Марина Серова - Подкова для летучей мыши

Лицо мужчины, начинавшее уже проясняться, снова сделалось сердитым.

– Вот этот еще… тоже… Поувольняю всех к чертовой матери! Обормоты… Нет здесь вашего Николая! И не ищите. Который день на работе не появляется. А увидите его – передайте, что может больше не приходить! Надоели… Что я им, нянька, что ли, здесь… пускай убираются к чертовой матери! Только место занимают. Поувольнять всех на фиг! Набрать нормальных, чтоб работали.

Михалыч продолжал говорить что-то, а я смотрела на него во все глаза, не понимая, что происходит.

– Минуточку… Вы что, не знаете? Николай… его ведь убили.

Тут пришла очередь моего собеседника открыть рот.

– Как убили? – после длинной паузы оторопело произнес Михалыч. – Кто? Когда?

– Да вот… на днях. Кто – пока не известно, идет следствие. Я, собственно, как раз по этому вопросу. Я учусь в юридическом и вот в виде практики мне разрешили поучаствовать в этом расследовании. У меня к вам есть несколько вопросов…

– Убили… – не слушая меня, проговорил Михалыч. – Вот это номер. А я предупреждал… доиграется он… с этими картежниками своими. Эй, Егоровна! Слышь, Кольку-то убили!

– Да ты что! Кто? Когда?

Я поняла, что если пустить дело на самотек, дискуссия по поводу неожиданного известия, принесенного мной, не закончится никогда. Поэтому, подойдя вплотную к Михалычу и встав перед ним, я взяла инициативу в свои руки.

– Э-э-э… послушайте, – произнесла я, стараясь своей спиной заслонить Егоровну и все внимание сосредоточить на себе. – Как я уже сказала, сейчас ведется расследование, и в связи с этим мне необходимо задать вам несколько вопросов. В последние дни вы не замечали чего-то странного, необычного? Может быть, Николай вел себя как-то… не так, как вы привыкли? Или рассказывал что-то, что выдавало бы внутреннюю тревогу? Или…

– Да ничего он себя не вел, – не дослушав, раздраженно заговорил Михалыч. – Он не появляется уже который день. Я думал, запил опять. А оно вон как…

– Вы сказали, Николай не появлялся несколько дней, а поточнее нельзя узнать, сколько именно?

– Да уж с неделю… да, около недели или, может, побольше.

– И за все это время вы не поинтересовались, где он может быть, не звонили ему?

– Да где он там может быть! Или пьяный валяется, или с дружками своими, картежниками, материны денежки просаживает. Звонить ему… Пытались тоже звонить. Или трубку не берет, или, если возьмет, так лыка не вяжет.

– Понятно. А за это время, вот, за неделю, что Николай не появлялся на работе, никто не интересовался им? Не искал, не спрашивал?

– Да заходил тут один… – немного подумав, медленно, как бы припоминая, проговорил Михалыч. – Слышь, Егоровна, не помнишь, дней с пять назад приходил кто-то, Кольку искал.

– Ну да, был, как же, – охотно вступила в разговор Егоровна, все это время изображавшая какую-то коммунальную деятельность, а на самом деле усиленно подслушивающая наш разговор с Михалычем.

– Такой, рыжеватый, да?

– Ну да. Рыжий, плотный такой, мускулистый.

«Ах ты ж, народный контроль, – с каким-то непонятным раздражением на Егоровну подумала я. – Ну погоди, я тебя проверю. На наблюдательность».

– А во что одет был, вы, случайно, не запомнили? – с лучезарной улыбкой повернулась я в сторону словоохотливой тетеньки.

– Одет был? Да кажись… обычно одет был. Штаны вот, вроде как у тебя, да рубаха. Голубенькая такая, приятная.

– Футболка вы имеете в виду?

– Кака футболка! Говорю тебе, рубашка. Нормальная, какая следует. Рукава короткие. И в веснушках весь. Даже руки в веснушках.

– А как зовут?

– Как зовут, не сказал. Да мы и не спрашивали. Сказал – друг старый Колькин, приехал издалека, хочет повидаться. А где искать, не знает.

– Ну а вы – подсказали ему?

– А чего ж? Отчего не помочь человеку. Сказала, что вон, недалеко тут, в общаге живет.

– И номер комнаты назвали?

– Нет, номер я не знаю. Знаю, что третий этаж, так ему и сказала.

Все время, что Егоровна говорила, в глазах ее светилось какое-то очень подозрительное выражение. Лукавая хитрость, самодовольное «а вот знаю, да не скажу» просматривалось настолько явно, что я решила зайти сюда еще разок вечерком. Женщина чего-то явно недоговаривала, и нужно было вывести ее на чистую воду.

Но возвращаться мне не пришлось.

Едва лишь, распрощавшись с Михалычем, покинула я широкий двор ЖКУ, как услышала за спиной возбужденный шепот:

– Эй! Девушка! Девушка, слышь? Погоди…

Толстая Егоровна, запыхавшись, едва поспевала за мной.

– Он, слышь, приходил… Колька-то.

– Приходил? Когда?

– Да вот, в тот день как раз. Пришел денег занять. Чегой-то там случилось у него, праздник какой-то. Говорит, отметить не на что. Да я думаю, просто похмелиться надо было. Ну вот. Михалыча-то он побоялся, ко мне пришел. Ну, я говорю – нету ничего, Коля, извини. Сами с хлеба на квас… Ну, он помялся-помялся, да и пошел. В обратную сторону, значит. А тут и рыжий этот. «Что да как?» Ну, они как с Михалычем перетерли, я и говорю ему – вон он, Колька-то, чай, недалеко еще ушел. Ступай скорее, может, догонишь.

– Догнал?

– Не знаю. Там уж не видать было. Колька-то тогда уж за поворот повернул, а за ним не видно.

– А по времени во сколько это все происходило, не сможете припомнить?

– По времени-то? Да уж после обеда. Обед у нас с часу до двух, так вот, все уже пришли, кто дома обедает, а потом и Колька пришел, а после этот рыжий.

Выражение лица Егоровны свидетельствовало о том, что она очень довольна собой. По-видимому, ей приятно было рассказывать о том, как она помогла встретиться двум старым друзьям, столь ловко увернувшись при этом от бдительного взора строгого Михалыча, и даже не предполагала добрая женщина, что, возможно, с ее помощью убийца нашел свою жертву.

Я тоже не стала наводить ее на эту горестную мысль. Зачем? Николаю это уже не поможет, а человек будет мучиться. И потом, как знать… хотя вероятность этого была минимальная, но ведь могло оказаться, что рыжий – действительно старый друг.

Поблагодарив Егоровну за ценные сведения, я снова села за руль.

Из неопрошенных лиц оставался только Ваня, но поскольку с ним я могла встретиться не раньше шести, у меня оставалось немного времени, чтобы обдумать и проанализировать уже полученную информацию и заодно немного перекусить.

Поскольку в магазин я давно уже не заезжала, дома у меня было шаром покати, и, с сарказмом предложив самой себе отведать блюда в известной забегаловке, я взяла курс на центр города, где не было недостатка в приличных ресторанах с приличным меню и можно было поесть, не опасаясь отравиться.

Сидя за столиком в ожидании своего заказа, я размышляла над только что услышанным, сопоставляя эту информацию с той, которая была получена раньше.