Марина Серова - Ложный герой

– Нормально. Вон в Барыбинском отделе начальник вообще зверь. Взять, к примеру, те же ориентировки. Наш сокращает, а тот заставляет по три раза их переписывать и каждое утро наизусть рассказывать. Перед строем, – сделав «ужасные» глаза, сообщил Михеич.

– Болтун, – отмахнулась я, поняв, что это очередная шутка.

– Есть немного, – улыбнулся он. – Уж больно ты серьезная. Так и хочется тебя рассмешить.

– Слушай, давай договоримся, пока я вопросы задаю, ты про шутки забываешь. Вот распутаю дело, тогда и пошутим, идет? Иначе мы до утра так пробалагурим, а дело с места не сдвинется, – попросила я.

– Обещаешь? – серьезно спросил Михеич.

Я кивнула. Он вздохнул.

– Ладно, задавай свои вопросы. Постараюсь больше с серьезного тона не сбиваться, раз уж для тебя это так важно.

– Вот и отлично. Тогда первый вопрос, – я сунула ему листки, отобранные как перспективные. – Мне нужны все подробности, какие только сможешь вспомнить. Также мне нужно узнать, как найти потерпевших.

– Собираешься ехать к ним? – спросил Михеич.

– Непременно, – заверила я. – Без этого мне Ярцеву из лап Гвоздкова не выцарапать.

– Тогда тебе нужно еще кое-что знать. Боюсь, тебе это не понравится, – он помолчал, собираясь с духом перед тем, как сообщить мне неприятное известие. – Помнишь, я тебе про Пашу Лютого рассказывал? Так вот. Я справки навел. Осторожненько, чтобы лишних подозрений не вызывать. И кое-что узнал.

Михеич замолчал.

– Да говори же, не тяни, – потребовала я.

– В то кафе он по твою душу приходил, – тихо произнес он. – И означать это может только одно: Гвоздков за тобой следит. И наверняка не для того, чтобы от неприятностей уберечь.

– Что значит следит? – уточнила я.

– А то и значит. Ты у него на карандаше. Обычно он так поступает с теми, от кого ждет проблем. А уж раз он послал за тобой Пашу Лютого, значит, опасается он тебя серьезно.

– Как он на меня вышел? Я имею в виду Пашу Лютого. Он был в Мячкове? Там ему Гвоздков меня показал?

– Нет. Гвоздков на тебя досье нарыл. Не нужно было ему представляться. Теперь он про твою жизнь чуть ли не больше, чем ты сама, знает, – ответил опер.

– Я и не думала этого делать. Уж фамилию свою я ему точно не говорила. Помнится, Вероника меня по имени-отчеству называла, – пыталась вспомнить я. – Но фамилию и она не говорила.

– Долго ли узнать. У него ж в руках Ярцева твоя. И потом, как думаешь, много в твоем Тарасове частных детективов? Да еще с такой репутацией, как у тебя, – озабоченно произнес Михеич.

– А что с моей репутацией не так? И вообще, откуда ты про мою репутацию знаешь? – вскинулась я. – Тоже справки навел?

– Пришлось. Я же опер, – просто ответил он. – Должен я знать, с кем дело имею. Между прочим, общаясь с тобой, я и себя под удар подставляю.

– Так не общайся, – рассердилась я, недовольная тем, что моя жизнь стала достоянием этих двоих. – Ты свое дело сделал. Дальше я уж как-нибудь сама справлюсь.

– Не пойдет. Я в этом деле завяз по самые помидоры. Теперь обратной дороги нет. Либо ты выиграешь и утрешь нос этому выскочке, либо мы оба пойдем ко дну. Третьего не дано. Вот так-то, любезная Татьяна Александровна, – решительно заявил Михеич.

