Лора Липман - Чарующий город

Одни люди говорят, будто испытываемый ужас вызывает в них такое ощущение, словно все тело замерзает и становится невозможно пошевелиться. Другие, наоборот, утверждают, что от страха их сердце начинает бешено биться. У нее же стресс всегда приобретал привкус горечи.

Выйдя на балкон, Тесс посмотрела вниз. Почти наверняка она уже знала, что именно там увидит. Все казалось неподвижным и безжизненным, даже кустарник, буйно разросшийся по обочинам дороги. Единственными пестрыми пятнами были ярко-голубые пластиковые пакеты, зацепившиеся за голые ветки кустарника и с этой высоты казавшиеся большими дикими цветами. И еще что-то ярко-белое, резко выделявшееся на фоне темной земли.

Когда тело Розиты увозили, Тесс увидела, что она была одета так же, как и во время их первой встречи — в велосипедные шорты и футболку с надписью «Сирена». Ну что ж, получается, что «Сирена» спела свою последнюю песню.

Тесс позвонила Стерлингу из квартиры Розиты, и он приехал еще до того, как двое полицейских закончили брать у нее показания. Тесс вежливо отвечала на вопросы, но она прекрасно понимала, что полицейских вряд ли заинтересует ее версия убийства Розиты. Ведь они же не считают смерть Винка убийством. Нет, конечно, если у мисс Руиз имеется оскорбленный любовник — или бывший любовник, то полицейские внимательно выслушают эту версию, но невозможно будет убедить их, что Розиту сбросил с балкона убийца Винка, если предположить, что этот убийца вообще существует.

— Скорее всего, у мисс Руиз была склонность к суициду, мисс Монаган, а если учесть то, что ее уволили в пятницу, то сами понимаете… — произнес детектив Тул, невысокий мужчина с лицом, покрытым крупными прыщами. — Понимаете, мисс Монаган, — продолжал он убеждать ее, — это довольно очевидно, что она спрыгнула сама, особенно если учесть почти пустую бутылку шампанского. Вы ведь наверняка знаете, что вино — само по себе сильный депрессант, а мисс Руиз в последнее время, насколько я понимаю, и без того находилась в довольно подавленном состоянии. И вот представьте себе, она пьет вино, ест пиццу, размышляет о своей жизни, затем выходит на балкон и бросается вниз. Естественно, судмедэксперт проверит тело на наличие следов борьбы: частичек кожи под ногтями, царапин на теле, и это даст нам больше информации о том, как именно она упала — добровольно или ей кто-то помог, но на первый взгляд все свидетельствует о том, что это самоубийство. На балконе валяется опрокинутый табурет, так что она вполне могла встать на него, чтобы было удобнее взобраться на перила балкона. Никто из соседей прошлой ночью не слышал криков, не видел, чтобы кто-нибудь вчера вечером приходил к ней.

— Здесь никто ничего не знает о своих соседях, — возразила Тесс. — Кроме того, она ведь была журналисткой, — ну или, по крайней мере, считала себя таковой, — и она вполне могла оставить предсмертную записку.

— Эти записки — гораздо более редкое явление, чем вы думаете. Одной бутылки вина могло оказаться вполне достаточно, особенно для женщины такой комплекции, как у мисс Руиз. К тому же она почти ничего не ела — не хватает всего двух кусочков пиццы. Думаю, эксперт обнаружит в ее крови немало алкоголя, — Тул повернулся к Стерлингу: — Вы знаете, как связаться с ее родными? Мы обязаны известить их.

— В ее личном деле должны быть все контактные телефоны.

Тул встал, прощаясь. Его напарник — высокий чернокожий мужчина — на протяжении всего разговора стоял молча, облокотившись о стену, с таким видом, будто все происходящее здесь не имело к нему ни малейшего отношения.

— Вы же знаете, что мы не сообщаем прессе имя жертвы, пока не сделаем этот неприятный звонок, — произнес Тул. — Мы, конечно, не можем запретить вам написать в газете обо всем, что вам стало известно, но, если это возможно, лучше не печатайте ничего, пока мы не свяжемся с ее родителями.

— Нет, что вы, статьи не будет, мы пишем о самоубийствах, только если они связаны с известными людьми или совершены в присутствии большого количества людей.

— Ну, на данный момент самоубийство — это всего лишь неофициальная версия, — Тул бросил на Тесс проницательный взгляд. — Возможно, результаты экспертизы установят это точно. Сейчас мы собираемся обойти здание и опросить соседей, может, кто-нибудь все-таки что-то видел или слышал. Если хотите, мисс Монаган, можете подождать здесь окончания обхода, если, конечно, у вас нет срочных дел.

Тесс слабо улыбнулась детективу. У нее перед глазами до сих пор стояло тело Розиты, распростертое на черном асфальте. Если это и было самоубийство, совершенное по причине сильнейшей депрессии, — как утверждал Тул, — то у Розиты было странно спокойное и безмятежное выражение лица, словно в момент падения она чувствовала себя абсолютно счастливой. И это никак не вязалось с версией детектива.

После того как полицейские ушли, Стерлинг поднялся, сходил в кухню и принес два стакана воды, протянув Тесс таблетку успокоительного, обнаруженную в аптечке Розиты.

— Не знаю, поможет ли это вам, но мне хотелось бы быть вам хоть чем-нибудь полезным, сказал он, — у вас был тяжелый день.

«А уж про прошлую ночь и говорить нечего», — она хотела было рассказать Стерлингу об утреннем разговоре с Колин Реганхарт, но передумала. В данный момент это уже не имело никакого значения. В мозгу Тесс крутилась какая-то мысль, не дававшая ей покоя, но из-за усталости и пережитого волнения она никак не могла сосредоточиться. Она посмотрела вокруг. Часы в виде кота, рисунок с исчезающим ковбоем, коробка с пиццей на столе, рядом пустая бутылка вина, стопки книг и бумаг, лежащие прямо на полу… и в этот момент ей удалось поймать ускользающую мысль.

— Пицца!

Стерлинг вздрогнул и удивленно посмотрел на Тесс. Его взгляд словно говорил: «Неужели в такой момент вы еще можете думать о еде?»

— Мы могли бы заказать пиццу, если вы голодны, — сказал он мягко.

— Да нет! — воскликнула Тесс. — Я имела в виду коробку из-под пиццы. Смотрите, на ней нет наклейки с названием магазина, а Розита была босиком, в шортах и футболке, значит, сама она купить ее не могла. Джек, кто-то принес ей пиццу, причем наверняка сделал это для того, чтобы не выглядеть подозрительно и не привлекать к себе внимание консьержа и соседей. Мало ли тут ходит разносчиков пиццы…

— А затем он сел, съел с ней на пару кусочков, мило поболтал о том о сем и после этого выкинул ее с балкона? — Стерлинг покачал головой. — Мне, конечно, неприятно соглашаться с полицейскими, но я думаю, Тесс: то, что вы говорите, не соответствует действительности. Она вполне могла выйти из дома и купить пиццу, а потом переодеться.

— Ну, хорошо, а где тогда коробка? Я имею в виду ту коробку с бумагами и записными книжками, которую Розита унесла с собой из «Бикон-Лайт» в пятницу… Здесь ее нет, значит, кто-то забрал ее. А зачем кому-то было это делать, если на то не было причин? Уверена, в этих ее записях был ключ к разгадке смерти Винка.