Алекс Фишер - Сменяя маски

Где я провела ночь двадцать первого декабря? Да я не помню, что ела на завтрак!

Постепенно я вспомнила, восстановив в памяти калейдоскоп событий, и мне захотелось ответить: «в мусорке». Действительно, именно там я и была в то время, копошась в мусорных корзинах в поисках чеков. И только через некоторое время я поняла, что это серьезная проблема. У меня не было алиби. Я копала под Максима, мы на днях поссорились в офисе, я недружелюбным тоном отчитала его по телефону, в моем сейфе лежали бумаги, которые тщательно скрывались кем-то, да и еще невероятную теорию сегодня выдвинула Ирина Андреевна. Благоприятное стечение обстоятельств, ничего не скажешь.

Я очень сильно надеялась, что мое положение власти не воспримут как мотив для убийства Макса.

В отделение милиции привезли всех работников, и эта бесконечная процедура допроса обещала закончиться нескоро.

— Ну, ты как? — в коридоре ко мне подсел Крис.

— Я тут задыхаюсь, — честно призналась я. — Это убийство близкого нам человека, а расследование превращает его в цирк, способный поднять всю грязь, на которую мы, люди, только способны. Вот где был ты ночью двадцать первого декабря?

— Я познакомился с одной девушкой. Мы пили вино, слушали музыку, а что было потом — тебе тоже вряд ли понравится.

— Вот об этом я и говорю.

Кристофер рассмеялся.

— Следователь вдоволь поковыряется в личной жизни каждого из нас… — утвердительно изрекла я.

— Такая уж у них работа. А где ты была ночью двадцать первого декабря? — спросил он.

— Я все это время была на работе, Крис. Юлю я отпустила в районе семи часов. Потом работала и заснула там же. Дальше ты знаешь.

Кристофер задумался.

— А ведь ты единственная, у кого нет алиби.

— Великолепно! Ты серьезно?

Крис кивнул. Я закрыла глаза ладонями.

— У меня нет мотива? — предположила я.

— А то, что Макс целенаправленно разорял фирму, в которую ты сама вложила немаленькие деньги, разве не мотив? А то, что ты ссорилась с ним накануне, потому что он продал компанию мне, не спросив у тебя, не мотив? А то, что он, в конце концов выкинул тебя из совета директоров, не мотив? Дорогая, да у тебя более чем достаточно причин, чтобы отправить Макса на тот свет.

Я с ужасом сверлила Кристофера взглядом, не находя слов, чтобы что-то сказать.

— Ты не сделаешь этого, — прошептала я. Мне казалось, что моим легким перекрыли доступ кислорода.

— Я когда-нибудь тебя подставлял? И ты хочешь, чтобы я не рассказывал ментам о своих догадках. Я просто умею думать, и, поверь ты мне, они тоже. Так что…

— Что мне делать? — перед моими глазами мелькали ужасные картины обвинения и ареста.

Кристофер повел бровью.

— Ну, посидишь немножко в камере без душа, отдельного туалета и привычной тебе еды. Обнаженной спать уже не получится, да и фланелевые простыни здесь вряд ли есть. О косметике тоже можешь забыть. Зато здесь есть скрипучие кровати и, я слышал, тут довольно стильная серая одежда. Ты же любишь серый… К тому же компания может быть неплохой. Честно буду носить тебе передачки и говорить комплименты по телефону, а то ты здесь их нескоро услышишь.

— Крис… — простонала я.

— А еще я могу сказать, что той дамой, с которой я провел вечер и… ночь, была ты, — прошептал он мне на ухо и встал с места.

— Зачем? — спросила я, еще не избавившись от картины, которую описал мне Крис. — Ты же ничего не делаешь просто так.

— А может мне приятно, что такая независимая девушка все-таки может немного зависеть от меня, — ухмыльнулся он.

Я нахмурилась.

— Подумай, — он подмигнул мне. — Меня еще не вызывали на допрос. Скорее всего, я пойду последним. А вино мы с ней пили в достаточно людном ресторане «Вестфалия» до половины первого ночи. Потом поехали ко мне. Туда и назад — ездили на пойманных по дороге такси. Ее внешность схожа с твоей. Если уж и спросят, в чем ты была, — скажешь, что в черном бархатном платье, которое я тебе подарил. Если добавишь, что в ресторан мы поехали сразу после работы, в половине восьмого вечера, и то, что водителей такси и марки машин запомнить не удалось, — у тебя будет прекрасное алиби. Вернее, у нас обоих. Дай мне знать, если скажешь так, как я тебе посоветовал.

Кристофер отошел в другой конец коридора, оставив меня в полном замешательстве. Сначала мне одолжение делает Юля, теперь Кристофер. Такими темпами я скоро буду обязана четверти города, в котором живу.

Но почему? Почему так паршиво сложилась ситуация?! Я же ничего плохого не делала. Я была обыкновенным владельцем одной фирмы и учредителем другой. Вложила деньги в развитие бизнеса. Так многие делают!

А может быть так, что мне мстят старые враги? Уж слишком изощренно… Да, я понимаю, что в свое время многим насолила, разоблачив одну аферу. Но это было семь лет назад. Компания называлось ИП «Инфанти». Директор на пару с главным бухгалтером отмывали деньги весьма топорным способом. Только слепой мог не заметить, что там что-то неладно. Ну и я, как добропорядочная гражданка, пожаловалась кому надо.

Скверно?

Возможно.

Только их никто не просил вмешивать меня в свои темные делишки.

Тут еще это убийство!

Как все некстати! Я вздохнула.

А если Кристофер блефовал? Если у милиции ничего нет на меня? Ведь нашей ссоры с Максимом могли и не слышать. Но, с другой стороны, ссору по телефону слышала Юля. Она-то молчать не станет.

«Смотри, как бы не случилось чего…» — прозвучали в моей памяти слова Ирины Андреевны.

И тут мне словно дали пощечину.

Ирина знала что-то. Да и эта ее осведомленность о шести процентах акций. И она, как главный бухгалтер, должна была быть в курсе того, что происходило. Может, ей платили за молчание. Вот только кто?

Сплошные вопросы — и ни одного ответа.

Мои размышления прервал голос, пробубнивший мою фамилию. Меня позвали к следователю. Я вздохнула и зашла в кабинет.

Небольшая комнатка, три на три метра. В ее центре стоял стол, за которым сидела девушка с ноутбуком. Возле стола стоял человек средних лет. У него были короткостриженые светлые волосы. Он был гладко выбрит. На нем был костюм серого цвета. В руках он держал папку, а его проницательные невероятно холодные голубые глаза остановились на мне.

Меня передернуло. Четкое ощущение страха прочно поселилось в моей душе, а чувство самосохранения забило набат.

— Добрый вечер, — прозвучал глубокий стальной голос.

Я кивнула и робко присела на стул, следуя пригласительному жесту следователя. Я чувствовала себя неуютно в этом помещении. И это мягко сказано.

— Приступим?

Я снова кивнула, стараясь не выдать жуткого волнения.

— Ваше имя?

— Кристина Юрьевна Фролова.

Быстрые пальцы секретаря забегали по клавиатуре. Я бросила короткий взгляд в сторону звука.