Патриция Вентворт - Светящееся пятно

Послышался звук бьющегося стекла. После того как руки Джеффри Мастермена, сжимающие стакан, невольно дернулись.

— Вы не порезались, приятель? — забеспокоился Грегори.

Оказалось, что нет. Крови на руках не было. Подобрав осколки и вытерев пятно от виски на брюках Мастермена, они вернулись к тому, что сообщила Энни.

— Все это ложь от начала до конца! — заявил Мастермен.

— Разумеется.

— Шантаж — вот что это такое!

— Если вы так считаете, дружище, то могу вам посоветовать только одно — идти прямо в полицию. Полагаю, завещание, по которому вы унаследовали деньги, было написано несколько лет тому назад. Если не существовало более позднего завещания, вам нечего опасаться.

— Даже если оно существовало, она сама его уничтожила. Старухи всегда пишут завещания, а потом их рвут.

— Значит, было другое завещание?

— Возможно. Откуда мне знать?

Порлок присвистнул.

— В таком случае положение усложняется.

— Это бессовестный шантаж! — повторил Мастермен.

— Дорогой мой, Энни ведь не потребовала у вас ни пенни. Она борется со своей совестью, и если решит обратиться в полицию…

— А каким образом она обратилась к вам? — прервал Мастермен.

Порлок безмятежно улыбнулся.

— Это длинная история — слишком длинная, чтобы в нее вдаваться. Случайная цепочка обстоятельств, весьма удачная для вас.

— Разве? — мрачно осведомился Мастермен.

— Несомненно — ведь она могла сразу пойти в полицию. Ее совесть буквально кипела. Пока что я притушил газ под кастрюлей, но она может закипеть снова.

Мастермен потерял самообладание. Он разразился бранью, проклиная всех женщин вообще и Энни в частности, после чего свирепо уставился на собеседника.

— Вы говорите, что все можно уладить, а сами только насмехаетесь надо мной! Вам известно не хуже, чем мне, что я не могу идти в полицию. Как бы все ни обернулось, грязь прилипнет, и от нее никогда полностью не отмыться!

— И вы не можете доверить вашей сестре дачу свидетельских показаний, не так ли? — В голосе Порлока звучало сочувствие. — Она нервная особа. К тому же она не прикасается к наследству, верно?

В наступившей паузе послышался шепот Мастермена:

— Кто вам это сказал?

Порлок рассмеялся.

— Ее шубка. Если бы ваша сестра имела доступ к деньгам, то купила бы себе новую. — Услышав тихий стон гостя, он быстро продолжил: — Нам лучше перейти к сути дела. Нет никаких оснований для паники. Никто из двух свидетельниц, подписавших завещание, не заподозрит ничего дурного, если кто-нибудь не вобьет это им в голову. Миссис Уэллс уехала к замужней дочери, а кухарка из дома номер семнадцать уволилась и вернулась на север, откуда прибыла. У Энни есть любящие родственники в Канале, которые уже несколько лет умоляют ее приехать жить к ним. Если оплатить ей дорогу и позволить ей положить немного в чулок, ее совесть перестанет кипеть — я совершенно в этом уверен. Перемена обстановки, новые интересы, воссоединение с любящей семьей поможет ей забыть о происшедшем. Конечно, вы не должны фигурировать в этом. Энни ничего не просила, деньги поступят от неизвестного благотворителя, и никаких вопросов не возникнет. Я обо всем позабочусь.

— Сколько? — процедил сквозь зубы Джеффри Мастермен.

— Тысяча фунтов.

Мистер и миссис Тоут и Мойра Лейн прибыли к чаю вовремя. Мисс Лейн была высокой и элегантной молодой женщиной с блестящими глазами, ослепительной улыбкой и неотразимым очарованием.

Миссис Тоут была совсем иной, абсолютный контраст. Полдорогой меховой шубой оказалась худая маленькая женщина, напоминающая мышь, с редкими пепельными волосами, стянутыми в узел на затылке. Иной прически миссис Тоут не носила с тех пор, как выросла. Вот и сегодня она аккуратно причесала волосы, нашпиговав их множеством шпилек. Не ее вина, что тяжелая меховая шапка свела на нет все старания. Она предпочла бы надеть легкую фетровую шляпу, какие привыкла носить, когда у них был бизнес в Клэпеме — до того, как Алберт заработал столько денег. От меховой шапки у нее болела голова, как, впрочем, и от многого другого с тех пор, как они разбогатели. Хорошо бы небрежно сбросить шляпу, как сделала мисс Лейн, продемонстрировав свои роскошные волнистые светлые волосы. Но в ее возрасте надо быть более сдержанной, к тому же наверняка выскочат все шпильки, как это уже произошло в машине.

Четкий мелодичный голос Мойры Лейн прервал размышления миссис Тоут.

— Джастин сейчас придет, — ответила она на вопрос Грегори Порлока, где ее молодой человек. — Он отводит машину. Хорошо, что вы позволили привезти его, Грег, иначе пришлось бы ехать поездом. Поездка третьим классом и возня с багажом на пересадках больше всего напоминают мне о моем безденежном состоянии, в то время как пребывание в чьем-либо автомобиле создает блаженную иллюзию не только платежеспособности, но хотя бы эфемерной принадлежности к классу богатых и праздных. Когда я встретилась с Джастином вчера вечером и узнала, что он умирает от желания с вами познакомиться, то не могла упустить такую возможность.

Грегори Порлок дружески положил ей руку на плечо.

— Все в порядке, дорогая — у меня нет никаких возражений. Но почему он так жаждет познакомиться со мной?

Мойра засмеялась.

— Точнее, он жаждет познакомиться с Мартином Оукли. Простите, если я вас разочаровала, но ведь это одно и то же — вы с Мартином старые приятели.

— А почему он хочет познакомиться с Мартином Оукли?

Она недовольно нахмурилась.

— Какая-то его молоденькая кузина — седьмая вода на киселе и только что со школьной скамьи — устроилась работать секретаршей жены Оукли. Джастин говорит, что он практически ее опекун, поэтому ему нужно познакомиться с этим семейством. Забавно — это совсем не в его духе. Неужели она настолько хорошенькая, что Джастин согласился взвалить на себя такую ответственность?

— Ну, через час или два вы сможете в этом убедиться, — с усмешкой отозвался Порлок, — так как Оукли обедают здесь, и я просил их привести с собой эту девушку.

Он отошел, чтобы приветствовать миссис Тоут.

Мисс Мастермен с усталым видом разливала чай. В качестве закуски фигурировали недурные лепешки и домашнее печенье, но единственной, кто воздал им должное, была миссис Тоут. Одной из традиций, которые она не выносила, были лондонские чаепития, сопровождаемые жалкими тостами с маслом. Миссис Тоут не любила поздние обеды, но обожала вкусно поесть за чаем. Мистер Порлок любезно предоставил ей отдельный столик и угостил ее медом.

Пришедший позже Джастин Ли составил ей компанию. Он пропустил ленч и был очень голоден, так что по достоинству оценил чай и закуски.

— Твоя кузина придет к обеду, — сообщила Мойра Лейн. — Нет, я не ем за чаем. Бесполезно размахивать передо мной булочкой, как перед обитателем зоопарка… Как ее зовут?