Марина Серова - Ложный герой

– Да вы что! Как вы могли такое подумать? Да Татьяна Александровна в жизни в тюрьме не сидела! Она, между прочим, сама из ваших. Она преступников ловит. Детектив она частный. Из Тарасова, – взвилась Вероника.

– Ой, как! Ой, как! А ну, осадите, гражданочка. Не хватало мне тут еще митинги в поддержку всякого сброда разгонять, – прикрикнул полицейский. – Что частный – это понятно. Только вот мне до ваших частностей никакого дела нет. Предъявляем документы.

– Не раньше, чем вы предъявите свои, – спокойно повторила я. – Не хватало еще всякому сброду удостоверение личности в руки давать. Потом доказывай, что ты гражданин России.

– Хамим, значит? Ну, ну. Посмотрим, куда вас ваше хамство заведет. Оскорбление при исполнении. Сопротивление властям. Препятствие проведению следствия. Достаточно или продолжить? – полицейский принялся загибать свои толстенькие пальцы.

Он прямо светился от перспективы показать «этим зажравшимся дачникам», кто здесь хозяин. Я же не собиралась плясать под его дудку, даже если бы мне пришлось проехать в участок, я все равно не стала бы предъявлять ему паспорт до того, как он предъявит свое удостоверение. Мы стояли друг напротив друга. Я в позе Наполеона, решительно скрестив руки на груди. Он, демонстративно засунув большие пальцы за пояс, нагло покачиваясь с носка на пятку. Вероника в данном случае сохраняла нейтралитет.

Положение спасла Аделаида Семеновна. Она вошла в комнату с паспортом в руке, оценила ситуацию и, встав между мной и полицейским, громко произнесла:

– Вот, пожалуйста. Прописка московская. Сами понимаете, в Мячкове я провожу только выходные.

Полицейский еще некоторое время смотрел на меня ехидным взглядом. Потом повернулся к Аделаиде Семеновне, забрал у нее из рук паспорт и начал его изучать. Вероника выдохнула, сделала знак, что собирается выйти, и, дождавшись ответного кивка, проскользнула в дверь.

Полицейский между тем уселся за обеденный стол, вынул из кармана потертый блокнот и начал переписывать данные из паспорта Аделаиды Семеновны. Я отошла к окну, присела на подоконник и уставилась в пол. Аделаида Семеновна ждала, когда полицейский вернет ей документы. Вместо этого он приказал:

– Садитесь. Не стойте над душой.

Аделаида Семеновна придвинула стул и села. Полицейский, казалось, не замечал ее. Пыхтя и отдуваясь, он старательно выводил закорючки на листочке в мелкую клетку. И даже кончик языка от усердия высунул. Ну, форменный первоклассник на уроке чистописания! Только строгой учительницы недостает. Хотя Аделаида Семеновна вполне подошла бы на эту роль. Представив, как она строгим голосом отчитывает нерадивого ученика за помарки в тетради, я не удержалась и прыснула в кулак. Полицейский вскинулся, нахмурил брови и строго произнес:

– Прошу вас э… Аделаида Семеновна, освободите дом от посторонних. Для работы мне нужен полный покой и тишина.

Аделаида Семеновна просительно взглянула на меня. Поняв намек, я двинулась в сторону выхода. Проходя мимо полицейского, я язвительно проговорила:

– На вашем месте, Аделаида Семеновна, я бы не рискнула оставаться наедине с незнакомым человеком. Мало ли кем он может оказаться? Например, маньяки этим летом сильно активизировались. Переоденется такой деятель в полицейскую форму и едет по окрестным дачам, жертву себе подбирать. А вы даже удостоверение у гражданина не спросили.

Полицейский побагровел. Аделаида Семеновна укоризненно покачала головой, я открыла дверь и вышла наружу. Последнее, что я услышала, это слова полицейского:

– Были бы в выборе знакомых поразборчивее, глядишь, не вляпались бы в историю.

«Да, Аделаиде Семеновне достался худший экземпляр из тех, что встречаются в полицейской среде», – подумала я, спускаясь со ступеней крыльца. Вот что теперь делать? Будет ли он допрашивать свидетелей сам или же для этого приедет кто-то более компетентный? И где вообще бригада криминалистов? Он что, сам будет место происшествия на предмет отпечатков пальцев и всего подобного проверять? Странный он какой-то. Полчаса назад приехал, а до сих пор труп не осмотрел, место преступления не огородил, да еще и всех свидетелей разогнал. И как быть мне? Говорить про след от ботинка беглеца и про остальные улики или оставить этого напыщенного индюка в неведении на некоторое время? Нет, не стану я делиться с ним информацией. Пусть сам потрудится, поищет улики. А я в сторонке постою, посмотрю, чем дело кончится.

Чтобы не тратить время даром, я решила вернуться на межу, где остался четкий след ботинка, и сделать снимок, пока там все не затоптали какие-нибудь неуемные грибники или шумная молодежь. Не спеша я прошла в дом Вероники, взяла телефон, снабженный фотокамерой, и отправилась в лесополосу за домом Аделаиды Семеновны. Мне не хотелось, чтобы полицейский знал о предпринятой мной прогулке, поэтому к пролеску я вышла через Вероникин двор. Так идти до межи было несколько дальше, зато надежнее.

След все еще был на месте. Сделав несколько снимков, я присела на корточки, чтобы рассмотреть рисунок. Из-за того, что обладатель данной подошвы торопился, верхняя часть протектора была смазана, и я никак не могла сообразить, что изображено на рисунке. На армейскую звезду не похоже, слишком широкие лучи. У альпинистов, насколько я знаю, в почете обувь от известных дизайнеров. А те используют специально разработанные рисунки протектора, и, как правило, логотип их компании. Нужно будет пошарить в Интернете, поискать подобный узор. Вдруг да найду совпадение?

Выключив камеру и убрав телефон в карман, я медленно поплелась обратно. Возвращаться не хотелось. Уехать в Тарасов немедленно теперь не получится. Скорее всего, я застряла в Мячкове до завтрашнего дня. Перспектива общаться с Вероникой еще сутки бодрости не вселяла. Да и выслушивание глупых высказываний коротышки-полицейского тоже приятным времяпрепровождением не назовешь. Эх, надо было с утра уезжать. Сейчас бы катила себе в поезде, слушала дорожные истории попутчиков, любовалась сменой пейзажей за окном. А главное, у меня не было бы абсолютно никакой необходимости общаться с самовлюбленным оперком, возомнившим себя кем-то вроде Джеймса Бонда.

Короче, на обратном пути я не спешила. Прогулялась по лесополосе, послушала пение птиц, полюбовалась полевыми цветами. И сделала это совершенно напрасно. Когда я, наконец, появилась возле Вероникиного крыльца, та встретила меня истошным криком:

– Татьяна, где вы бродите? У нас тут такое творится, ужас!

– Что еще случилось? – удивленно подняв брови, спросила я.

– Аделаиду Семеновну арестовали! Коротышка забирает ее в участок! – вытаращив глаза, прокричала Вероника. – Чего же вы стоите? Идите туда, остановите его. Аделаида Семеновна этого не перенесет.