Раф Валле - Прощай, полицейский

- Ты в состоянии вернуться сам?

- Я найму пилота.

- Тебя будут расспрашивать. Скажешь то, что знаешь. Меня это не смущает. Можешь даже особенно подробно рассказать о документах, которые я увез с собой. Можешь сказать, что у меня есть такое, от чего многие потеряют сон. Впрочем, они получат прекрасные образцы.

- Чтобы не очень стремились заполучить тебя обратно.

- Ты меня отлично понял.

Он посмотрел на Лардата, допивающего свое пиво.

- Исходи из собственного примера. Если я вернусь и меня осудят, мне трудно будет утаить, где и с кем я тебя застал.

- Вентури это тоже известно, - вздохнул Лардат.

- Держу пари, что его больше никто не увидит.

- У тебя нет никаких доказательств: вернувшись, я расскажу, что ты похитил меня из моего собственного дома. Мне поверят.

- Не волнуйся. Мне, возможно, не поверят до конца. Но сомнение будет посеяно. И твоя карьера кончена!

Лардат промолчал.

- В твоих интересах, чтобы меня никогда не нашли. Поскольку ты будешь не единственным в подобном положении, у тебя найдется масса союзников, когда ты скажешь, что лучше про меня забыть.

Заместитель мэра кивнул и нервно улыбнулся.

- В конце концов я начну тобой восхищаться, - произнес он.

- Думаю, что заслуживаю этого, - скромно сказал Вержа.

Он взглянул на часы. Ресторан начал пустеть. Официант уже крутился вокруг них в надежде, что и они скоро уйдут.

- У нас впереди еще несколько часов, - сказал Вержа. - Самолет летит в восемь. Но мы не станем брать номер в отеле. Машины вполне достаточно. А ты нам составишь компанию.

Он уплатил по счету. Когда он вытащил пачку денег, Лардат саркастически усмехнулся. А может, и с завистью...{} Улица была пустынной. Моросил дождь. Они вернулись в машину. Мора сел за руль, Сильвена - рядом с ним. Вержа уселся с Лардатом на заднем сиденье.

- Донне и Леру - это твоих рук дело? - спросил Лардат.

- Да.

- Кокемер?

- Тоже. И я знаю, что деньги принадлежали тебе. Если можно так выразиться, поскольку ты украл их у управления муниципальными домами.

Вержа засмеялся. - -- Я расскажу тебе все с самого начала.

Он говорил около часа. Сильвена и Мора обернулись, чтобы лучше слышать. Никто не прервал его рассказа.

Улица совершенно опустела. По-прежнему накрапывал дождь. Вержа вдруг сделал для себя открытие:

- Я знаю теперь, в какой именно момент я решился на это: когда всю полицию города бросили против того бедняги и его парнишек. В частности, против меня. Мне стало ясно, что всю свою жизнь я занимался тем, что отравлял жизнь несчастным бедолагам вместо того, чтобы неустанно преследовать таких типов, как ты.

- Я никого не убивал.

- Ты один награбил больше, чем все шайки, которые я арестовал.

Вержа замолчал. Потом сказал Лардату, что тот ему противен, вытянул ноги, попросил подежурить Мора - он молодой, поспит в самолете - и тут же погрузился в глубокий сон.

* * *

Когда Вержа проснулся, небо начинало бледнеть. Он велел Мора ехать в направлении, противоположном аэродрому. Лардат удивился, но Вержа ничего ему не сказал. Когда они выехали за город, он приказал заместителю мэра выйти из машины.

- Прогуляйся немного. В твоем возрасте это полезно. Во время прогулки продумай свое отношение ко мне; с этих пор тебе лучше оставить меня в покое.

Немного дальше Вержа опять остановил машину, чтобы Сильвена его загримировала. На аэродроме он опустил в почтовый ящик приготовленные в самолете письма. Посадка прошла спокойно, никто у них ничего не спросил. Когда они оказались в самолете, Вержа наклонился к Мора и спросил, на сожалеет ли он о чем-нибудь.

- В Каракасе играют в регби? - спросил инспектор.

- Нет. Но мы попробуем организовать команду. Времени у нас хватит.

Затем он нежно поцеловал Сильвену в губы. Она сказала, что ей не терпится прибыть на место: после всех этих волнений ей хотелось скорей остаться наедине с Вержа.

ГЛАВА VII

Удушающая жара стояла на аэродроме, когда приземлился их самолет. Как только они миновали двери аэропорта, доктор Альмара устремился к ним, смеясь от радости. Доктор Фернандо Альмара немного постарел. Несколько морщинок, легкая седина в его черной шевелюре, но улыбка была прежней.

- Ты узнал меня? - удивился Вержа.

- Полицейский я или кто?

Акцент, забавлявший когда-то Вержа, остался прежним. Вержа представил Сильвену, и доктор Альмара оценил ее красоту как настоящий знаток. Он не узнал Мора, но, когда Вержа представил ему инспектора, кинулся, смеясь, к нему.

Альмара провел их по длинному коридору. Формальности их не коснулись.

- Лучше сказать об этом сразу, - заговорил Вержа, - я украл миллиард.

Альмара невольно отстранился, но быстро овладел собой.

- У кого? - спросил он.

- Материально - у почтового управления. Морально - у прогнившего режима.

Они вышли на просторную площадь, забитую машинами, большей частью американскими. Альмара повел их за собой.

- Ты объяснишь мне все это позже, - сказал он.

Альмира приехал в полицейской машине, ПОХОЖЕЙ на те, в которых ездят нью-йоркские полицейские. За рулем сидел шофер-мулат. Они направились к центру Каракаса по автостраде длиной в шестнадцать километров, которая с помощью двух туннелей пронизывала гору. Пригород Каракаса напоминал пригороды других южноамериканских столиц: низкие, часто ветхие, белые домишки, "суперблоки" домов, старые казармы, среди которых выросли хижины из толя. На всех крышах -телевизионные антенны, - единственная роскошь этого нищего населения.

- Я заказал для тебя номер в отеле Кантри Клуба, - сказал Альмара.

Вскоре они въехали в окруженную горами столицу, пересекли аллеи, обсаженные пышно разросшимися, густо-зелеными деревьями. Отель был окружен лужайкой с двумя бассейнами. Это было огромное ослепительно белое здание, сверкавшее на солнце. Вержа был счастлив, хоть и испытывал легкую грусть. На магазинных вывесках он разобрал немало имен, созвучных баскским. Большинство прибыли сюда когда-то без единого су. У него же - миллиард в банке. Был ли он прав? Он испытывал нечто вроде угрызений совести.

* * *

Почта прибыла в город одновременно или почти одновременно с Лардатом, который с трудом добрался до аэропорта и нашел пилота.

Сразу же по возвращении он устремился к префекту. Тот принял его крайне нелюбезно. Поскольку и сам Лардат был в дурном расположении духа, то можно только пожалеть, что рядовой избиратель был лишен возможности наблюдать разыгравшуюся между ними сцену. Может быть, она подсказала бы ему кое- какие мысли на следующих выборах.

Лардат начал с того, что обругал префекта всеми возможными словами. Как мог тот позволить, чтобы в городе началось брожение? Надо было быть безнадежным тупицей, чтобы не почувствовать, что готовится. Префект выслушал, не говоря ни слова, затем его прорвало: