Манфред Абель - Немецкий детектив (сборник)

— Мы еще вызовем вас, чтобы запротоколировать ваши показания, — напутствовал ее Грауман.

После того как уборщица на негнущихся ногах вышла из директорского кабинета, комиссар обратился к Мелеру.

— Итак, теоретически мы установили сумму потерь. — Грауман бросил пакет на стол. — Тридцать тысяч, — покачал он головой, — изрядный куш.

— Значит, кассир не соврал, что передал грабителю шестьдесят тысяч. Все сходится. Но как деньги оказались под шкафом?

— Спрятаны, — уверенно заявил Грауман. — Просто спрятаны. Они лежали в самом углу, где их трудно обнаружить. У денег, как известно, нет ног, следовательно, кто-то их туда положил.

— Эксперты небрежно обследовали место преступления, — заметил Мелер.

— Придется устроить выволочку, — тяжело вздохнул Грауман. — В следующий раз будут рыть землю носом. Можешь не сомневаться! Но кто все-таки припрятал деньги?

— Слишком все просто, — протянул Мелер. — На первом допросе кассир показал, что похищено шестьдесят тысяч, а Шмидт настаивал на сумме сто тысяч.

— Дипломатия, — угрюмо отозвался комиссар. — Если бы мы сразу обнаружили эти тридцать тысяч, то он обязательно сослался бы на свои первоначальные показания.

— Как бы тогда кассир объяснил противоречие между своими показаниями и показаниями директора банка? — спросил Мелер.

Грауман пожал плечами.

— Во всяком случае, у нас пока нет прямых доказательств того, что он непричастен к ограблению.

— Ну, а если бы он заявил, что похищено девяносто тысяч?

— Он не мог не предвидеть, что окажется в ловушке, если припрятанные деньги кто-нибудь случайно обнаружит. Нет, это слишком рискованно, и он, разумеется, действовал хитрее. Предположим, ревизия устанавливает, что исчезло девяносто тысяч, а эти тридцать никто не находит, и вот тогда кассир начинает отказываться от своих первоначальных показаний: карабин, волнение, нечаянно обсчитался… Старая песня.

— А вы не допускаете, что в этой ситуации он мог бы получше припрятать деньги?

— Нам неизвестно, когда он их взял, — возразил комиссар. — Возможно, у него просто не было для этого времени. — Грауман закурил и, выпустив в сторону ассистента кольцо дыма, заключил: — Во всяком случае, пока наибольшее подозрение вызывают кассир и эта Лангнер.

— А директор? Странного поведения господин. Всякий раз, когда в его банке происходят серьезные события, он в стороне: совершается налет — стоит спиной к преступнику, ничего не видит, находится часть денег — не является на службу.

Однако причины задержки Шмидта были совсем просты. Около полуночи он потихоньку выбрался из дома и зашагал к ближнему озеру, чтобы спокойно поразмышлять на лоне природы. Предстоящая ревизия могла выявить серьезные недочеты в его работе, и надо было приготовиться к любым неожиданностям. Если его отстранят от должности, то это будет равносильно катастрофе. Придется отказаться от привычной роскоши, виллы, Лореен…

Вопреки ожиданиям, прогулка только взбудоражила его. Шмидт вышел на проспект и взял проезжавшее такси. Когда машина остановилась на углу Грюне Эк в пятидесяти метрах от банка, Шмидт осмотрелся и заметил в тени соседнего дома полицейского агента. Поэтому он решил отказаться от своего намерения пройти в банк и попросил шофера такси отвезти его домой. Ревизоры прибудут после обеда, к тому времени он успеет все подготовить.

Естественно, что па другой день Шмидт проснулся поздно и появился в банке уже после того, как Грауман со своими помощниками оттуда уехал.

Последующие дни прошли без особых происшествий. Грауман и Мелер досконально изучили собранный материал, однако новых аспектов дела не установили. Полицейские агенты продолжали наблюдать за подозреваемыми служащими банка, но фрейлейн Лангнер дважды ловко уходила от слежки. Грауман не мог понять, чем это вызвано: желанием посмеяться над нерасторопностью агентов или стремлением умышленно сбить их со следа.

Комиссар поручил Мелеру навести подробные справки о фрейлейн Лангнер. Однако добытые сведения оказались крайне скудными. Лангнер снимала комнатку в пансионе для незамужних девиц, избегала общения с соседками, и те практически ничего о ней не знали. Предполагали, конечно, что у нее есть поклонник, с которым она проводит свободное время, но твердо не были в этом убеждены.

Мелер как тень последовал за фрейлейн Лангнер. На четвертый день после ограбления ассистент заметил, как она вошла в «Винный погребок Хенеля». Немного выждав, он двинулся туда же и сразу натолкнулся на нее, неторопливо причесывавшуюся перед зеркалом. Мелер неуклюже разыграл удивление и, загородив собою выход из погребка, затеял длинный разговор. Не желая поднимать шум, она устроилась за столиком в одной из ниш, откуда хорошо просматривался весь зал. Мелер бесцеремонно уселся рядом и огляделся.

— Вы зря ищете того шпика, которого приставили ко мне сегодня, — улыбнулась девушка. — Я обвела его вокруг пальца. Это самый большой лопух из тех, кого вы навязали на мою шею.

— Из вас получился бы отличный полицейский агент, — сдержанно заметил Мелер. — Что будете пить? Коктейль?

Лангнер кивнула.

Между ними завязалась оживленная беседа. Но едва официант принес «манхеттен», девушка залпом осушила свой бокал и начала прощаться.

Мелер удержал ее за локоть.

— Что вы себе позволяете? — раздраженно прошептала фрейлейн Лангнер. — Я устрою скандал.

— Ради Бога, — проронил ассистент, невозмутимо потягивая свой коктейль, — Мне к этому не привыкать.

Следующие полчаса они провели в молчании. Мелер, потеряв надежду что-нибудь выяснить о тайных намерениях девушки, решил попросить у официанта счет. И тут в погребок вошел Корф. Он в нерешительности остановился у крайнего столика и после обмена взглядами с фрейлейн Лангнер присел на стул.

— Почему же ваш коллега не приветствует нас? — повеселел Мелер.

— Господни Корф — застенчивый человек, — пояснила девушка, — скромный и сдержанный. А уж после нападения грабителя…

Мелер, естественно, не поверил ни единому ее слову. Эта встреча явно не была случайной.

— Хотелось бы мне знать: что здесь нужно господину Корфу? — хмыкнул Мелер.

— Спросите его об этом сами, — огрызнулась девушка. — Может, он и удовлетворит ваше болезненное любопытство. Думаю, он понимает, что хамство для полицейского, как прыщи для юнца, — дело привычное.

— Ну, хватит! — не выдержал Мелер. — Пойдемте отсюда!

— Не забывайтесь, — вспылила фрейлейн Лангнер. — Вы не в казарме, а я не ваш подчиненный. — Она взяла со стола сумочку и встала. — Мне понравился коктейль. Закажите еще, я скоро вернусь. — Мелер поднялся, но фрейлейн Лангнер остановила его: — Вот если бы вы были женщиной, то я бы не возражала, чтобы вы сопровождали меня.