Андрей Воробьев - Дело о продаже Петербурга

Но этими намерениями Арчи вслух делиться не стал. Вместо этого он передал юристу привет от оставшейся на Лазурном берегу Женевьевы, соврав, что ее не отпустили в Россию неотложные дела. На самом же деле бывший оперативник слишком любил свою Женьку, чтобы втягивать ее в смертельно опасное мероприятие.

Сергей Иванович, хозяин бежевого «пежо» 1998 года выпуска, знал, что никогда не останется без клиентов. Всякий раз среди пассажиров рейса «Париж — Санкт-Петербург» находился патриот французской национальной промышленности, выбиравший именно его машину. Вот и на этот раз к машине подошла, нет, конечно, подпорхнула, по наблюдению Сергея Ивановича такие девочки умеют именно порхать как бабочки, длинноногая блондинка.

— Это такси? — с легким изящным акцентом спросила она и, не дожидаясь ответа, приземлилась на переднее сиденье, заполнив салон машины ароматом «Герлини». — Мне на Петроградскую, — растянуто произнесла она, как все европейцы проговаривают трудные русские прилагательные.

Сергей Иванович, недовольный такой бесцеремонностью, кивнул головой. Согласно его наблюдениям, большинство французов, приезжающих в страну непуганных медведей, долго и тупо ищут машины с интернациональной надписью «Taxi». То, что любой легковой автомобиль в этой стране легко превращается в таксомотор, является их первым российским открытием.

Однако эта девчонка явно была знакома с местными реалиями. Не прошло и минуты, как она познакомилась с шофером, представилась Женевьевой и принялась задавать различные вопросы.

— Скажите, вы уже построили «Газпром-сити»?

— Построим, — буркнул шофер. Эти дни запомнились ему, но не потому, что он проникся участием к судьбе небоскреба. Просто, недавно толпа каких-то протестующих придурков, перекрыла очередную дорогу более серьезно, как если бы в Питере шли баррикадные бои. В результате если кто и пострадал, так это таксисты, недополучившие денег и опаздывающие на работу граждане.

— А прокуратура все еще копает под Березовского?

— Вам лучше знать. Он сейчас живет у вас, в Париже.

— Не в Париже, а в Лондоне. Но ведь прокуратура копает в России.

Раздосадованный такой логикой, Сергей Иванович со злости поддал газу, думая, насколько же «зарядить» эту пассажирку? Пусть она сама живет в своем Париже или Лондоне, все знает про нашу прокуратуру, или новостройки — сейчас она в его власти! И сколько продлится эта власть, зависит исключительно от него, Сергея Ивановича. Ей надо на Петроградскую? Замечательно! Давай-ка проедем через проспект Славы.

Предвкушение мелкой пакости так охватило шофера, что он не заметил ухабину.

— Это, как у вас говорили, большая работа? — улыбаясь, спросила Женевьева.

— Она самая, — Сергей Иванович решил, что ей экскурсию по всем дорожным работам! Причем, с дополнительными удобствами. Эти европейцы, говорят, бросили курить. Пусть мадмуазель убедится, что мы все еще глухи к предупрежденим Минздрава.

Сергей Иванович сунул руку в бардачок и скомкал пустую пачку. Черт! Впрочем, можно сделать остановку. Пусть покукует минуту-другую.

Он свернул в «карман» и притормозил в двадцати шагах от киоска.

— Вы сломались? — удивлилась Женевьева.

— Но. Ун момент, — Сергей Иванович направился к торговой точке.

Уже пару минут спустя ему стало стыдно. Сергей Иванович собирался всего лишь приобрести пачку «Мальборо», но этот процесс бессовестно затянулся. Сначала одуревшая от жары и истязуемая похмельем продавщица тупо шарила пальцами среди коробок, выискивая нужные сигареты. Она долго не могла сообразить, сколько же стоит «Мальборо». Затем таксист с ужасом осознал, что самая мелкая купюра у него — пятьсот рублей. Опасения оправдались: продавщица с огромным трудом нашла четыре сотни, и тут дело застопорилось окончательно — других бумажек не было. Шофер, для упрощения дела, решил приплюсовать еще одну пачку, тем самым окончательно все запутав. Продавщица пыталась удариться о прилавок опухшей мордой, приговаривая: «Ни… ничего не понимаю». Наконец она вяло протянула Сергею Ивановичу сдачу, пачку «Мальборо» и пачку «Лаки Страк», а тот выругался и зашагал к машине, рассовывая по карманам приобретения.

Однако, когда он приблизился к «пежо», лихорадочно думая, как извиниться перед француженкой не зная французского, сразу стало ясно, что сейчас возникнут проблемы другого рода. Возле машины топтались двое очень несимпатичных крепышей, бритых наголо, почти лысых, в дорогих, но давно не стиранных рубашках. Неподалеку стояла «бомба» выпуска десятилетней давности.

— Мужик, — обратился один из них к Сергею Ивановичу, — ты тут встал, а нам не проехать.

Сергей Иванович понял сразу, что речь идет о наглой заводке. Объехать его машину особого труда не составляло.

— Ребята, никаких проблем. Сейчас дам вам дорогу.

— «Сейчас!» Мы из-за его драной жестянки на крутой сходняк опоздали! Мужик, если хочешь дальше ехать со своей прошмандовкой, плати компенсацию.

Сергей Иванович затравленно оглянулся. Ни милиции, ни даже гаишников, которых он не считал нормальными ментами, вблизи не было. Надо же, сам выбрал такое местечко, сигареток купить, перед француженкой повыеживаться!

— Ребята, давайте разойдемся. Тогда проблем не будет. У меня в машине гражданка Франции.

— О, мамзель француженка? Петь, давай это проверим. Она должна знать триста двадцать третью позу Кама Сутры. Знает — отпустим.

Однако, второй крепыш был сегодня в особо плохом настроении.

— Какие проблемы? Какой Фигянции? Ты, вообще, тупой мужик, знаешь, кто мы такие? Ты, вообще, про «тамбовских» хоть раз слыхал?

— Я знать, кто ты такой, — послышался мелодичный голос.

Крепыш прервал свою краткую лекцию о роли «тамбовской» группировки в преступной жизни Петербурга и удивленно уставился на француженку, выходящую из машины.

— Ты, как это по-русски, козэль, — мило улыбнулась девушка.

Лысый мальчик недоуменно посмотрел на нее.

— Какой я, блин, козэль? Я — Петр.

— Ты козэль, — снова улыбнулась француженка, для убедительности изобразив обеими руками два рожка на своей голове и громко крикнув: — Мэ-э!

— Да я тебя, иностранная гадюшка!.. — не очень зло, немного даже растерянно вякнул Петя, но тут девушка шагнула вперед.

Позже Сергей Иванович долго вспоминал эту сцену, пытаясь расставить эпизоды в правильной последовательности. В итоге, это ему удалось.

Сперва Петя согнулся от удара в пах. Его небритая морда медленно двинулась в направлении асфальта, а потом ускорилась от сильного удара по затылку. Когда орущий Петя согнулся окончательно, то получил каблуком в бок. Пете относительно повезло: его голова оказалась на газоне.