Павел Генералов - Юность олигархов

Тот на всякий случай отскочил и сделал вид, что обиделся:

— Сам ты нанюхался, — и он жестами изобразил ярко окрашенную эмоционально речь. Не иначе как матерную. — Вообще хозяева тут другие. Но шапки глухонемые держат, — объяснил Красная Шапка. — Я тут просто помогаю. Поднести, разгрузить, прибрать… — и он просительно посмотрел на Гошу.

— Пока ничего не надо, — улыбнулся Гоша и достал из пакета пару бутербродов с варёной колбасой, заботливо приготовленные Нюшей рано утром. Как она ни просилась, даже сделала вид, что плачет, её сегодня с собою решительно не взяли. — Будешь? — Гоша протянул бутерброды пацану.

— Угу, — кивнул тот, сглотнув слюну. И впился зубами в колбасу так яростно, будто не ел уже несколько дней. Или просто аппетит у него был такой зверский?

— Меня Антошка зовут, — сообщил он в кратком промежутке между бутербродами. — Они толпой ходят, — добавил он.

— Кто толпой ходит? — появился Нур с тремя парами светло–серых новеньких валенок.

— Да вот нас тут глухонемыми пугают. Что мы вроде как на их делянку пришли, — охотно объяснил Гоша.

Напротив, чуть наискосок от «Царь–шапки», две молоденькие девчонки начали раскладывать товар из огромных полосатых баулов. И это тоже были шапки. Похоже, всё больше из кролика. Рядом с ними нарисовался какой–то долговязый. Он косо посмотрел в сторону «Царь–шапки», что–то жестами показал девушкам и испарился.

— Девушки, это вы глухонемые? — громко спросил Лёвка упакованных в яркие — зелёный и жёлтый — китайские пуховики девчонок. Для полного светофора им не хватало только красного.

— Мы, — охотно подтвердила зелёная и кокетливо прищурилась: — А что?

— Тогда — актуальный анекдот! Объявление в столовой для глухонемых: «Когда я ем — я как всегда!», — и Лёвка довольно захохотал.

— Чего это так дорого–то? — изумился Гоша, разглядывая ценники конкурентов. — За кролика–то! У нас ондатра и та немногим дороже!

— Здесь не мы диктуем условия, — пожала плечами жёлтая. — Мы тут временно. И товар не наш. За сколько сказали, за столько и продаём. Ладно, мальчики, некогда, нам торговать надо. Видите, уже народ пошёл?

Народу и вправду заметно прибавилось. И это уже, похоже, были именно покупатели. Наскоро переобувшись в валенки, новоявленные коммерсанты почувствовали себя вполне в своей тарелке.

Первого покупателя ждали недолго. Они прямо почувствовали: это он, — когда довольно приличного вида мужик с дородной женой остановились около шапочного прилавка девчонок. По обрывкам реплик было ясно, что соотношение цена–качество им не нравится. Кролика они даже примерять не стали.

— Говорил тебе, в магазин нормальный надо ехать, — недовольно выговаривал жене мужчина. Та в ответ лишь упрямо поджимала губы.

Но наконец они обратили внимание и на «Царь–шапку».

— Вот смотри, это уже поприличнее, — потянула она мужа в сторону улыбающегося как бы просто так Лёвки.

— Если поприличнее, то цены запредельные, поди, — продолжал ворчать мужик. Но послушно двинулся вслед за женой.

— Ондатра! Солидные шапки для солидных господ! По цене изготовителя! — разорялся Лёвка, делая вид, что совершенно не видит направляющуюся в его сторону пару.

Узнав цену, жена ахнула, а муж, примеривая перед зеркалом шапку, солидно крякнул:

— Ишь ты, для солидных господ? А что? Ничего вроде.

Глухонемые появились после полудня. Точнее, сначала появился запыхавшийся Антошка — Красная Шапка:

— Идут. Их шесть. Вы товар приберите, а то ведь попортят, — он быстро махнул ручкой и скрылся за соседней палаткой. От греха подальше, но глазёнками из безопасного места посвёркивал — любопытно ведь, чем дело кончится.

— Не надо, — остановил Нур Лёвку, который было раскрыл упаковочную коробку. — Подождём.

Глухонемые подошли к своему прилавку и, очевидно, загалдели. Руки так и мельтешили. Взгляды, которые они бросали на «царей шапок», трудно было назвать добрыми. Наконец, от глухонемой группы отделился один, похоже, тот самый долговязый, что нарисовался ещё утром.

— Интересно, на каком языке пойдут переговоры? — поинтересовался Лёвка вроде как в пространство.

— Ничего, руками мы тоже разговаривать умеем, — усмехнулся Нур, разминая ладони.

Однако парламентарий заговорил совершенно нормальным, хотя и немножко гнусавым голосом:

— Мужики, тут уже два года все шапки — наши. Вы или платите нам десять процентов или сваливаете на хер.

— А ты что, не глухонемой, что ли? — проигнорировав предложение, поинтересовался Гоша.

— Я — нет. У меня брат глухонемой. Это его бизнес. Я вроде как за переводчика, — гнусавый шмыгнул носом.

— Так вот слушай, переводчик, и своим переведи дословно… А вообще–то на хрена ты нужен? Я им сам все объясню. — Гошин жест в сторону глухонемых и вправду был ясен безо всякого перевода: выставив вперёд кулак он энергично постучал другой ладонью по сгибу руки. То есть просто и ясно послал монополистов подальше, далеко–далёко.

Долговязый, пожав плечами, вернулся к своим. Сомнений в намерениях глухонемого сообщества не оставалось. Они медленно и угрожающе двинулись в сторону противника.

— Кролики против ондатр! — хладнокровно заметил Гоша, натягивая кожаные перчатки.

— Ни хрена себе кролики! — оценивающе хмыкнул Лёвка. — Это ж кабаны, а не кролики! — и он по–индейски заулюлюкал.

— Гоша — справа, Лёва — слева, — распорядился Нур, делая шаг вперёд.

Но ни Гоша, ни Лёва не понадобились. Даже Чаку Норрису вкупе с Джеки Чаном такое не снилось. Как в убыстренной киноленте мелькали руки, ноги, головы, но в основном — серые Нуровы валенки. Они были везде и одновременно, как будто это был не Нур, а сороконог. Сеанс боевого каратэ в валенках — такое бывает только в России…

Глухонемые не успели бы крикнуть, даже если бы умели. Молниеносные удары Нурова валенка прошлись подряд по нескольким физиономиям. Лишь длинному достался удар в грудь. Он охнул и сел на снег.

Победа оказалась такой быстрой, что зрители — продавцы и покупатели — испытали после мгновения страха искреннее разочарование, что всё кончилось так скоро. Кое–где раздались даже жидкие аплодисменты.

— Нур, поклонись публике, — заржал Лёвка.

— Да иди ты! — отмахнулся Нур.

— Слышь, Сид, а может теперь они нам десять процентов башлять будут? — с вызовом поглядывая на потихоньку очухивающихся противников, весело заорал Лёвка. — А лучше — пятнадцать!

— Лёва, не вопи, — остановил его Нур. — Они всё равно ни хрена не слышат.

— Пусть живут, места всем хватит, — по–царски распорядился Гоша.

Места и вправду всем хватило. Дирекция рынка не поощряла внутренних разборок, поэтому борзеть здесь было не принято. А времена дикого рэкета давно миновали.