Джеймс Чейз - С/С том 30. Я сам обманываться рад. Стук стук, кто там? Лягушачий король

Несколько минут Воткинс сидел неподвижно, потом поднял глаза на меня.

— Я вам уже говорил, что не желаю иметь ничего общего с моим сыном. То, что вы сообщили мне, кошмар, и я надеюсь, что Сид получит по заслугам. Наверное, мне следовало бы поблагодарить вас за то, что вы меня предупредили; но я не вижу, каким образом это касается меня. Конечно, мне больно, во Сид всегда причинял нам боль. Вы что-то сказали о моей причастности к этой истории?

Он прямо посмотрел на меня.

— Я причастен?

Я проигнорировал его вопрос, не желая позволить ему взять себя в руки.

— Очень странно, как все происходит, мистер Воткинс. — сказал я. — Около десяти дней назад наше агентство получило просьбу от покойного Фреда Джексона разыскать его внука. Поскольку он послал нам сто долларов в качестве задатка, мы взялись за его поручение, но только потому, что Джексон напомнил полковнику Парнеллу, что его сын Митч, который служил во Вьетнаме в полку Парнелла, был награжден медалью Почета. На поиски Джонни отправили меня… Проводя расследование, я натолкнулся на эту банду торговцев. Это выплыло, как побочная задача, хотя и весьма важная. Я все еще не нашел Джонни. На этих днях я спросил вас, не встречались ли вы с ним недавно. Вы ответили, что нет. Тогда у меня создалось впечатление, которое теперь укрепилось еще больше, что вы не сказали мне правды. Поэтому я снова спрашиваю вас: видели ли вы недавно Джонни?

Он смотрел на свои руки и молчал.

— Видели ли вы недавно Джонни Джексона? — повторил я снова.

Я видел по мученическому виду его лица, что он заставляет себя снова солгать, но в этот момент дверь распахнулась и в гостиную вошла Ви-Ви.

— О’кей, змея, убирайтесь отсюда! — закричала она. — Проваливайте!

Я посмотрел на нее. Она была одета в трикотажную тенниску, которая подчеркивала ее груди, и туго обтягивающие джинсы. Ее длинные черные волосы были шелковистыми, они достигали ей почти до пояса. Красивое маленькое личико было твердым, как из камня.

— Конечно, — сказал я, поднимаясь, потом посмотрел на Воткинса, — Мистер Воткинс, вы все еще не ответили на мой вопрос.

Ви-Ви подскочила ко мне, схватила меня за руку и развернула кругом.

— Убирайтесь! — закричала она.

Я посмотрел на нее, и все понял.

— О’кей, я иду.

Она подбежала к двери и распахнула ее.

— Убирайтесь отсюда.

Проходя мимо нее, я захватил целую горсть ее шелковистых волос и сорвал с головы парик. Она вскрикнула и протянула руку, чтобы отнять его, но я схватил ее за запястье.

Я посмотрел на ее светлые волосы, коротко подстриженные «под мальчика».

Я улыбнулся ей.

— Хэлло, Джонни Джексон! Наконец-то я вас нашел.

Урчание тяжелых грузовиков на шоссе было единственным звуком в этой чистенькой уютной гостиной.

Волли Воткинс как бы окаменел, Девушка тоже не двигалась. Она смотрела то на меня, то на него. Я тоже не хотел нарушать тишины. Первым вкрадчиво заговорил Волли:

— Я думаю, Джонни, детка, мы должны объяснить мистеру Уоллесу…

— Ради бога! — воскликнула она и выхватила у меня из рук парик. — Скажите ему!

Она выскочила из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Воткинс внимательно посмотрел на меня.

— Может быть, вы составите мне компанию, мистер Уоллес? Возможно скотча, а? И если вас это не затруднит, смешайте напитки. Мое колено отчаянно заболело.

— Конечно, но как обед?

Я прошел к маленькому бару и приготовил два бокала с содовой.

— Очень сожалею, что так получилось, мистер Воткинс.

— Ох, обед подождет. Ничего особенного.

Он приподнял бокал, посмотрел его на свет и одобрительно кивнул:

— Именно то, что требуется, мистер Уоллес.

Я снова уселся в кресло.

— Вы не должны мне ничего объяснять, мистер Воткинс. Я нашел Джонни Джексона, мое задание выполнено.

— Я бы не хотел, чтобы все было так просто, мистер Уоллес. Сначала выслушайте историю Джонни, тогда вы отнесетесь к ней с большим пониманием и сочувствием.

Я закурил сигарету и принял более удобную позу.

— Хорошо, я слушаю.

— Постараюсь быть максимально кратким. И Китти, и я были с самого начала в курсе этой печальной истории. Наш сын принес нам лишь разочарование, я не стану говорить об этом еще раз. Мы любим детей. Когда Джонни появилась в Сирле и пришла в наш магазин, мы оба приняли в ней горячее участие. Разумеется, мы считали ее мальчиком. Нам было известно, как живет старый Фред, поэтому предложили ему, если он хочет, приезжать к нам принимать ванны. Ведь Фреду все это казалось чудачеством, в его доме и помыться-то было негде. Она с благодарностью приняла предложение. Таким образом мы виделись с ней регулярно и постепенно все сильнее привязывались. Сейчас, мистер Уоллес, я отношусь к Джонни как к собственной дочери. Когда ей исполнилось лет четырнадцать, Китти заподозрила правду, что она не мальчик, а девочка. К тому времени она нас тоже полюбила, но все же не так сильно, как этого грязнулю и грубияна Фреда. Однажды вечером, когда она приехала к нам принять ванну, она нам призналась.

Воткинс немного отпил из бокала. Потом продолжил:

— Ее мать, Стелла Коста, познакомилась с Митчем Джексоном как раз перед тем, как его призвали. В Митче было что-то такое, что привлекало к нему женщин. Стелла забеременела. Она умоляла Митча жениться на ней, и он заявил, что если родится мальчик, то он женится на ней после возвращения из Вьетнама. Она жаждала стать его законной женой. Не стану притворяться, будто я это понимаю.

Но когда у нее родилась девочка, она поняла, что Митч иногда на ней не женится. В отчаянии она зарегистрировала рождение ребенка, назвав его Джонни Джексоном, мальчиком, и послала Митчу копию свидетельства о рождении. Как я понимаю, оба Джексона были со странностями. Их интересовали только наследники мужского пола. Обрадованный Митч написал Стелле письмо, подтвердил свое намерение на ней жениться и даже сообщил отцу о рождении внука.

Стелла воспитывала ребенка как мальчика. Жилось ей очень тяжело, потому что Митч не присылал ей денег. Когда Джонни исполнилось восемь лет, он сделался для нее обузой, и она решила отослать его к деду. Она не постеснялась рассказать всю эту неблаговидную историю Джонни, внушив ей, что она не должна проговориться старому Джексону, что она девочка. В том возрасте ей нравилось быть мальчиком. Старый Джексон обрадовался приезду внука. По-своему он относился к ней хорошо, а Джонни полюбила этого невыносимого грубияна. Она рассказала, как вечерами он рассказывал ей про свои подвиги. Постепенно, разумеется, Джонни становилась все больше и больше девочкой. Старый Джексон частенько высказывался о женщинах настолько пренебрежительно, грубо и жестоко, и она не сомневалась, что если он выяснит правду, она его потеряет…