Нина Васина - Сервис с летальным исходом

Он уходит в дом.

— Сюша, иди сюда, — прижимаю к себе подбежавшую девочку.

— Все сгорит? — спрашивает она.

Закрываю глаза, затыкаю уши, ложусь спиной на траву. Небо чувствуется только свечением сквозь крепко зажмуренные веки. Там, наверху, кто-то не очень умный поет мне колыбельную с сурдопереводом…

Вероятно, я задремала, потому что вдруг слышу раздраженный голос Коли:

— Почему ты не уезжаешь? Сюша, быстро в машину!

— Ты уже поджег? — вскакиваю я.

— Нет! Я посмотрел в окно, а ты валяешься здесь. Ты должна меня слушаться!

— Мой Анигуру Всевидящий! — всплескиваю я руками. — Ты взял его?..

— Нет. Никакие божки нам больше не понадобятся.

— Как это — нет?.. Он лежал возле косметички! Нет, постой, я пошла в гараж за чемоданом Мадлены, хотела взять его с собой… Он лежит в гараже! Я быстро!

Не дожидаясь реакции Коли, бегу к гаражным воротам. По дороге вспоминаю, что Коля должен был их закрыть, резко разворачиваюсь к кухонному входу. В доме сразу спускаюсь вниз, в мастерскую, забегаю в гараж и замираю. Так. Нужно сосредоточиться. Когда я брала чемодан Мадлены, я кое-что переложила туда из чемодана Марины, а кое-что убрала… Анигуру был у меня в правой руке, значит, я могла положить его справа от себя на полку. Вот он! Прижимаю черного Анигуру к груди и сразу замечаю открытую заглушку на газовой трубе. Принюхиваюсь. Долго же придется Коле ждать взрыва! Когда еще это большое помещение наполнится газом…

Медленно поднимаюсь по лестнице вверх и на шестой ступеньке натыкаюсь опущенной головой на какое-то препятствие. Я так чудовищно устала, что в полном ступоре, не в силах поднять голову, ощупываю, что мешает мне двигаться дальше, руками.

То, что я нащупала, очень меня удивило. Так удивило, что я наконец подняла голову и увидела над собой вверху лицо агента Фундика, невозмутимо закрывающего руками от прощупывания низ живота. Я закричала и бросилась вниз.

— Не надо так орать! — попросил скривившийся Фундик, обнаружив меня в гараже. — Хорошая девочка! — Он наклонился под полку, под которой я скорчилась, и оскалился в подобии улыбки. — Говори, куда ты его дела, и я, так и быть, возьму тебя на хорошо оплачиваемую работу.

— Кого?.. — трясусь я под полкой, надевая на шею веревку с Анигуру Всевидящим.

— Плохая девочка, — огорчился Фундик и что-то достал из нагрудного кармана комбинезона.

Тут я заметила, что комбинезон на нем тот самый, сантехника.

— Очень плохая девочка, — покачал головой Фундик и полез в карман на штанине.

То, что он достал оттуда, меня удивило, это был небольшой пластмассовый баллончик с жидкостью, тогда я рассмотрела повнимательней первый предмет. Что-то вроде пульверизатора. На ощупь, не сводя глаз с моего лица, агент Фундик накручивает пульверизатор на крышку баллончика, что-то чпокает, он удовлетворенно кивает, надавливает на головку пульверизатора, направив ее в сторону, и убеждается, что тот работает.

— Я не знаю, где сейчас бильярдист. Несколько часов назад он играл в клубе и проиграл. Его друзья, как раньше делали в таких случаях, закинули его в мусорный бак недалеко от клуба, он там заснул и был увезен вместе с мусором машиной. Можете взять меня за руку, я говорю правду! — На всякий случай втискиваюсь подальше под полку.

Грустно покачав головой, Фундик достает… зажигалку!

— Вот этого не надо! — испугалась я. — Не стоит так делать, послушайте, я вас очень прошу!.. — На четвереньках выползаю из-под полки и бегу к гаражным воротам. Бьюсь в них, ворота содрогаются, я чувствую, что они закрыты на какую-то ерундовую защелку, но не могу ее нащупать.

Фундик выпрямился с зажигалкой и пульверизатором наготове.

— Не надо ее зажигать, прошу вас! Вы не понимаете, но это очень опасно!..

— Очень, — соглашается Фундик. — Это еще и очень больно.

Господи, этот кретин как раз закрывает своей задницей дыру в газовой трубе!

— Вы можете сильно пострадать или даже погибнуть!

— Какая самоуверенная девочка, — без всяких эмоций замечает Фундик. — И чем ты меня хочешь напугать? Бритвой в кармане?

— Давайте поговорим на улице, а?..

— Я не собираюсь с тобой говорить.

Фундик подносит зажигалку к пульверизатору, я кричу и закрываюсь руками и… Ничего не происходит.

Приоткрываю один глаз.

Удивленный Фундик щелкает зажигалкой, а пламени нет. Я нащупываю сзади себя защелку и пытаюсь открыть ее. Когда мне это удается, я с облегчением замечаю:

— Ну какой же вы придурок!.. Вы же чуть не убили нас обоих!

Не реагирует. Трясет зажигалку. Тут я понимаю, что, даже если мне удастся убежать, Фундик бросится следом, и что потом?.. Он будет таранить на дороге своим джипом “Москвич” с детьми или просто стрелять по колесам? Пусть уж лучше эта чертова зажигалка зажжется!

Я увидела слабый язычок пламени и удовлетворенную физиономию Фундика над ним, а потом раздался грохот, и меня вынесло в открывшиеся ворота, как загулявшую Мэри Поппинс, самым восточным из всех восточных ветров.

Когда подъехали пожарные и милиция, я лежала на газоне со стороны гаража, а Коля — со стороны входа в кухню, почти у калитки. Оказывается, озадаченный моим долгим отсутствием, Коля пошел проверить, не упала ли я в обморок, отравившись газом, а газа к тому времени собралось вполне достаточно, чтобы и его вышибить из дома ударной волной.

Дети все время, пока тушили дом, сидели в машине, а мы с Колей сначала лежали в “неотложке”, уверяя бдительных врачей, что все в порядке. На вопрос пожарного, что случилось, Коля начал было бормотать что-то невразумительное, пришлось взять инициативу в свои руки и объяснить, что в гараже они найдут тело секретного агента с оттопыренными ушами, который решил прикурить возле испорченной газовой заглушки.

И Коля, и пожарник посмотрели на меня как на сумасшедшую. А я от укола засыпала на ходу, с трудом шевеля конечностями, и мне даже удалось поспать больше часа в машине с Сюшкой и маленьким, потому что Коля ни в какую не хотел уезжать, пока дом не догорит. А пожарные его успокаивали, уверяли, что постараются сохранить большую часть дома, а Коля чуть не плакал, и его опять успокаивали: “Потушим! Даже крыша не рухнет!”

Я до сих пор не верю и никогда себе не поверю, что поехала с Колей к его родителям, в Москву. И почти месяц, в полнейшем беспросветном обжорстве, в постоянных рассказах о детских шалостях “маленького бегемотика”, в розовом постельном белье, я теряла ощущения собственного тела, превратившись в лежащую священную корову, которой в определенные часы приносят покормить чистого веселого младенца.

Иногда вечером, растекаясь амебами в креслах перед телевизором, мы с Колей находили друг друга глазами и не узнавали себя в отражении. Я слегка шевелила своими пальцами — ты ли это, поджигатель? Он слегка шевелил пальцами — привет, учительница пения!