Мери Каммингс - Заложница

Интересно, а под одеждой она вся такая же… соблазнительная?..

Грейс принесла толстые красные шерстяные носки странного вида и не его размера, но на ноги они кое-как налезли, хоть пятка и нелепо болталась сбоку. Пояснила, словно оправдываясь:

— Это я вязать пыталась.

Кроме того, Рейлан получил теплую клетчатую куртку на молнии — эта оказалась почти впору, только рукава чуть коротковаты.

Вид у него в этом прикиде, конечно, был нелепый — но Грейс, судя по всему, устроил.

— Бери те коробки, а я эти возьму, — сказала она, подхватила сплющенные картонки и пошла вперед, на ходу поясняя: — Я хочу за эту неделю все по разным коробкам распределить: кое-что себе оставлю, кое-что маме в Сиэтл отправлю. А все остальное собираюсь разложить по коробкам и устроить гаражную распродажу. Вот-вот фестиваль — народу будет много.

— Фестиваль? — переспросил Рейлан.

— Фольклорный фестиваль. У нас он каждый год весной проходит — целую неделю ансамбли всякие выступают, и туристов полно, со всего штата приезжают. А в начале парад будет, и вечером фейерверк.

— А когда будет этот фестиваль?!

— В следующую субботу. Не в эту, а в следующую — я потому сейчас и в отпуске, что во время фестиваля приходится работать с утра до ночи.

Значит, через десять дней здесь будет толпа веселящихся туристов… И кордоны снимут: едва ли полиция тогда сможет проверять все выезжающие машины!

На чердаке было холодно и мрачновато. Свет висевшей на потолке одинокой лампочки не дотягивался до углов, и они оставались в тени — не помогали и два небольших запыленных оконца, сквозь которые пробивались тусклые солнечные лучи.

Если Грейс и впрямь намеревалась разобрать все хранившиеся здесь вещи, то работа ей предстояла нешуточная: все пространство чердака было уставлено сундуками и коробками. Кроме того, к стене был придвинут шкаф — близнец того, который находился в чулане, и большой упаковочный ящик из фанеры.

Но похоже, работа Грейс не пугала.

— Подтащи, пожалуйста, вот тот сундук поближе к окну и расставь около него четыре пустые коробки — а я пока принесу все, что надо, — сказала она и заспешила обратно вниз.

Как выяснилось, ко «всему, что надо» относились две низенькие табуретки, блокнот, моток липкой ленты — и серенький котишка, который ехал, пристроившись на плече у хозяйки.

— Это что — твой любимец? — в полушутку спросил Рейлан, усаживаясь на табуретку и вытягивая ноги: он свою мужскую работу выполнил, теперь дело за ней.

— Почему? Я их всех люблю! Слезай-ка, мне так неудобно! — с этими словами недовольно пискнувшего кота переместили на коробку.

— Он все время за тобой ходит.

— Он так привык. Болел в детстве долго — и я его часто на руках носила.

Не прошло и пяти минут, как Рейлан краем глаза заметил любопытную черно-белую мордочку Купона, высунувшуюся из люка. Следом за ним пожаловали и остальные коты. Побродили немного по чердаку, озираясь, переглядываясь и «переговариваясь» тонкими скрипучими голосами — и затеяли шумную веселую возню.

Вели они себя точь-в-точь как играющие ребятишки: с топотом носились между сундуками, прятались, нападали друг на друга из засады — и даже, похоже, соблюдали какие-то правила: стоило Вайти, преследуемому двумя котами, заскочить на крышку стоявшего перед Грейс сундука и «сказать» что-то, как его оставили в покое.

Только теперь Рейлан понимал, насколько он устал. Насколько то напряжение, в котором он жил последние несколько месяцев, вымотало его. А сейчас, здесь, на этом холодном захламленном чердаке, возникло вдруг ощущение, что все наконец позади. Не хотелось ни о чем думать — просто сидеть вот так и никуда не двигаться, и смотреть на резвящихся котов, и болтать, неважно о чем…

Руки Грейс так и мелькали. Она доставала из сундука очередную вещь, бросала на нее короткий взгляд — и отправляла в одну из коробок. И рассказывала — в основном, о котах.

Рейлан слушал, изредка подавая реплики. Сам говорил мало. Не хотелось — да и о чем? О том, как Рейлан ОʼКиф грабил банки?

А так он узнал, что этот самый серенький, тощенький и невзрачный котишка, носивший звучное имя Базиль, был подобран Грейс совершенно больным и истощенным. Ветеринар сказал, что он «не жилец» — а котик все-таки выжил. Белолапый Кинг, оказывается, был «бабушкин кот, а Бобби — мой, я его с собой из Сиэтла привезла». Они познакомились уже взрослыми и до сих пор спорят, кто главнее — а потому не очень ладят.

Выходит, она из Сиэтла… А он-то считал ее провинциалкой, ничего не видевшей, кроме своего медвежьего угла! Интересно, каким ветром ее занесло в эти края?

Рассказала Грейс и о фестивалях — оказалось, что проходят они здесь еще с пятидесятых годов, и дедушка, тот самый, который построил этот дом, присутствовал на самом первом из них. И именно на этом фестивале он и познакомился с бабушкой Грейс — а через год они уже поженились.

— Когда начнется фестиваль, я смогу спокойно уйти, — заметил Рейлан.

— Думаешь?

— Ну посуди сама — кто будет проверять машины всех этих туристов?! Не будут же из-за меня отменять фестиваль, правда?

— Не будут, конечно. Его весь город ждет…

Работа спорилась — Грейс даже не ожидала, что все пойдет так хорошо. Правда, для гаражной распродажи вещей получалось маловато — почти все они, даже не очень нужные, прямым ходом перемещались в коробку, обозначенную как «оставлю пока — авось, пригодится». Но китайскую шкатулочку удалось найти — вот мама обрадуется! Для себя Грейс отобрала красивую скатерть с вышивкой шелком — красным и зеленым по белому, пару ярких керамических кружек и небольшую резную полочку.

Увидев наконец дно третьего сундука, она решила, что не грех и вознаградить себя за трудолюбие — кофе с бутербродами можно принести прямо сюда, чтобы не очень отвлекаться. Вот… еще справа какие-то вещи лежат, с ними разобраться — и можно захлопывать крышку…

Шум раздался внезапно. Сначала вскинули головы коты — и лишь через несколько секунд Грейс поняла, что кто-то стучит во входную дверь.

«Ну кто еще там приперся мешать?!» — успела она недовольно подумать прежде, чем осознала, что это может значить.

Рейлан, пригнувшись, метнулся к окну, взглянул вниз и обернулся.

— Напротив дома полицейская машина.

Полиция… По шее пробежали ледяные мурашки — не повернуть головы, не сдвинуться с места…

Еще мгновение — и Рейлан был уже рядом. Схватил ее обеими руками за плечи, встряхнул.

— Грейси… Грейси, соберись!

В дверь колотили уже так, что грохот разносился по всему дому.

Не обращая на это внимания и глядя ей в глаза, словно гипнотизируя, он очень спокойно и медленно, выделяя каждое слово, сказал: