Элиз Тайтл - Ромео

К сожалению, действительность была ужаснее, чем все ночные кошмары, вместе взятые.

Взгляд ее упал на телефонный аппарат, стоявший на тумбочке возле кровати. Берни. Да. Ему всегда удавалось вдохнуть в нее оптимизма. Почти всегда. И, помимо всего прочего, он искренне переживал за нее.

Он снял трубку сразу же.

— Это я, Сара. И со мной все в порядке, — выпалила она.

— Надеюсь, ты знаешь, что тебе предстоит оплатить лечение моей язвы.

— У тебя же нет язвы.

— Будет.

— О, Берни, что за чушь.

— Ты слышала новости?

— Какие еще новости? — насторожилась она.

— Еще одно… тело без сердца было найдено вчера вечером. Какая-то проститутка. Ее нашли в отеле неподалеку от Дворца правосудия. Полицейские еще не сделали заявления, но, поскольку проститутки — это не амплуа Ромео, говорят, что, возможно, объявился его двойник.

— Нет. Это он, — еле слышно прошептала она. — Ему нужно было еще одно сердце.

— Что это значит?

— Ничего. Не обращай внимания.

— Где ты, Сара?

— Это секрет.

— С каких это пор между нами секреты?

Она почувствовала, как к глазам подступили слезы.

— Боюсь, что уже давно.

— Сара, ты плачешь?

— Еще нет.

— Тебе нужно чье-нибудь плечо, чтобы выплакаться на нем?

— Было бы неплохо. — Но подумала она не о плече Берни. Ей нужно было плечо Джона. Почему все у нее в жизни так скомкано? Почему нет ни одного клочка чистого, гладкого, без морщинок?

— Одно только слово, милая, и я плюхаюсь в авто и срочно доставляю тебе свое плечо.

— Я люблю твое плечо. Люблю тебя. Но я устала от слез. Я просто позвонила сказать тебе, что со мной все в порядке.

— Верится с трудом.

— Мы скоро обо всем поговорим, Берни. — Она собралась повесить трубку.

— Подожди. Чуть не забыл, — спохватился Берни. — Вчера раз десять в офис звонил Гектор Санчес, хотел поговорить с тобой.

— Черт. Я тоже хотела поговорить с ним. Я ему позвоню. Спасибо, Берни.

— Сара, не пропадай, слышишь?

— Хорошо. Обещаю.

Повесив трубку, она тут же перезвонила в справочную службу и узнала телефон Гектора Санчеса.

Он ответил не сразу.

— Гектор, это Сара Розен. Я тебя разбудила?

— Нет. Я рисовал. Думаю, на этот раз у меня получится вполне приличная картина. Ты должна зайти, посоветовать. Разумеется, когда будешь готова к этому.

— Ты звонил мне за этим?

— Нет. Это насчет твоего последнего визита. Ну, помнишь, когда у меня под дверью появилась эта посылка.

Еще бы ей не помнить.

— Да. И что?

— Собственно, дело не в самой посылке, а в том дегенерате, который ее доставил.

— Да, и что? — Саре вдруг стало тяжело дышать.

— Должно быть, он положил ее буквально перед тем, как я вернулся после обеда с Аркином.

— С чего ты взял?

— Это все обоняние. У слепых ведь оно обостренное, ты же знаешь. Так вот: в коридоре пахло этим ублюдком. Возможно, он даже притаился где-то рядом. Клянусь тебе, Сара. Запах был очень сильным.

Сара медленно перевела дыхание, вспомнив специфический запах, исходивший от Джона, — перегар, смешанный со свежестью ментоловых таблеток.

Вагнер позвонил чуть позже.

— Я вас разбудил?

— Нет. Вы… нашли что-нибудь? — спросила она.

— Ничего конкретного.

— Я уже знаю о проститутке, — она замялась. — Ее нашли поблизости… от Дворца правосудия.

— Неопознанное сердце.

— Почему проститутка? Ведь это же не в его правилах?

Вагнер мрачно заметил:

— Я думаю, вы были правы насчет трещин. Похоже, он начинает терять голову.

— Да. Выходит, я была права.

— Я понимаю ваше состояние, Сара. Поверьте мне…

— Майк, у меня созрел новый план.

— Сара…

— Я должна убедиться в том, что это не Джон. Иначе, клянусь, я сойду с ума. И, что бы вы ни говорили, вам тоже нужно убедиться в его невиновности.

Она слышала, как он достает сигарету.

— Хорошо, я весь внимание. Хотя это не означает, что я уже согласен.

— Я думаю, вы согласитесь, Майк. Должны. Мы оба должны.

Переговорив с Вагнером, Сара тут же позвонила Аллегро. Их разговор длился минут двадцать. Они условились о свидании вечером. Аллегро должен был явиться в дом Мелани к семи часам.

В начале шестого Сара позвонила Берни, но трубку снял автоответчик. После сигнала она начала диктовать сообщение.

— О, Берни, как бы мне хотелось, чтобы ты был дома…

Щелчок на другом конце провода и чье-то хриплое дыхание вслед за ним лишили Сару дара речи.

— Берни?

Ответа не последовало.

Сара почувствовала, как кровь прилила к вискам.

— Берни? Это ты?

И тут до нее донеслись сначала еле слышные, но постепенно становившиеся все более громкими, позывные Ромео. Его «Голубая рапсодия». На этот раз уже не иллюзорная.

— Нет, нет, нет! — закричала она в трубку. — Боже, нет!

Берни перезвонил через двадцать минут, которые показались ей вечностью. Оказалось, он выходил из дома. Пил кофе с Тони. Просил извинить. Она не стала рассказывать про музыку. Не стала говорить и о том, что безумно испугалась за него. Она знала, что случившееся — не что иное, как очередная мерзкая шутка Ромео. Она надеялась, что последняя.

Ромео чувствует прилив возбуждения. Он раздевается. Встает под душ. Скребет кожу, растирая до крови. Сердце бьется в бешеном ритме. Ликует в предвкушении. И все вокруг бурлит, торжествует вместе с ним. Но это нормально. Скоростной темп его вполне устраивает.

Он вытягивается на кровати. Ждать осталось недолго. Теперь все пойдет как по маслу. Он это чувствует.

Эмма была лишь репетицией. Но Сара будет его триумфом. Удары пульса отдаются в висках и звучат как аплодисменты. Овация в зрительном зале.

Смотри. В первом ряду. Все его женщины. Хлопают что есть мочи. Нет только Мелани.

Где же Мелани? Он лихорадочно ищет ее взглядом. Она должна быть где-то рядом. Она не может пропустить его бенефис.

А, вот и она. В отдельной ложе. Аплодирует громче всех. Отдавая должное его мастерству, артистизму, режиссуре. Да, он так и думал. Все-таки Мелани была особенной. Она дала ему больше, чем все остальные. Не только свое сердце, но и дневник, пронизанный предельной откровенностью, который стал его библией. Ему особенно дороги те страницы, где она пишет о нем. Ну, и о Саре, конечно. Всякий раз, перечитывая их, он испытывает сильное возбуждение. Иногда даже доходит до оргазма и намеренно выплескивает сперму на страницу, которую в этот момент читает. Это возрождает в памяти сцену последнего совокупления с Мелани. И до предела усиливает воображение, когда он представляет, как это будет происходить с Сарой.