Нэнси Розенберг - Испытание огнем

— Почему я прошу вас сделать это? — продолжила Стелла, когда решила, что прошло уже достаточно времени, чтобы присяжные сумели выполнить ее просьбу. — Только потому, что Рикки Маккинли не удалось выжить. Его нет в этом зале, и он не может столкнуться лицом к лицу со своим убийцей, чтобы рассказать вам о том ужасе, который пережил по вике этого безжалостного человека. Но даже если бы пострадавшему удалось чудом остаться в живых, его дальнейшая жизнь была бы основательно искалечена и, возможно, полностью разрушена. Он никогда не смог бы стать вполне нормальным человеком, никогда не был бы принят в компанию сверстников, никогда не смог бы окончательно избавиться от чувства страха. Сейчас вы не можете услышать его мольбу о восстановлении справедливости, ибо мертвые молчат в своих могилах, — сказала Стелла и опустила глаза. — Но я могу представить, что сказал бы здесь Рикки Маккинли, и могу представить боль, которую испытал этот мальчик, когда подсудимый плеснул серную кислоту в его лицо.

Стелла не спеша приблизилась к скамье присяжных. Она провела дрожавшим пальцем по барьеру, отделявшему их места от зала, и продолжила:

— Шесть лет прошло с тех пор, как погиб Рикки Маккинли. И все эти шесть лет человек, который так жестоко надругался над ним и в конце концов убил ребенка, свободно разгуливал по улицам нашего города.

В зале суда воцарилась мертвая тишина. Не было слышно ни шепота, ни вздохов, ни шорохов движения. Взгляды присутствовавших устремились к Стелле, присяжные внимательно следили за каждым движением, ни на секунду не отрываясь от ее лица. Лоб Стеллы и ее верхняя губа покрылись испариной. Она чувствовала, что пот струится по ее груди и предательски увлажняет подмышки.

— Этот безжалостный маньяк, этот хищник, — продолжала она, указывая рукой на сидевшего неподалеку подсудимого, — заманил бедного Рикки Маккинли в свою машину, отвез его в дешевый мотель и там подверг ужасным пыткам. Он избил Рикки до смерти, заполнил его рот и нос кремом для бритья и загнал в угол под стол. Неужели этого было не достаточно? — страстно воскликнула она, слегка приподняв бровь. — Ведь все извращенные потребности подсудимого были уже удовлетворены! Что же еще ему было нужно? — Стелла сделала паузу и молча пожала плечами, как будто надеялась получить ответ от присяжных.

— Нет, — вдруг закричала она не в силах сдержать дрожь во всем теле, — этого ему показалось мало. — Ее речь становилась все быстрее по мере того, как она продолжала описывать события шестилетней давности. — Он потащил окровавленное тело измученного Рикки к машине и упрятал его в багажник. Затем он отвез жертву в пустынное место и плеснул в лицо несчастного серной кислотой, которая разъела его до костей. Ему даже в голову не пришло, что тело жертвы к тому моменту было настолько изуродовано, что его едва ли удалось бы опознать. Ему нужны были дополнительные гарантии безопасности. Но все-таки тело погибшего опознали — по зубам, так как даже мать не смогла признать сына по лицу. Преступника волновало только то, как избежать наказания. Он хотел быть уверен в одном: в том, что этот парнишка никогда не сможет указать на него и потребовать справедливого возмездия. Вот почему, чтобы обеспечить свою безопасность, — страстно продолжала Стелла, — Грегори Пелхам решил ослепить восьмилетнего ребенка.

Возвращаясь на свое место, Стелла бросила взгляд на Джуди Маккинли, мать несчастного мальчика, сидевшую во втором ряду, сразу же за столом прокурора. Плечи женщины вздрагивали от рыданий, а слезы ручьем лились по щекам. Стелла подошла к ней, слегка прикоснулась к ее руке, а затем быстро повернулась к скамье присяжных.

— Дамы и господа, — обратилась она к ним, — судьба этого человека сейчас в ваших руках, как, впрочем, и судьбы его будущих жертв. — Она пристально посмотрела на каждого из присяжных, будто проверяя, действительно ли они вспомнили все обстоятельства совершенного когда-то преступления и подготовились к вынесению справедливого решения. — Если вы самым тщательным образом проанализируете все выдвинутые штатом обвинения и представленные доказательства, — она сделала небольшую паузу и продолжила, четко произнося каждое слово, — то вы, несомненно, придете к выводу, что по данному делу может быть вынесен только один вердикт. Возложив на себя обязанности ангелов возмездия, вы должны упрятать подсудимого за решетку — это единственное место, где ему следует находиться. Тем самым вы поможете бедному погибшему ребенку обрести, наконец, покой.

Присяжные совещались около двух часов.

Получив извещение сотрудника суда о том, что присяжные готовы огласить приговор, Стелла поспешила в зал суда вместе с Беном Гроуманом, Лэрри Комински, Брендой Андерсон и всеми, кто окружал их в коридоре во время перерыва.

Комински казался моложе своих тридцати лет. Закончив академию он отказался от военной карьеры, решив стать адвокатом. Являясь вторым, после Стеллы, человеком в офисе окружного прокурора, он производил впечатление неопытного и наивного сотрудника, вероятно, из-за маленького роста и сохранившего юношескую свежесть лица.

Бренда Андерсон сегодня надела строгое платье, опускавшееся на несколько дюймов ниже колен. У нее была длинная красивая шея, а волосы стянуты в плотный тугой пучок прямо на макушке. На людях она всегда вела себя сдержанно, но, общаясь с друзьями, позволяла себе расслабиться и поболтать. Сейчас она шла рядом со Стеллой, понуро опустив голову.

— Наконец-то они закончили, — сказал Комински и почему-то посмотрел на потолок, как будто сам Господь Бог должен был появиться оттуда, чтобы сказать последнее слово. — Присяжные обсуждали приговор всего два часа. Твоя идея продемонстрировать им безобразный шрам была просто замечательной, Стелла. Теперь у них нет абсолютно никакой возможности освободить этого ублюдка.

— Заткнись, мать твою… — злобно прошипел Гроуман, резко дернув его за рукав. Он остановился, посмотрел Комински в глаза и выдавил сквозь зубы: — Есть у тебя хоть унция здравого смысла? Неужели ты не понимаешь, что означает для этой женщины появиться на публике, перед фотокамерами с таким ужасным шрамом?

Прокурор посмотрел на Стеллу и густо покраснел. Ее волосы все еще были туго завязаны на затылке, свободной рукой она прикрывала ту часть щеки, которую обезображивал шрам.

— Ну ладно, прости, я виноват, — сказал он. — Я просто не подумал. Прости меня, Стелла, но… Это была великолепная идея, понимаешь? Больше всего мне понравилась фраза: «Представьте себе, если можете». Господи, это был настоящий шедевр! Ты бы видела лица присяжных!

— Спасибо, Лэрри, — тихо ответила Стелла, резко распахивая дверь зала суда. — Будем надеяться, что я сделала это не зря.