Все тело у меня болело, но об этом я не думал. Я думал только об одном — убить его.

В тот момент, когда я намеревался ударить его еще раз, в моей голове вспыхнуло пламя и солнце погасло, как гаснет разбитая лампочка.

Я медленно приходил в сознание. Песок впивался мне в кожу. Я пошевелился, — и боль пронзила мне голову. Я услышал свой стон. Некоторое время я лежал неподвижно. Живот, ребра, голова ужасно болели. Солнце припекало. Я слышал, как море шумит на пляже, а листья шуршат при порывах ветра.

Я медленно собрал свои силы, зажав голову руками, и с трудом уселся. Преодолевая боль, стучавшую в голове, я принудил себя открыть глаза и осмотреть пляж. Гленды не было. Коренастого мужчины тоже. Зажав голову руками, я застыл неподвижно. Вдруг я понял, что мои пальцы влажные. Я оторвал руки от головы — они были покрыты наполовину свернувшейся кровью.

Поскольку каждое движение причинял мне боль во всем теле, я, не шевелясь, продолжал смотреть на свои руки. Прошло не меньше двадцати минут, прежде чем мой мозг начал снова работать. Где была Гленда? Что с ней произошло?

Я посмотрел на часы. Было 8.45. Я был без сознания минут тридцать. С трудом мне удалось подняться. Море, пляж завертелись вокруг меня, и я был вынужден снова сесть.

Отдохнув, я предпринял новую попытку и, шатаясь, как пьяный, поднялся на ноги. Голова ужасно болела. Я медленно двинулся вперед, волоча ноги, как будто на них были тяжелые гири. Наконец мне удалось добраться до воды. Я вымыл руки, покрытые кровью, и умылся. От соленой воды лицо жгло, но это ощущение вернуло меня к жизни.

Я поднялся, осмотрел во всех направлениях пляж и направился к своей одежде.

После двух неудачных попыток я вынужден был сесть, чтобы отдохнуть. В конце концов мне удалось одеться, и теперь я чувствовал себя довольно скверно, но все-таки живым.

Что произошло? Где Гленда? Где этот коренастый тип в помятом костюме?

Как в кошмаре, я с трудом прошел по песку, отделяющему меня от машины, открыл дверцу и с облегчением рухнул на переднее сиденье. Опустив зеркальце, я осмотрел себя. Правый глаз у меня вспух и был весь черный. Вся правая сторона лица опухла и была покрыта ссадинами.

Потом, несмотря на ужасную головную боль, мой мозг все-таки начал функционировать нормально. Через два часа я должен играть в гольф с Бранниганом и во время отдыха попросить у него новых кредитов. Но об этом не следовало и думать. Нужно позвонить ему и отложить встречу. В первый раз. Потом Гленда… Но сначала Бранниган.

Я выехал с пляжа. В конце песчаной дороги я затормозил у бара, но еще раз взглянул в зеркальце, я понял, что произведу сенсацию, если войду в бар, чтобы позвонить, и поэтому поехал дальше.

К счастью, в этот час движения почти не было. Голова и лицо болели все больше и больше. Если меня увидят флики по пути домой, они меня наверняка остановят. Но их не было видно.

Я практически не соображал, что делаю, когда ставил машину в гараже. Я вышел, шатаясь, из гаража и посмотрел в то место, где стоял автомобиль Гленды. Машины не было.

Через пять минут я все-таки разговаривал с Бранниганом. Он как раз уже собирался выезжать, когда я позвонил. Я сказал ему, что я попал в аварию и прошу извинить меня.

— Вы ранены, сынок? — спросил он обеспокоенно.

— Я ударился головой о переднее стекло, но ничего серьезного. Несколько ссадин.

— Что произошло?

— Один сумасшедший. Я едва сумел увернуться, но разбил физиономию.

— Очень жаль. Может быть, я могу вам быть чем-нибудь полезен?

— Нет, спасибо. Ничего. Прошу извинить меня.

— Мы сыграем в другой раз. Не беспокойтесь, сынок.

Несмотря на боль в голове, я прошел по коридору в позвонил в дверь Гленды.

— Она уехала, мистер Лукас.

Я медленно повернулся. Пожилая черная женщина, которая убирала у нас, стояла с метлой в ведром.

— Уехала?

— Да, мистер Лукас. Она уехала сегодня утром около семи с багажом. Похоже, она очень спешила. Я предложила ей помочь, но она не обратила на меня внимания, — Она смотрела на меня, открыв рот. — Боже, что с вашим лицом, мистер Лукас?