Нина Васина - Правило крысолова

Прижав к заполыхавшим щекам ладони, я успокаиваю себя тем, что это, вероятно, пробудилось подкормленное пирожками мое собственное либидо.

— Что, стыдно стало? — укоризненно замечает Ладушкин. — Это хорошо, что еще умеешь краснеть. Ну скажи, ну почему ты пошла к фээсбэшникам?! Теперь отнимут у нас это дело, как пить дать.

— Я не пошла! Я сплю с преподавателем медицинской академии!

— При чем здесь это? — удивился Ладушкин.

— Какой преподаватель? — вступила девушка. — Павел Андреевич?

— Вот видите, — киваю я Ладушкину, — даже она понимает!

— Я ничего не понимаю!

— А все предельно просто. Я сплю с преподавателем медицинской академии, который в перерывах в сексе снимает у доверчивых девушек слепки с ключей!

— Прекратите немедленно! — возмутилась девушка-сержант. — Как вы смеете, он женат!

— А вы — лаборантка, и все на своих местах… Кстати, — замечаю я, — судя по погонам, вы тоже подрабатываете в Службе безопасности. Проявите профессиональные навыки, будьте добры!

— Не смейте мне указывать! — Девушка нервно переложила на столе бумаги, помолчала, но любопытство победило. — Какие еще навыки?

— Позвоните дежурному банка и поинтересуйтесь, что за оргтехнику должны были им доставить сегодня, в выходной день, из ремонтной мастерской.

Ладушкин, прекративший было жевать, подумал, потом махнул рукой;

— У них народу там человек десять. Справятся сами. — Он опять задумался и добавил неуверенно:

— Не дураки же…

Девушка взяла трубку телефона.

— Не отвечают… — Она прошлась по кабинету, потом решительно направилась к дверям, на ходу отдавая приказания:

— Сидеть тихо, беспокойства не проявлять, за вами придут. И без самодеятельности!

Вышла и заперла дверь.

Я с отчаянием оглядела решетки на окнах. Если представить, ну так, на всякий случай, что коробку заносили в банк не двое мужчин, а Чонго Лопес и Вероника Кукушкина, переодетая мужчиной, и что они теперь перестреляют всех фээсбэшников, заберут содержимое банковской ячейки номер девять (эта парочка пришла в фирму “Секрет” первой, значит, они знают о ключе), уйдут, а я останусь наедине с Ладушкиным в запертом помещении и через два-три часа…

— Что ты так на меня смотришь? — озаботился Ладушкин.

— Коля, — грустно спросила я, — тебе понравились пирожки?..

Ладушкин не ответил. Он разогнул металлическую скрепку и занялся замком. Когда раздался щелчок, я вздохнула с облегчением.

Инспектор выглянул в коридор, настолько незаметно, насколько ему позволил гипсовый воротник, и приказал:

— Лезь под стол и сиди тихо.

— И не подумаю!

— Инга Викторовна, не пререкайтесь. В конце коридора стоял их человек, а теперь не стоит.

— А у вас нет оружия и шея в гипсе. Какая тогда разница между мною и вами?

— Я работник органов и должен вас защищать.

— Что вы говорите? — зашлась я от праведного возмущения. — А кто только что собирался применить ко мне рукоприкладство, пользуясь временным отстранением от работы?

— Прекратите, в конце концов! — Ладушкин прикрыл дверь и перешел на шепот. — Вы — женщина, а я — мужчина!

— Это вам еще рано осознавать, это будет часа через два!

— Молчать! — зашипел Ладушкин, схватил меня за руку и потащил к столу. Я упиралась, скользя по линолеуму подошвами туфель.

— А они меня видели… А они видели, что я их видела и теперь их узнаю, да подождите же!! Я главный свидетель, вы не должны спускать с меня глаз!

— Кто — они? — спросил все-таки Ладушкин, уже заталкивая мою голову под стол.

— Террористы, Лопес и Кукушкина, это они прошли мимо нас по лестнице и ударили вас по голове! Ладушкин оставил меня и задумался.

— Ладно. Я дойду до конца коридора и обещаю, что сразу вернусь, доложу обстановку. Потом будем действовать по обстоятельствам. А ты пока набери еще раз номер дежурного банка.

— Две минуты, — предупредила я честно, — потом я выхожу посмотреть!

— Хорошо, две минуты, только тихо, тихо!

За две минуты я набрала два раза номер из списка под стеклом и выждала несколько длинных гудков. Потом я набрала еще номер начальника охраны банка — гудки. А потом пришел Ладушкин, бледный и решительный, держа в руках по пистолету.

— Вот, — сказал он, подпирая дверь стулом. — Двое лежат в холле. Звони в отдел. — Сам развернул телефон и стал набирать номер.

Потом погрозил мне пальцем и заявил:

— Мы будем сидеть здесь и ждать, когда приедет группа захвата. А пока я покажу тебе, как стрелять.

— Нет. — Я покачала головой и спрятала руки за спину.

— Это просто, нужно только направить оружие и нажать на курок.

— Нет, ни в коем случае, я не воин!

— А ты думаешь, я воин, на хрен! — повысил голос Ладушкин. — Я держусь на болеутоляющих, у меня было сотрясение!

— Ты не понимаешь, если ты убьешь кого-нибудь этим оружием, тебе ничего не будет, а если я — прокляты будут шесть поколений женщин нашего рода!

— У вас вся семья чокнутая, — заявил Ладушкин, усаживаясь на стул напротив двери.

— Я думаю, что…

— Не надо думать, — перебил меня инспектор.

— Мне кажется…

— Ущипни себя и замолчи.

— Нет, я все-таки скажу, — разозлилась я. — Ты мужчина, тебе простительна тупость и недальновидность. Но мне кажется, что так просто два человека, даже если они террористы, не справятся с дюжиной агентов ФСБ.

— С двумя в холле уже справились.

— А кто-то мог остаться в живых, этот старик например, он очень серьезный…

— Этот старик начальник отдела, он на дело не выходил с брежневских времен. Скажи сразу, чего ты хочешь?

— Пойти и посмотреть. Может, им нужна помощь!

— Подумайте только, какой тонкий ум, какая интуиция и дальновидность! Девочке хочется пойти и посмотреть, какая смелость!

— Да! Интуиция! А где была твоя мужская интуиция, ты ведь тоже слышал про фургон и коробку, но не проявил сообразительности!

Задумавшись, Ладушкин смотрит на меня.

— Ладно, в конце концов, какое мне дело, если чокнутая дамочка хочет утолить свое любопытство, я ведь отстранен, так? Но при одном условии: пистолет — в руку! Можешь не стрелять, угрожай и громко кричи.

— Что кричать? — Я с опаской беру тяжелый пистолет.

— “Руки вверх”, боже ты мой!!

Ладушкин сказал, чтобы я шла сзади, прикрывая его со спины. Я и шла, добросовестно потираясь спиной о его ягодицы, пока он не дернул меня к себе и не зашипел в лицо.

— Почему ты трешься об меня? Отойди на шаг!

— Я должна чувствовать, что ты рядом, я боюсь!

— Достаточно просто слегка касаться меня локтем!

Слегка касаясь спины Ладушкина локтем, я подождала, пока он выглянет из коридора в холл и дернет меня за блузку, приказывая двигаться дальше. В холле, раскинув руки и ноги в стороны, лежали двое мужчин, которые еще полчаса тому назад так ловко подняли меня в воздух.