Пер Вале - Гибель 31-ого отдела

От полоскания долго кашлял.

Потом, вскипятив воды с медом, он постарался выпить ее, пока она не остыла. Между делом просмотрел газеты. Ни одна из них ни словом не обмолвилась о событиях, которые занимали его со вчерашнего дня.

На шоссе было оживленное движение, и, даже включив сирену, он смог добраться до участка только в тридцать пять минут девятого.

Через десять минут позвонил начальник полиции.

- Следствие ведется?

- Да.

- По каким направлениям?

- Послано на анализ вещественное доказательство - бумага. Психологи изучают текст. Откомандировал человека на почту.

- Имеются результаты?

- Пока нет.

- У вас есть какая-нибудь версия?

- Нет.

Молчание.

- Мои сведения об этом издательстве недостаточны, - сказал Иенсен.

- Желательно их освежить.

- Да.

- Еще желательнее, чтобы вы нашли источники информации вне концерна.

- Понял.

- Я порекомендовал бы вам обратиться в министерство, например, к государственному секретарю по вопросам печати.

- Понял.

- Вы читаете их журналы?

- Нет. Но я начну.

- Хорошо, только ради бога постарайтесь не вызывать нареканий со стороны шефа и его кузена.

- Если я назначу кого-нибудь из патруля в личную охрану, вы не будете возражать?

- Для кого охрану? Для шефа с братом?

- Да.

- Без их ведома?

- Да.

- Вы считаете такой шаг обоснованным?

- Да.

- И вы думаете, ваши люди справятся с таким щекотливым поручением?

- Да.

За этим последовало столь продолжительное молчание, что Иенсен невольно взглянул на часы. Он слышал, как дышит начальник, слышал, как тот постукивает чем-то по столу, скорей всего авторучкой.

- Иенсен!

- Слушаю!

- С этой минуты следствие целиком передоверено вам. Я не желаю ничего знать ни о ваших методах, ни о ваших действиях.

- Понимаю.

- За все отвечаете вы. А я на вас полагаюсь.

- Понял.

- Общие установки ясны?

- Да.

- Желаю удачи.

Комиссар Иенсен пошел в туалет, набрал там воды в бумажный стаканчик и вернулся к своему столу. Выдвинув ящик стола, достал оттуда пакетик с питьевой содой, отсыпал в стаканчик ложки три - на глазок - и размешал ручкой.

За двадцать пять лет службы в полиции Иенсен видел начальника один раз, а не говорил с ним ни разу - до вчерашнего дня. Зато со вчерашнего они уже успели поговорить по телефону пять раз.

Соду он выпил залпом, стаканчик смял и кинул в корзинку для бумаг, потом позвонил в лабораторию. Лаборант отозвался сухим, официальным тоном:

- Отпечатки пальцев не обнаружены.

- Вы уверены?

- Разумеется, уверен. Но для нас еще ничего не ясно. Мы прибегнем к другим методам.

- Конверт?

- Из самых обычных. Ничего нам не даст.

- А бумага?

- Вот бумага особой выработки, И кроме того, надорвана по одному краю.

- Это может служить какой-то нитью?

- Допускаю.

- Еще что?

- Ничего. Мы продолжаем работу.

Иенсен положил трубку, подошел к окну и поглядел вниз на цементированный двор участка. У входа в подвал стояли двое полицейских в резиновых сапогах и непромокаемых комбинезонах. Они разматывая шланги - собирались мыть камеры. Иенсен распустил ремень, чтобы легче было дышать, пока газы, распиравшие желудок, не выйдут через пищевод.

Зазвонил телефон. Это звонил полицейский, который был откомандирован на почту.

- Боюсь, что скоро мне не управиться.

- Расходуйте столько времени, сколько нужно, но ни секундой больше.

- Как часто докладывать?

- Каждое утро в восемь ноль-ноль письменно.

Иенсен положил трубку, надел фуражку и вышел из комнаты.

Министерство средств информации было расположено в самом центре города, между королевским дворцом и главной канцелярией объединенных партий страны. Кабинет государственного секретаря по делам печати, с видом на дворец, находился на третьем этаже.

- Концерн являет нам пример идеального руководства, -сказал он. - Концерн - это краса и гордость свободного предпринимательства.

- Понимаю.

- Единственное, чем я могу помочь вам, - это сообщить некоторые статистические данные.

Он взял со стола какую-то папку и рассеянно полистал ее,

- Концерн выпускает сто сорок четыре различных издания. В прошлом году общий тираж их составлял двадцать один миллион триста двадцать шесть тысяч четыреста пятьдесят три экземпляра в неделю.

Иенсен записал на карточке: "21 326 453".

- Это очень высокая цифра. Она свидетельствует о том, что наша страна имеет самую высокую читательскую активность в мире.

- А еще где-нибудь еженедельники издаются?

- Очень немного. Их печатают всего несколько тысяч экземпляров - для весьма ограниченного круга читателей.

Иенсен кивнул.

- Но издательство представляет собой, разумеется, лишь одну из ветвей концерна.

- А что еще в него входит?

- По моему ведомству речь идет о ряде типографий, печатающих главным образом газеты.

- Сколько именно?

- Чего, типографий? Тридцать шесть.

- А сколько газет они выпускают?

- Около ста... Одну минуточку... - Секретарь порылся в бумагах. - Сто две - на сегодняшний день. Ибо газетное дело на редкость непостоянно. Одни газеты закрываются, вместо них возникают другие.

- Почему?

- Чтобы лучше отвечать новым запросам и улавливать дух времени.

Иенсен кивнул.

- Общий тираж газет за истекший год...

- Какой же?

- У меня есть только сводные цифры, для всей страны. Девять миллионов двести шестьдесят пять тысяч триста двенадцать экземпляров ежедневно. Но это и есть примерно та цифра, которая вас интересует. Выходит, правда, несколько газет, не зависящих от концерна. Но они испытывают затруднения с подписчиками, и тиражи у них ничтожные. Если вы сократите приведенные мной цифры тысяч на пять, вы получите искомый результат.

Иенсен записал на ту же карточку: "9 260 000". И спросил:

- А кто занимается вопросами подписки?

- Демократическое объединение издателей.

- Там представлены все газеты?

- Да, за исключением тех, чьи тиражи не превышают пяти тысяч экземпляров.

- Почему?

- Более низкие тиражи нерентабельны. Практически концерн незамедлительно закрывает те газеты, чей тираж упал ниже приведенной цифры.

Иенсен сунул карточку в карман.

- Другими словами, концерн контролирует все газеты, выходящие в стране?

- Если угодно. Но я считаю своим долгом подчеркнуть, что это в высшей степени разносторонние издания, заслуживающие всяческой похвалы. И прежде всего заслуживают похвалы наши еженедельники, доказавшие, что они способны без лишнего шума и суеты удовлетворять все законные вкусы и предпочтения наших читателей. Ибо раньше пресса зачастую возбуждала и тревожила читательские круги. Теперь совсем другое дело. Теперь оформление и содержание служат одной цели - нести нашим читателям пользу и... и... - секретарь бросил взгляд в папку и перевернул страницу... - и радость. Они принимают в расчет семью, они хотят быть доступными для всех и не порождать при этом агрессивности, недовольства или беспокойства. Они удовлетворяют также естественную потребность человека наших дней уйти от действительности. Короче говоря, они служат созданию единого общества.