Мария Павлович - Felix

— Смотри, буддлея умерла, а Гришка обещал, что к июлю зацветет. Парень совсем обленился. Раньше постоянно что-то изобретал, все химичил с удобрениями. Надо сказать Климу, что сад выглядит заброшенным.

Игорь подумал о папиросе садовника, она так и томилась в его чемодане вместе с петлей от ремня Филиппа.

— Я хотел поговорить с тобой о Феликсе.

— Есть какие-то новости? Вам звонили?

Ройтер остановился и замолчал. В полумраке сада Игорь увидел, что уголки его губ опустились. Он с трудом справился с тяжелым вздохом, рвущимся из переполненной горем души, и вновь посмотрел на Игоря:

— Они никогда не позвонят. Кто-то просто хотел сделать мне очень больно.

— Такие вещи не делаются без причины, — попытался успокоить его Игорь. — Если это не деньги, значит, что-то еще. Кто вас так не любит?

Игорь всем сердцем хотел помочь вернуть Феликса в «Аменцию», хотел, чтобы снова настало беззаботное время, когда все были счастливы, а он чувствовал себя частью большой и дружной семьи. Возможно, он сошел с ума.

— Перестань, — мягко прервал его Ройтер. — Я не хочу копать. Я готов отдать за коня столько, сколько попросят, но не больше. Мы ведь говорим о моих детях. Я не собираюсь губить их жизни, не хочу делать их несчастными. Это всего лишь животное.

Игорь не верил своим ушам:

— Тот, кто это сделал, должен заплатить.

Ройтер засмеялся:

— Это двусмысленно звучит из твоих уст.

— Знаете, чем я отличаюсь от того человека, который похитил Феликса?

— Чем?

Взгляд хозяина поменялся. Игорю стало не по себе, как будто он шагнул на тонкий лед.

— Вы бы сами подарили мне эту лошадь, или продали, или передали на воспитание, но я бы не стал взрывать дом ради того, что и так мог получить.

— Я бы ни за что не отдал тебе Феликса, — сказал Ройтер со всей серьезностью, на какую был способен.

— Значит, я забрал бы что-то другое.

Они дошли до беседки и остановились. Игорь достал пачку сигарет, закурил, выбросил спичку в стоящую рядом резную урну. Ночь выдалась темная, луна оставалась почти невидимой за плотными облаками.

— Марк Аркадьевич, я могу задать вам личный вопрос?

— Давай попробуем. — Ройтер тяжело опустился на скамью.

— Ваши конфликты с дочерью?

Он думал, что сформулировал свой вопрос недостаточно ясно, ведь отец с дочерью могут спорить и ругаться из-за миллиона причин. Но, судя по выразительному молчанию, попал в цель.

— Я не могу ответить тебе откровенно, поэтому не скажу ничего. Речь о моей дочери, я не имею права предавать ее интересы.

— Это как-то связано с исчезновением Феликса? Насколько это серьезно?

Ройтер слегка улыбнулся:

— Все, что касается любви, всегда очень серьезно.

Игорь сам не знал почему, но в последнее время, когда на его резервном номере мобильного высвечивалось имя «Дмитрий Николаевич», означающее, что звонит Арнольд, его сердце тревожно сжималось. Он не забыл о странных привычках жителей «Аменции» воровать информацию из памяти его телефона и предпринял некоторые действия, перекодировав имя напарника. Для откровенных разговоров он пользовался резервной сим-картой, которую обычно носил в портмоне, вставляя в аппарат только в определенные часы, отведенные для связи с другом.

Обычно время с трех до пяти Игорь проводил в своей комнате, отдыхая после обеда, или напротив телевизора в гостиной за просмотром канала «Дискавери». Раньше они гуляли с управляющим по территории, ходили к реке, но, с тех пор как пропал Феликс, привычный уклад поменялся.

В тот день он с нетерпением поглядывал на экран телефона, стоя возле настежь распахнутого окна в своей спальне. Температура поднялась до двадцати четырех градусов, земля нагрелась, и рабочие, вытирая пот со лба, переходили от клумбы к клумбе, сажая новые цветы.

Звонок раздался в пять минут четвертого. Арнольд был у Оксаны дома. Как и предполагал Игорь, для него не составило большого труда очутиться за столом в ее семиметровой кухне, поговорить с ее пожилой тетей о кремлевской диете, остеопорозе и племяннице.

К сожалению, либо Оксана хорошо замаскировала свой тыл, либо там действительно ничего не было, но ее история оказалась банальной. Не поступила в ГИТИС, устроилась в галерею к подруге, познакомилась с Ройтером. Любит рисовать. «Картины в Оксаночкиной комнате, но туда нельзя, дверь заперта на замок. Она никогда не показывает свои работы».

— Говорит, что еще не готова. — Арнольд с сомнением присвистнул. — Не удивлюсь, если там пустые холсты.

— Может быть. — Игорь почувствовал, как на него накатывает приступ отчаяния. — Это все?

— А что ты хотел? — весело поинтересовался Арнольд. — Ладно, — сжалился он, — сенсацию я оставил на десерт.

— Говори! — нетерпеливо рявкнул Игорь.

— Покинув квартиру, я решил подождать и посмотреть, не придет ли еще кто. Дело в том, что, когда мы говорили с тетушкой, она слишком часто смотрела на часы, а перед моим уходом включила духовку.

— Кто приходил? — перебил его напарник.

— Прости, — театрально произнес Арнольд. — Помощничек Ройтера с той же самой сумкой, с которой имеет привычку ходить в лес по грибы.

— Сколько он там пробыл? — Игорь с трудом узнал свой голос.

— Около сорока минут. Я же говорил, присмотрись к пареньку!

Игорь не ожидал, что в комнате Матвея будет такой беспорядок. За окном только начинало светать, а его соседи торопились на тренировку, громко переговариваясь под окнами. Игорь решил прогулять занятия и продолжить обыск помещений.

Матвей любил детективы, автомобильные журналы и зеленые яблоки. Огрызки валялись повсюду. Игорь сам не знал, что будет искать. Он перебрал скомканные вещи в шкафу, перетряс мятые простыни, пролистал журналы, добравшись до письменного стола, обнаружил в первом ящике мобильный телефон.

Последние набранные номера… Игорь быстро разобрался в незнакомом меню. «Дом», снова «дом», «Миша Аметист». Матвей часто звонил этому Мише из конного клуба «Аметист», мобильный номер, прямой. Он звонил туда сегодня и четыре дня назад, в день похищения звонил дважды. На следующий день после пожара Миша позвонил сам.

Наверное, друг. Нужно будет поинтересоваться у Филиппа. Игорь переписал номер в свой мобильный под тем же именем. Больше ничего обнаружить не удалось, не считая одной разорванной пополам фотографии, где был изображен сам жокей, вторая половина отсутствовала, как видно, ему хотелось изгнать этого человека из своей жизни навсегда. Женщина…

Игорь аккуратно засунул фото обратно в глубину стола. У каждого есть такая, которую хочется оторвать от себя. Взять ножницы и вырезать из картинки.

Он позавтракал в гордом одиночестве на маленькой кухне второго этажа. Съел горячий бутерброд с сыром и ветчиной, выпил какао. Он держал дверь из гостиной открытой, чтобы случайно не пропустить момент, когда выйдет Оксана. Обычно с ним такого не случалось, счастливчиком был Арнольд, но в то угро ему повезло. Оксана появилась около половины десятого: черные брюки, черная майка, белый кардиган, небрежно наброшенный на плечи.