Андрей Дьяков - Тени Пост-Петербурга

Содержание:

Метро 2033: К свету

Метро 2033: Во мрак

Метро 2033: За горизонт

Черная тень стремительно перечеркнула угрюмое облачное небо. Величаво рассекая воздух трехметровыми перепончатыми крыльями, птеродонт перемахнул руины КАДа. По жилистому телу то и дело пробегала дрожь в предвкушении утренней трапезы, а уродливая голова птицы беспокойно вертелась, выискивая на поверхности признаки жизни. Поймав попутный порыв пронизывающего осеннего ветра, птеродонт спикировал в иссохшее русло Невы. Перед цепким взглядом рептилии с огромной скоростью проносились остовы машин, груды мусора, куски арматуры, выщербленные опоры давно обрушившихся мостов — железобетонные рукотворные джунгли, оставшиеся в наследство от сгинувших «хозяев жизни»…

Еще несколько взмахов крыльями — и внизу замелькали прожилки железнодорожных путей, тут и там выглядывающих из под бурого мха.Над «Сортировочной» хищник привычно сделал пару кругов, в надежде углядеть двуногую добычу. Раньше эти странные создания частенько появлялись на железнодорожной станции, копаясь в промерзшей земле. Теперь об их визитах напоминали только раскуроченные рельсы и ровные ряды поперечных ям — все шпалы были давно растащены для костров.

Кинув последний взгляд на ряды проржавевших вагонов, птеродонт понесся дальше, над руинами проспекта Славы. Полуразрушенные дома немо взирали на полет хищника пустыми глазницами выбитых окон. Порывы пронизывающего ветра тщетно кидали тело птицеящера из стороны в сторону. Птеродонт уверенно двигался по давно проверенному маршруту. Спикировав над потрескавшимся асфальтом, рептилия прибавила скорости. Дорога впереди ныряла под Ново-Волковский мост. Прямоугольную арку моста густо стягивали клейкие нити гигантской паутины, раскинутой неведомым хищником. Птеродонт, словно издеваясь, наддал еще, сложил крылья и, азартно гаркнув, на огромной скорости протаранил преграду. Рваные края образовавшейся прорехи затрепетали на сильном ветру, а из глубины паутины на удаляющегося птицеящера уставились одиннадцать злобных глаз незадачливого охотника. В предрассветных сумерках безумного нового мира продолжалась безумная новая жизнь…

Тем временем бестия достигла Московской площади и, спикировав к массивной статуе, мягко приземлилась на вытянутую руку «вождя мирового пролетариата». Потоптавшись немного, птеродонт устроился поудобнее и принялся ждать, пристально наблюдая за выходом из «норы» — обвалившегося подземного перехода, ведущего на станцию «Московская». Именно здесь птицеящер неоднократно наблюдал двуногих, появляющихся из под земли. Совсем недавно ему даже удалось полакомиться двуногим из этой «норы»… И теперь он решил опять попытать счастья. При воспоминании о запахе сладкого теплого мяса по телу рептилии снова пробежала судорога…

В следующий момент что-то оглушительно грохнуло. Необычный звук раскатисто пронесся по площади, многократно отразившись от выщербленных стен домов. Однако хищник этого уже не услышал — голова птеродонта разлетелась мелким крошевом, а из вытянутой в смертельной агонии шеи брызнула тугая струя крови, обильно поливая заиндевевшие плиты постамента.

В окне седьмого этажа сталинского дома напротив площади наметилось движение. Пару раз мелькнул силуэт рослого человека в противогазе и мешковатом костюме химзащиты, деловито разбирающего оптическую винтовку с гигантским дулом. Через пару минут человек, озираясь по сторонам, вышел из парадной и, обходя завалы мусора, неторопливо направился к площади. Труп птеродонта уже перестал содрогаться и бесформенной грудой валялся у подножия памятника. Из чехла на поясе охотник достал устрашающих размеров тесак и, примерившись, одним точным ударом отсек с крыла мутанта костяной шип. Спрятав трофей в карман разгрузки, человек снял с плеча «калаш» и занял выжидательную позицию. Из перехода уже показалась группа укутанных в серые тряпки людей с баграми и салазками. Проследив за тем, как споро соплеменники оттащили массивную тушу монстра в вестибюль станции, сталкер в последний раз окинул окрестности цепким взглядом и спустился под землю. Редкие лучи солнца, показавшись сквозь прорехи в пелене угрюмых туч, робко осветили руины Московского проспекта. Над Питером занималось утро…

— Алло! Алло! — Никонор, надсаживая горло, орал в трубку телефона. Как обычно, связь с Техноложкой была отвратительной. Сквозь хрип помех иногда прорывался далекий неразборчивый голос, но глава станции не мог разобрать и половины слов.

— Повторяю! Вам придется разговаривать с ним здесь, на Московской! Он упертый, как баран! — Никонор сосредоточенно вслушивался, затем энергично закивал. — Да, да! Высылайте! Я предупрежу патрульных! Будем ждать! Бросив трубку на телефон, Никонор упал в просиженное кресло, закуривая самокрутку. Телефон… Пожалуй единственный оставшийся на Московской признак цивилизации. И то, кабель протянут технарями. Они же подавали электричество на несколько убогих лампочек, поддерживающих на станции скудное освещение. Грабительская плата за свет не добавляла технарям симпатии. Никонор не переваривал этих хитрых выродков, однако поделать ничего не мог. Затушив окурок, он встал из за стола. Надо было распорядиться по поводу намечающихся гостей.

Щелк… щелк… щелк… Звук захлопывающейся зажигалки завораживал. На отполированной до блеска поверхности отчетливо выделялся рельеф двуглавого орла. Иногда, правда крайне редко, Глеб даже позволял себе чиркнуть по колесику и с упоением следил за колебаниями огненного лепестка. Отец говорил, что пользоваться зажигалкой надо экономно, и Глеб накрепко запомнил это. За несколько лет, прошедших с момента гибели родителей, мальчик ни на миг не расставался с этой красивой металлической побрякушкой — единственным напоминанием об утраченной семье. И зажигалка до сих пор работала. Правда, все хуже с каждым разом. Поэтому Глеб все реже включал ее… «Семейный очаг»… Мальчик смутно понимал, что значит это выражение, но свято верил, что является хранителем семейного очага, и пока огонек будет теплиться в зажигалке, родители всегда будут рядом…

Глеб не заметил, как сон одолел его. Перед мысленным взором уже проявлялись такие родные черты лица… чуть прищуренные глаза и непослушные локоны вкусно пахнущих волос. Мама…

Из состояния полудремы мальчика вывел резкий рывок за руку. Подняв взгляд, Глеб увидел упитанного увальня Проху — местного хулигана и выскочку. Своими пухлыми пальцами тот вертел зажигалку, с интересом разглядывая добычу. Немного поодаль расположилась положенная в таких случая свита — три паренька ухмылялись и внимательно наблюдали за действиями вожака.