Пер Вале - Гибель 31-ого отдела

- Мы должны посоветоваться с моим кузеном, - и нажал кнопку внутреннего телефона.

Иенсен заметил время: 13.27.

Мужчина в шелковом галстуке как-то бесшумно переместился в пространстве и, очутившись подле Иенсена, шепнул ему:

- С шефом, главным шефом, шефом всего треста, главой концерна.

Издатель что-то промурлыкал в микрофон. Потом прижал трубку к уху и недружелюбно взглянул на шепчущихся. Нажал другую кнопку, пригнулся к микрофону и заговорил. Четко и деловито:

- Это комендант здания? Прикиньте, сколько времени уйдет на учебную пожарную тревогу. Со скоростной эвакуацией. Ответ должен быть готов не позже чем через три минуты. Доложите непосредственно мне.

В комнату вошел шеф. Такой же белокурый, как и его брат, но старше примерно лет на десять. Лицо у него было спокойное, серьезное и красивое, плечи широкие, осанка прямая. На нем был коричневый костюм, простой и строгий. Шеф с места в карьер заговорил низким приглушенным голосом.

- Сколько лет этой новенькой? - спросил он рассеянно и подобием кивка указал на дверь.

- Шестнадцать, - доложил брат.

- А-а-а.

Директор издательства очутился возле витрины, и вид у него сделался такой, словно он приподнялся на цыпочки, хотя стоял он на всей ступне.

- Это человек из полиции, - сказал издатель. - У него есть люди, которые ищут, но они ничего не найдут. И он говорит, что мы должны эвакуировать здание.

Шеф подошел к окну, поглядел, помолчал.

- Вот и весна пришла, - сказал он. - Ах, как красиво!

В комнате воцарилось молчание. Иенсен взглянул на часы: 13.29.

Шеф процедил сквозь уголок рта:

- Перегоните наши машины.

Директор опрометью бросился к дверям.

- Они стоят у самой стены, - кротко добавил шеф. - Ах, как красиво!

Молчание - на тридцать секунд. Потом что-то зажужжало, и на внутреннем телефоне мигнула лампа.

- Слушаю, - сказал издатель.

- От восемнадцати до двадцати минут с использованием лестниц, непрерывных и скоростных автоматических лифтов.

- Учтено все?

- Кроме тридцать первого.

- А если с... особым отделом?

- Значительно дольше.

При этом голос в микрофоне несколько увял.

- Винтовые лестницы слишком узки, - сказал он.

- Знаю.

Щелчок. Молчание. 13.31.

Иенсен подошел к одному из окон. Далеко внизу он увидел стоянку и улицу, разделенную на шесть рядов. Теперь она была пустынна. Он увидел также, что его люди перекрыли проезжую часть желтыми рогатками метрах в четырехстах от здания и что один из них направляет движение по боковой улице. Несмотря на расстояние, Иенсен отчетливо видел зеленую форму полицейских и белые нарукавники регулировщика. От стоянки отделились две большие черные машины. Они передвинулись к югу в сопровождении третьей - белого цвета, которая, по всей вероятности, принадлежала директору.

Директор снова возник в комнате и стоял теперь у стены. Улыбка его выражала тревогу, голова поникла под бременем забот.

- Сколько всего этажей в здании? - спросил Иенсен.

- Тридцать над поверхностью земли, - ответил издатель, - и четыре под землей. Мы обычно исходим из цифры тридцать.

- Мне показалось, что вы упомянули тридцать первый?

- Разве? Это по рассеянности.

- А сколько у вас служащих?

- Здесь? В Доме?

- Да.

- Четыре тысячи сто в главном корпусе. Две тысячи в боковых крыльях.

- Итого свыше шести тысяч?

- Да.

- Я настаиваю на их эвакуации.

Молчание. Издатель повернулся вместе с креслом вокруг своей оси. Шеф стоял, засунув руки в карманы, и глядел в окно. Потом он медленно перевел взгляд на Иенсена. Его правильное лицо казалось очень серьезным.

- Вы и в самом деле допускаете, что в здание подложена бомба?

- Во всяком случае, с такой возможностью следует считаться.

- Вы полицейский комиссар?

- Да.

- В вашей практике бывали подобные случаи?

Иенсен ненадолго задумался.

- Это случай особого рода, но опыт учит нас, что угрозы, содержащиеся в анонимных письмах, более чем в восьмидесяти случаях из ста оказываются справедливыми... или по крайней мере основаны на фактах.

- Это доказано статистикой?

- Да.

- Вы знаете, во сколько нам обойдется эвакуация?

- Да.

- Наше предприятие более тридцати лет борется с экономическими затруднениями. Убытки растут из года в год. К сожалению, это доказано статистикой. Лишь благодаря большим жертвам личного порядка мы можем продолжать нашу деятельность.

Голос его приобрел другую окраску: стал горестным и сокрушенным.

Иенсен не отвечал. 13.34.

- Наша деятельность носит чисто идеалистический характер. Мы не бизнесмены. Мы издатели-книжники.

- Книжники?

- Свои журналы мы приравниваем к книгам, ибо они отвечают тем потребностям, которые никогда не смогли бы удовлетворить книги, издававшиеся в прошлом.

Он глянул в окно и бормотнул:

- Ах, как красиво! Сегодня я шел парком и видел, что там уже распустились первые цветы. Фиалки и подснежники. Вы любите природу?

- Да как вам сказать...

- Все люди должны любить природу. Ибо от этого жизнь становится богаче. Еще богаче.

И снова, повернувшись к Иенсену:

- Вы понимаете, чего вы от нас требуете? Расходы огромные. Положение у нас тяжелое, даже в частной жизни. Вот у меня дома после того, как последний раз подбили бухгалтерские итоги, в ходу лишь большие коробки спичек. Я говорю об этом для примера.

- Большие коробки?

- Да, из соображений экономии. Приходится экономить решительно на всем. Большие коробки гораздо дешевле. Это здоровая экономия.

Издатель к этому времени уже сидел на столе, поставив ноги на подлокотник кресла. Он глядел на своего кузена.

- Если бомбу и впрямь подложили, тоже может получиться здоровая экономия. Домик становится тесноват.

Шеф глянул на него с горечью.

- Ну, страховка-то покроет убытки, - сказал издатель.

- А кто покроет убытки страхового общества?

- Банки.

- А убытки банков?

Издатель промолчал, и шеф вторично перенес свое внимание на Иенсена.

- Я полагаю, что вы по долгу службы обязаны молчать.

- Разумеется.

- Начальник полиции вас рекомендовал. Надеюсь, он знал, что делает.

Иенсен не нашелся что ответить.

- Кстати, внутри здания нет полицейских в форме?

- Нет.

Издатель снял ноги с кресла и скрестил их под собой, как делают портные.

Иенсен покосился на часы. 13.36.

- А если бомба есть в самом деле, - сказал издатель, - шесть тысяч человек... скажите-ка, господин Иенсен, какой процент составят потери?

- Потери?

- Ну да, потери в людях?

- Это нельзя предсказать заранее.

Издатель пробормотал, как бы ни к кому не обращаясь:

- Найдутся такие, которые скажут, что мы нарочно дали им взлететь на воздух. Это вопрос престижа. - И обращаясь к кузену: - А о потере престижа ты подумал?