Мария Павлович - Felix

— Не хочешь выпить?

Они устроились в маленькой гостиной. Ройтер попросил принести альбом с детскими фотографиями Феликса. Игорь удивительным образом ощущал всю боль, которую испытывал Марк Аркадьевич. Он держался бодро, даже пытался шутить, но его глаза как будто умерли. Он не ходил в конюшню с момента исчезновения Феликса, но в то же время испытывал непреодолимое желание постоянно говорить о нем, как бы поддерживая его жизнь на расстоянии.

— Это его первые дни в Германии. — Ройтер провел рукой по фотографии. Потом, спохватившись, перевернул страницу: — Это его немецкий тренер Шульц, это мой дом в Баден-Бадене, вот он играет с Матвеем и Ниной. — На его губах промелькнула нежная улыбка. — Совсем молоденькие.

— Но уже влюбленные, — закончил Игорь.

— Нет, — Ройтер покачал головой, — они начали встречаться совсем недавно, около года назад, до этого просто дружили. — Он неопределенно хмыкнул. — Правда, Нина всегда была неравнодушна к нему, но мальчишкам нужно время, чтобы осознать. — Ройтер перевернул страницу, и ему на колени выпала черно-белая фотография. — Екатерина Вторая. — Он протянул фото Игорю. На нем была изображена лошадь, стоявшая на фоне ограждения, позади скаковой круг, пустые трибуны, рядом жокей, качество ужасное, лица не разглядеть.

Сердце Игоря забилось чаще.

— Когда-то давно я поставил на эту лошадь и выиграл крупную сумму денег. Начальный капитал. — Ройтер грустно улыбнулся.

— Вы знали жокея?

— Нет. Мою девушку, а впоследствии жену, мать Нины, звали Катя. Я ставил впервые и поставил на любимое женское имя. Краснодарский завод, чистокровная скаковая. — Марк Аркадьевич аккуратно вложил фото обратно в альбом. — А вот кубки Феликса. — Ройтер ткнул в фотографию, на которой была изображена полка, заставленная многочисленными трофеями побед. — Это в моем кабинете, в городе, а вот и я. — Он продемонстрировал Игорю фото, на котором, сидя за столом, обнимал стоящую рядом дочь. — Она часто забегала ко мне после тренировок, когда я еще работал в офисе. Все дети вечно толпились у меня в кабинете. Пили чай, играли на компьютере. А это скульптура священной лошади, подарок партнера из Индии. — Ройтер пододвинул альбом ближе к Игорю. — Все камни драгоценные: сапфиры, рубины. Глаза из настоящих изумрудов. Дорогая вещичка. Ты не представляешь, с каким трудом я ввез эту лошадь в страну.

Прошел день, никто так и не позвонил. Игорь знал, что, не дожидаясь требований похитителей, Ройтер отправил Глеба в город за наличными. Он упорно не хотел верить в то, что лошадь могла исчезнуть бесследно. В последнее время вышло много статей о Феликсе в прессе, была реклама, Марк Аркадьевич не сомневался, что кто-то решил заработать на его страсти к этому коню.

Он постоянно, как мантру, повторял, что лошадь невозможно перепродать, что круг сведущих в коневодстве узок, что никто не станет заниматься криминалом, тем более зная всесильную репутацию хозяина. Как только несчастный сунется на черный рынок здесь или за границей, его мгновенно схватят и доставят в «Аменцию».

Пока все окружающие предавались горю и терзались подозрениями, дождь, накрапывающий весь день, прекратился, и Игорь решил прогуляться. Он не рискнул идти в сторону конюшни или реки, мимо сгоревшей гостиницы, а направился через сад к лесу.

Он размышлял над тем, как похитителям удалось сделать то, на что он так и не решился. Они забрали Феликса в темноте, в те несколько минут, пока не работала охранная система, или притаились в лесу, дождавшись, пока, согласно инструкции по пожарной безопасности, висевшей на каждом углу, охрана протянет пожарные шланги к реке, а Клим отключит ток.

Свидетели путались в показаниях. После того как Матвей упал, Феликса видели возле конюшни, кто-то утверждал, что охранник вел его под уздцы в сторону дубовой аллеи. Он исчез, и, возможно, навсегда.

Игорь углубился в чащу леса, он знал, что если держаться тропинки, то через пятнадцать минут ходьбы быстрым шагом покажется забор и пропускной пункт охраны. Он не успел определить маршрут, как среди деревьев мелькнула знакомая фигура помощника Ройтера. Игорь удивился, не ожидая, что тот так быстро вернется из города.

Раздраженно ломая ветки у себя на пути, юноша двигался прямо по направлению к нему, не доходя нескольких шагов, он свернул направо и скрылся за соснами. Игорь, заинтригованный увиденным, последовал за ним, стараясь оставаться невидимым: Он не успел придумать, как поступит, если застанет их с Оксаной. Выйдет ли из укрытия, чтобы высмеять горе-любовников, тихо уберется восвояси или, как извращенец, будет наблюдать из-за кустов.

Поднялся ветер, деревья громко шелестели над его головой. Вскоре помощник Ройтера остановился и с ходу принялся активно жестикулировать в пустоту. Игорю не было слышно ни слова, и он рискнул подобраться поближе. Прячась за толстым стволом, он, к своему удивлению, разглядел Костю. Его было сложно заметить, поскольку конюх сидел на широком пне, вытянув перебинтованную ногу вперед.

— Я хочу, чтобы ты вернул Феликса!

Игорь был вынужден схватиться за ветку, чтобы не потерять равновесие. Он не сразу узнал голос.

— Я давно привык к твоим бредням. — Интонация Глеба была исполнена псевдотерпением. — Объясни, зачем мне эта лошадь.

— Деньги, месть. Ты ведь не будешь отрицать, что ненавидишь его.

— Не люблю, но по другим причинам. — Глеб пожал плечами.

— Ты не ценишь моего хорошего отношения, — с неприязнью заявил Костя. — Я ведь никому не рассказал про деньги, про испорченное седло.

— Седло? — насмешливо переспросил помощник Ройтера. — А я здесь при чем?

— Ты пытался меня убить. Все думают, что дело в Матвее, но я-то знаю, что тебе был нужен я. Ты хотел покалечить меня, чтобы я не смог помешать тебе забрать Феликса.

Игорь почувствовал, что Глеб теряет терпение. Было сложно понять, какой реакции ожидал Константин, вызывая такого человека, как он, на подобный разговор. Раскаяния, мгновенного признания? Он нервничал, его голос предательски срывался, а помощник Ройтера оставался невозмутим.

— Ты ненормальный, — изрек Глеб.

— Это ты украл деньги! — взвизгнул Костя. — Подбросил мне, чтобы скомпрометировать, надеялся, что Марк обыщет все помещения и найдет их у меня. Ты подбросил им кроссовки! Ты пытаешься подставить их.

— Ты больной. Тебе место в сумасшедшем доме. — Глеб покачал головой.

— Если ты не вернешь лошадь до конца недели… — угрожающе произнес Костя.

— То что? — спокойно поинтересовался его собеседник.

— Я все расскажу.

— У тебя нет доказательств. — Глеб развернулся и двинулся в обратную сторону.

— Я расскажу про остров! — выкрикнул конюх ему вслед.