Наталья Андреева - Седьмое море

Настало наконец время поговорить и с ним самим. Может быть, Сажин сам расскажет о том, чем реально занимается в холдинге? Както не вяжутся рассказы о муже Дарьи Витальевны со словами Зебриевича: «Димка Сажин попросил, и я не то что поехал — полетел…»

…К огромному удивлению Алексея, Сажин легко пошел на контакт. Видимо, жена надавила. Или просто хотел узнать, что именно наговорила в полиции Дарья Витальевна.

Как уже понял Алексей, супруги жили плохо. Дарья Сажина, в девичестве Миронова, оказалась однолюбкой, свое сердце она когдато отдала Даниилу Голицыну и осталась верна этой любви на всю жизнь. Замуж за Сажина Дарья Витальевна вышла от отчаяния, полагая: стерпится — слюбится. Только что стерпелось. Ведь Даниил Голицын жил с размахом, Дарья Сажина постоянно узнавала о его успехах, видела его фото в глянце, да и муж наверняка рассказывал, что там у них в холдинге происходит. Все это лишь укрепляло любовь Дарьи Витальевны к Голицыну и отвращало ее от мужа.

Как сказал недавно Зебриевич, Сажин в глазах жены был типичным неудачником, слюнтяем. Поджидая его у себя в кабинете, Алексей представлял себе этакого тихонюочкарика, примерного семьянина, затюканного и зажатого. «Ему бы бабой родиться», — презрительно сказала о муже Дарья Витальевна. Полноват, с залысинами, невысокого роста…

Мог он убить Анжелику Голицыну? Знал или нет о наследстве? Ради жены Дмитрий Сажин способен на многое. Да что там! На все! Но с другой стороны: миллионы просто так не завещают. За двадцать лет любому терпению наступит предел. А жена Голицына была эффектной женщиной…

«Я подумал о ней: была, — поймал себя на мысли Алексей. — Значит, я, как и Зебриевич, склонен доверять интуиции Дарьи Сажиной».

Он крепко задумался и не услышал, как открылась дверь. Когда раздался вопрос:

— Это вы — Леонидов? — Алексей вздрогнул и поднял голову.

— Да, — машинально ответил он.

На пороге стоял рослый широкоплечий красавец в белых джинсах и белом пуловере. Белый цвет гостю шел, что с мужчинами бывает нечасто, равно как шла и седина на левом виске, придающая лицу пикантную асимметрию. Но главное — это глаза. Глаза у красавца были необычные, цвета грозового неба над перевалом, и даже глубокая складка на переносице впечатление не портила. «Если бы я был женщиной, я бы в него влюбился», — подумал Алексей и невольно вздохнул.

— Вообщето я жду Дмитрия Сажина, — сказал он.

— Я — Сажин. — Мужчина неторопливо подошел, взял стул, подвинул его поближе к столу и уселся верхом так же надежно, как рыцарь в седло боевого коня.

На какоето время Алексей потерял дар речи. Гость молча разглядывал стол и лежащие на нем бумаги.

— Сажин Дмитрий Александрович? — уточнил на всякий случай хозяин кабинета.

— Вот мой паспорт. — Видимо, Сажин не привык понапрасну тратить время и слова.

«Либо у Дарьи Витальевны чтото со зрением, либо это я не в порядке», — подумал Алексей, открывая протянутый документ. Все так: перед ним сидел Дмитрий Сажин, собственной персоной. В отличие от Голицына Дмитрий Александрович не улыбался, выражение лица у него было такое, будто он в любой момент ожидает удара кинжалом в спину.

«Ведь он с ума сходит по женщине, которая его не любит, — вспомнил Алексей. — А главное, он знает причину и знает, кого она любит».

Все это было странно. Рядом с Дмитрием Сажиным Голицын наверняка казался бледной тенью, но, видать, Дарья Сажина предпочитала жить в царстве теней.

— Я рад, что вы нашли время ко мне прийти, — прокашлявшись, сказал Алексей. Он почти поверил Зебриевичу: эта тряпка подчас прочнее титанового сплава. Оставалось в этом убедиться.

— Вы небось думаете, что это Дарья столкнула Анжелику за борт? Из ревности. Потому я и пришел. Забудьте об этом, — тяжело посмотрел на него Сажин. — Если у вас есть вопросы, я на них отвечу. Но мою жену больше не трогайте. Все повестки, которые вы будете присылать, отправятся прямиком в мусорную корзину. Это по нятно?

— А если я ей позвоню? — с интересом спросил Алексей.

— Вижу: непонятно, — коротко вздохнул Сажин. — Вы из тех упертых ментов, которые, бедолаги, сгорают на работе. Вам непременно нужен результат.

— Вы так проницательны! Ну а кто вы такой?

— Вы глядите в мой паспорт, — насмешливо сказал Сажин. — Кстати, позвольтека его обратно. — И он взял со стола документ. Хорошо, попутно ничего не прихватил. Алексей уже всерьез начал опасаться за содержимое своего стола. Мужик сначала делает, а потом спрашивает: а можно?

— В паспорте не указана должность, которую вы занимаете в фирме, Дмитрий Александрович.

— Это легко можно узнать в отделе кадров. Я из этого тайны не делаю. Работаю менеджером в холдинге «АNДА».

— Простым менеджером? — уточнил Алексей.

— Старшим. Недавно меня повысили, — серьезно сказал Сажин.

— Блестящая карьера.

— А то!

Похоже, Сажин над ним издевался. Есть люди, которые настолько ощущают собственную силу, что могут позволить себе все. Любую хамскую выходку.

Алексей слегка растерялся. Потом разозлился.

— А может, это вы столкнули ее за борт? — в упор спросил он.

У Сажина даже бровь не дрогнула. В его таких необычных глазах цвета грозовой тучи сверкнула молния. Алексей понял, что Сажин так смеется. Безмолвно.

— Она нашла то, что искала, — спокойно сказал Дмитрий Александрович.

— Вы знаете о ее завещании?

— Разумеется.

— И за что же вам привалило такое счастье?

— Женщины непредсказуемы, — пожал плечами «о боже, какой мужчина». А как его иначе назовешь?

— Вы с Анжеликой были любовниками? — снова в упор спросил Алексей. Он тоже не любил зря тратить время и слова.

Вот тут уже Сажин понастоящему рассмеялся. «Ну, ты и дурак», — прекрасно понял Алексей этот смех. Злость Леонидова стала сильнее.

— Пока Анжелику Голицыну официально не признают умершей, вы не получите наследство, — мстительно сказал он.

— Как я буду переживать! — Дмитрий Александрович притворно погрустнел.

— То есть вам эти деньги не нужны?

— Деньги всем нужны, — пожал плечами Сажин.

— В какую игру вы играете, Дмитрий Александрович?

— Это вы играете. — Алексей почувствовал, как его буквально придавил к стулу тяжелый сажинский взгляд. — А я живу. И не лезьте в мою жизнь, понятно?

— Похоже, вы ничего не боитесь. А если Дарья Витальевна узнает правду?

— Какую правду?

— Вы не тот, за кого себя выдаете.

— Это лишь ваши догадки, — пожал плечами Сажин. Он был непробиваем.

— Может быть, станем друзьями, Дмитрий Александрович?

— А то что?

— Вы ведь правильно определили: я упертый.

— Пугаете меня? — Сажин опять вздохнул. — Если бы вы были умнее, я бы попробовал с вами подружиться. Но сначала вы должны мне это доказать. Что вы способны мыслить логически. И вообще мыслить.