После таких слов сердиться, а тем более ругаться расхотелось. Михеич уловил изменения в моем настроении и быстро произнес:

– Предлагаю временное перемирие. Я помогаю тебе найти виновного в смерти мужика из бани, а ты обещаешь мне не лезть на рожон и больше не сердиться на меня за то, что я наводил справки о твоей профессиональной деятельности. Идет?

– Ну, с первым пунктом я еще могу смириться, – притворно кислым тоном проговорила я. – А вот насчет всего остального обещать не могу. Тем более, что кости предсказали мне благоприятный исход дела.

– Какие еще «кости»? – опешил Михеич.

– А вот об этом я тебе расскажу как-нибудь в другой раз, – заявила я, думая о первом предсказании. Его я получила, когда впервые задумалась о том, ехать ли мне в Мячково вместе с Вероникой или нет. Тогда кости предсказали, что я соглашусь на некое предложение, которое принесет мне, помимо кучи забот, вероятность плачевного исхода. Теперь я точно знала, что такую вероятность мне сулит встреча с Пашей Лютым.

В семь тридцать утра воскресного дня я стояла перед дверью квартиры Владимира Юрченко, нападение на которого было совершено неизвестными ровно две недели назад. Его адрес, а также много других полезных сведений добыл для меня вчера вечером Михеич. Для этого он приложил все свои оперативные умения и многочисленные связи. В итоге я была вооружена не только адресом Юрченко, но и координатами гаражного кооператива, а также владела подробной информацией по делу об ограблении ювелирной лавки. Включая ее месторасположение. С этим багажом я ни свет ни заря и приехала в Первопрестольную.

Кого из пострадавших посетить первым, я выбрала не случайно. Юрченко, у чьего порога я стояла, имел возможность рассмотреть, а, следовательно, и запомнить внешность нападавших. По крайней мере, на «летучке», организованной после получения ориентировки по этому делу, сотрудникам отдела Михеича заявили именно так. И даже обещали снабдить фотороботом преступников, составленным по описанию пострадавшего, но почему-то так этого и не сделали. Я решила действовать методом «от противного». В случае с Юрченко я могла получить мгновенный результат. Внешность покойника я запомнила. И идентифицировать его по описанию пострадавшего наверняка смогу. Если приметы совпадут хотя бы наполовину, буду пытаться раскручивать это дело. Если же нет, смогу сразу перейти к другому. Таким образом я сэкономлю время, которое катастрофически утекало.

Нажимая кнопку звонка, я не имела четкого плана, что буду говорить Юрченко. Как всегда, я решила действовать по обстоятельствам. Ранний визит не располагал к задушевным беседам. Возможно, он еще спит и вообще откажется общаться со мной, но выбора у меня не было. Я не могла себе позволить ждать, пока наступит полдень и можно будет, не нарушая приличий, наносить визиты незнакомым людям.

Дверь открыли мгновенно. Моложавый мужчина при полном параде смотрел на меня выжидающе.

– Здравствуйте. Мне нужен Владимир Юрченко, – начала я.

– Вы несколько раньше, – строго заметил мужчина. – Что ж, это даже к лучшему. В восемь у меня обычно пробежка. Если уложимся в полчаса, будет весьма кстати. Проходите, не стесняйтесь.

Ага, значит, Юрченко кого-то ждет. Вероятно, своего визитера в лицо он не знает. Ну и пусть. Сделаю вид, что я именно тот человек, которого он ждал, а там видно будет. Пройдя в комнату, я осмотрелась. Строгая, почти спартанская обстановка и многочисленные дипломы в рамочках, развешанные по стенам, говорили о том, что передо мной человек, серьезно занимающийся спортом. Я принялась рассматривать дипломы. Первое место в краевых соревнованиях по пулевой стрельбе. Призовое место в Чемпионате России. Стендовая стрельба. Грамота от имени президента за высокие заслуги перед российским спортом. И так далее, и тому подобное. Я неспешно передвигалась от одного диплома к другому. Юрченко следовал за мной. Достижения были неизменно высокими, а вот фамилии победителей менялись.