Андрей Воробьев - Дело об избиении младенцев

Сейчас они понадобились. Завтра они спасут фирму. Но сегодняшним вечером не будет ничего кроме «Птицы». Ни пачек бумажек с портретами американских лидеров, ни неучтенок и неустоек, ни фирмы с красивым названием «Глаурунг». Будет только негромкое журчание цимбалы, мягкий напев флейты и фигуры в развевающихся одеждах, перелетающих с одной стороны сцены на другую.

Неплохо, чтобы еще в этот вечер с ней был бы Алексей. Но ей, два часа назад не удалось до него дозвониться. Мылся, что ли? Или застрял в тоннеле? Жаль, что он не приехал и не обсудил с Царевым его спасительное предложение. Ну, не приехал — сам виноват. Похоже, у него есть еще какие-то дела, кроме работы на «Транскросс». То есть, на меня. Вот придет — скажу: Алеша, я тут посовещалась, разумеется, сама с собой и решила взять пост директора по безопасности нашей фирмы на себя. Отныне ты охраняешь меня как и прежде, но подчиняешься всем моим непосредственным указаниям.

С другой стороны, может и хорошо, что она сидит сейчас в «Дионе» одна-одинешенька. Нертов вряд ли оценил бы модное творение французского драматурга. Она уже совершила вынужденный деспотический поступок: заставив смотреть спектакль шофера и охранника. Неплохо было бы потом попросить их написать рецензию и постараться в нескольких словах пересказать увиденное. Бедолаги. В зале темно, даже газету не почитать.

Впрочем, страдания бедолаг приближались к концу, потому что к концу приблизился и спектакль. Сейчас самое время распить с друзьями-артистами бутылочку вина. Но это удовольствие растянулось бы надолго. Между тем, уже был двенадцатый час. Пора домой. Ее ждет сын, а завтра надо встать пораньше. Тем более, после недавнего происшествия, няня боится остаться одна с ребенком даже под надзором охранников. Нина попрощалась с друзьями и неохотно (а ее сопровождающие с явственной радостью) покинула театр.

Только сев в машину, Нина поняла насколько голодна. Из-за сегодняшних волнений обед ограничился чашкой кофе. Ужина не было вовсе.

— Саша, где тут ближайшее круглосуточное бистро?

— «Кошкин дом» на Литейном.

— Тогда к нему.

Через две минуты машина была возле закусочной. «Глотну кофе, съем дежурную пиццу и домой». — Решила Нина.

Следуя инструкции Нертова, телохранитель первым вышел из машины и заглянул в кафе, определяя, нет ли среди посетителей «Кошкиного дома» лиц, потенциально опасных для оберегаемого объекта. Оглядев кафе, водитель подошел к Нине, которая, согласно той же инструкции, не выходила наружу, пока продолжается осмотр.

— Ну, как, все в порядке? — Поинтересовалась Нина у телохранителя.

— Все в порядке, — ответил тот, как-то странно взглянув на Климову. Казалось, после фразы «все в порядке» он хотел еще чего-то добавить, но счел нужным промолчать.

Нина выбралась из автомобиля и вошла в кафе.

«Вроде бы район приличный, а на тротуарах дерутся». — Вяло подумал Алексей. Через несколько секунд от равнодушия не осталось и следа. Он понял, что перед кафе, к которому медленно приближался его «Жигуль», не дерутся, а заталкивают девушку в машину. Девушкой была Юля.

«На его месте должен был быть я». — Промелькнула идиотская фраза из фильма. Тут же Нертов сообразил: «Все верно, кто-то вычислил, что я с ней встречаюсь и решил — меня можно ловить на нее. Позвонят: твоя девочка в наших надежных руках, и ты уже слуга двух господ. Точнее одних, тех самых, на кого работали два охламона, затащившие Юльку в фургончик».

Идею попытаться отбить девушку сразу же Алексей оставил сразу. Ни количество похитителей, ни их квалификация и вооружение известны не были. Но не оставлять же журналистку в их руках…

Пока голова соображала, руки делали. Нертов выруливал за фургончиком. Почти сразу он пожалел оперативников, занимающихся «наружкой» в нынешнем транспортном потоке. Никто из прочих участников автомобильного движения не знал, что в грязном фургончике везут не ящики с пивом, а девушку, никто не хотел уступать Нертову. Пару раз звонила труба, а ему не удавалось даже протянуть к ней руку. Однако он выдерживал необходимую дистанцию и двигался следом. Преследование продолжалось до Петроградской стороны. Проплутав в тамошних извилистых улочках, фургончик въехал за ограду. Издали Алексей разглядел невысокий двухэтажный дом, напоминавший типичный детский садик.

Алексей остановился. Надо было соображать: что же делать дальше? Ему придется иметь дело как минимум с тремя противниками. Одному лучше не соваться, надо вызвать ребят. Или милицию. Правда, по доходящим сведениям, в последнее время в ГУВД «Транскросс» невзлюбили, возможно, слишком близко приняв к сердцу последние публикуемые статьи. Помощь может придти не сразу. А у Юли могут возникнуть проблемы прямо сейчас.

Правда, кое-кто из знакомых в ГУВД все-таки остался. Алексей посмотрел номер дома, сделал звонок. Ответ, последовавший через пятнадцать минут, ошарашил его. По данному адресу находился детский приют «Живеночек». «Ну и шуточка. — Подумал Нертов. — У кого-то из бандюков оказались педофильные наклонности! Надо же придумать такое название для своей конторы. А слово-то, знакомое. Надо вспомнить, где слышал».

Видимо, он опять бы пустился в размышления, что лучше сделать, как увидел невеликую фигурку, перелезшую через забор. Алексей вышел из машины и притаился за строительным вагончиком, видимо принадлежавшим дорожным рабочим. Расчет оправдался полностью: мальчишка, трусивший по улице, попал ему прямо в руки.

— Не кричи, парень. — Нертов старался говорить как можно спокойнее и уважительно.

— Я, дядя, кричать не хочу, — спокойно возразил парнишка лет двенадцати, — я только педиков боюсь, а они в такое время не ходят. Они детей днем ловят.

— Ну, ты, знаток извращенцев, сам-то как в такое время оказался на улице?

— Ребята просили «сникерс» купить.

— Приятель, за «сникерсами» ходят через калитку. А ты, видать, нарушитель режима. Может, тебя к дежурному отвести?

— Не надо, дядя, — спокойно ответил мальчик, — дежурных у нас нет, а дядя Петя меня побьет.

— Хорошо, парень, мы обойдемся без твоего дяди Васи. Но при одном условии: ты ответишь на каждый мой вопрос. Идет?

— Идет. — Вздохнул парнишка, как человек, которому в жизни часто приходится соглашаться с тем, что он в душе не согласен. — Что вам от меня нужно?

— Так это же я задаю вопросы, а не ты. Куда ты тащишь мешок с одеждой?

Паренек удивленно взглянул на Алексея, поняв его за способность различать предметы внутри мешка.

— Дядя, вы не мент?

— Не мент. Ответишь на все вопросы — мы расстанемся.

— Бабке одной. Она за эти джинсы денег даст, а я ребятам сигарет куплю и жрачки.

— Откуда одежка?