Мария Павлович - Felix

— Я всегда выбираю то, что стоит дороже.

Он как во сне поднялся по ступеням парадной лестницы и вошел в комнату. Он не думал, что вернется сюда, его вещи уже отнесли вниз, его ничто не держало в стенах этого дома. Но он все еще был здесь, «Аменция» не отпускала его.

Вскоре он окажется в городе, где у него нет даже временного пристанища, Арнольд отказался от квартиры и перевез их немногочисленные вещи в камеру хранения. Он будет ждать в ресторане «Сирена» с двумя маленькими сумками, с которыми они должны отправиться в новую жизнь.

Только вся проблема в том, что теперь у них нет миллиона. Игорь подарил эти деньги кому-то из неблагодарных членов этой «прекрасной» семьи. А сам уедет отсюда честным, но очень бедным. Уедет с гордо поднятой головой, уедет гуда, где ждет его лучший друг и напарник, которого он лишил последней надежды на перемены.

Чем они займутся? Будут продавать эликсир молодости? Устроятся стриптизерами в ночной клуб? Будут разводить породистых крыс на продажу? Им уже не восемнадцать лет, и деньги уже не идут к ним в руки так же легко, как много лет назад. И то, что их устраивало раньше, не может продолжаться вечно. Всему приходит конец.

Он поступил благородно, он позволил кому-то другому отыметь старика. Если Ройтеру повезет, они вернут Феликса целым и невредимым.

Почему же он не чувствовал себя свободно, почему тоска железной цепью сковала его сердце, тянула вниз? Игорь хотел умереть. Ему было стыдно перед самим собой и перед Арнольдом. Он ведь даже не осмелится признаться ему в том, что самолично направил Ройтера в другой конец города.

Странно, но он чувствовал, что ему глубоко наплевать, кто в конечном итоге получит эти деньги, правда заключалась в том, что это точно будет не он.

Игорь последний раз оглядел свою комнату и повернул ручку двери.

Звонок Ройтера остановил его на пороге.

— Мы как-то скомканно попрощались. — Голос хозяина дома прозвучал по-отечески тепло.

Игорь расслышал звук дороги, автомобильные сигналы. Он представил, как чувствует себя Ройтер, мчась навстречу неизвестности. Представил его лицо, когда Феликс вернется домой. В этом была его заслуга. Ему стало чуть легче.

— Ничего страшного. Встретимся, когда все будет позади.

— Василий передаст тебе конверт, там небольшая премия.

— Вы ничего мне не должны, — соблюдая приличия, запротестовал Игорь.

— Считай это авансом. Съезди отдохнуть, а потом возвращайся, доведешь работу до конца.

— Я подумаю, — сказал Игорь. — Мне действительно нужно отдохнуть. Спасибо за все.

— А ведь правильно говорят: Бог любит троицу.

— В смысле? — Он уже собирался повесить трубку.

— Это ведь был третий звонок этих бандитов.

— Что? — Игорь почувствовал, как невидимая рука выдернула ковер из-под его ног, он чуть не упал, стало трудно дышать. — Почему вы никому не сказали?

— Они позвонили через три дня после похищения, но выдвинули такие условия, на которые я не мог согласиться. Вероятно, они передумали, осознав, что я не отступлю.

— Чего они хотели? — Язык не слушался, Игорь с трудом выговаривал слова.

— Они настаивали на том, чтобы деньги передавала Оксана. В час ночи она должна была прийти к нашему озеру и оставить чемодан под старой лодкой. Признаться, я даже подозревал Нину, думал, дочь мстит мне из-за наших проблем. Я был уверен, что Феликс вернется. Но я ошибался. Я думаю, у них был свой человек в доме. Возможно, садовник Григорий, он уволился через несколько дней после похищения. Сейчас это все неважно, я просто хочу, чтобы Феликс вернулся домой. В любом случае ты прав, эти ребята играют по-крупному, так что, — он усмехнулся, — два миллиона, так два миллиона.

Игорь почти не слушал, его глаза налились кровью, он еле выдавил слова прощания, швырнул трубку на кровать и бросился вниз по лестнице. Бильярдная оказалась пустой. Молодежь успела разойтись по комнатам.

— Где все? — рявкнул он, завидев Василия.

— Кто именно вас интересует? — невозмутимо спросил дворецкий.

— Испанец! Где Филипп?

— Господин Авилес поднялся к себе.

Игорь одним махом взлетел по лестнице, ударом ноги распахнул дверь в спальню и, не мешкая ни секунды, кинулся на Филиппа. Он ожидал борьбы, его ребра еще помнили сильные удары соперника, но тот лишь вяло отмахивался, пытаясь увернуться. Первый удар Игоря пришелся по подбородку, второй угодил в бровь, по лицу Филиппа потекла тоненькая струйка крови. Он застонал.

Игорь успел забыть, какое это удовольствие — бить кого-то кулаком. Этот способ выяснения отношений позволял полностью выразить свои чувства, не открывая рта. Он устал говорить. Игорь прижал противника коленом к полу.

Филипп захрипел, мотая головой из стороны в сторону. Он задыхался.

— Что ты творишь?! — Слова с огромным трудом выходили из его сдавленного горла.

— Где лошадь? — Игорь еще сильнее надавил коленом на его шею.

— Я не знаю, — прохрипел испанец, — не знаю.

— Мне наплевать на вас. — Игорь заставил себя улыбнуться. — Дело не в бабе, дело в деньгах. Мне нужна моя доля! Миллион. Слышишь, миллион, и вернешь своего любимца в целости и сохранности. Какая же ты гнида! — Он едва сдерживал нарастающее бешенство. — Ты же его вырастил! Где вы держите его? Может, ты убил его, пристрелил или отравил?

— Отпусти, — взмолился Филипп.

Его лицо посинело. Игорь с брезгливым выражением убрал колено и поднялся с пола. Из глаз Филиппа текли слезы, смешиваясь с кровью. Он закашлялся и перекатился на живот, пытаясь отдышаться. Игорь заправил рубашку, воротник был испачкан кровью, костяшки на руках саднили. Он слишком стар для всего этого.

Не глядя на скорчившегося на полу человека, он прошел в ванную и включил воду, смыл кровь с рук, умылся и попробовал застирать пятно. Через некоторое время отекшее лицо Филиппа возникло в зеркале у него за спиной.

— Я не бил тебя по лицу. — Сняв с крючка полотенце, испанец сунул его под холодную воду.

Игорь бросил на него равнодушный взгляд.

— Я не знаю, где Феликс. — Филипп со слабым стоном приложил компресс к брови, чтобы остановить кровь.

Игорь не торопился, он присел на край ванны, продолжая хранить молчание.

— Я люблю ее. Ты улыбаешься? Ты сам сходишь по ней с ума. Ты должен понять меня, представь, если бы твои чувства были взаимны. Она любит меня.

Я не мог больше ждать, не мог больше встречаться тайком в конюшнях, лесах, сторожках. Я предлагал ей уехать, убежать. У меня в Испании есть бизнес, свое дело, нам не нужна была помощь Марка, но она не хотела быть плохой. Она хотела, чтобы плохими были я и он.

Я рассказал ей одну историю, связанную с этим, — он приподнял майку и показал Игорю татуировку «Duda». — Я был молодым, жил в Испании и поспорил с моим другом. Я был дураком, неуверенным в себе психом. Я сомневался в ней, и в конце концов эта паранойя, бесконечные сомнения… Я бросил ее. Тогда я ошибался.