Алекс Фишер - Сменяя маски

Затем он опустился на одно колено, поднял мою голову за подбородок и сказал:

— Я был хорошим слишком долго. Тебе показалось, что ты можешь манипулировать мной, — и он снова надавил пальцем на рану.

— Нет!!! А-а-а!!! — я отшатнулась, чуть не потеряв сознание, но тем не менее растянувшись на полу, почти под столом.

— Где Крис?

— Я не знаю, — прошептала я.

Альмов приблизился ко мне, снова занеся палец над раной.

— Не-ет!!! Я скажу, скажу, — я поползла от него, выставив здоровую руку в его сторону. — Он в Вене.

— Где в Вене?

— Я не знаю, где именно, но скорее всего, он будет в Золотом зале смотреть новогодний Штраус-оркестр.

— Умница, — и он вышел из комнаты для допросов.

Я расплакалась. Не только от боли. Мне стало невыносимо жаль себя. Не было сил ни на что больше. Я в их глазах была преступницей, значит, они могли делать со мной все что угодно. Скотское поведение Альмова говорило о том, что он пойдет на многие вещи ради…

А ради чего? Он запросто мог упрятать меня за решетку, но не сделал этого. Я по-прежнему была ему нужна.

Он же следователь! Должен раскрывать дела. А на мне висело дело об убийстве, а не о краже алмаза Хоупа. Тем не менее Альмов охотился за Кристофером. Значит, ему нужен алмаз. Не признание его заслуг в уголовно-процессуальном процессе, а банальные деньги. Наверное, зарплаты не ахти у нас в государственных учреждениях.

Интересно, хоть один из всей этой компании представляет себе, как и кому они будут сбывать его? Такой крупный бриллиант нельзя отдать просто так в ювелирку. Насколько мне известно, они вообще подлежат регистрации. Даже не все подельники рискнут иметь с ним дело.

Я села на пол и прислонилась к стене. В глазах потемнело. Я снова была ранена, голодна, слаба, и мне было холодно. Блоки здания казались ледяными из-за потери крови, и ослабевшему организму казалось, что я прислоняюсь ко льду. Мне жутко хотелось спать.

В помещение кто-то зашел, но я не открыла глаза. Так бывает, когда просыпаешься в выходной день позже двенадцати, при том что легла спать под утро. Тяжелая голова, вялотекущие мысли и желание послать все дела, потому что хочется еще подремать, понежиться в остатках сна.

Моя правая рука медленно поползла вниз и перестала зажимать открывшуюся рану. Мне было все равно. Я хотела еще поспать.

Я сидела дома перед камином и пила капучино, который сварила в своей любимой кофе-машине. Горячая ванна распарила мою кожу, я укуталась в теплый махровый халат, забралась с ногами на диван. Ароматные пары, поднимающиеся из зеленой кружки, приятно ласкали обоняние.

Я сделала глоток и поставила чашку на тумбочку рядом с диваном, обратив внимание, что подставки под кружку нет на месте. И почему моя кружка зеленая?

Не став зацикливаться на столь незначительных деталях, я потянулась и взяла в руки пульт от музыкальной системы. На нем было всего две кнопки: включить и выключить.

Я озадаченно уставилась на него, понимая, что кто-то со мной очень плохо шутит. Но вопреки здравому смыслу и поиску причин непонятной проблемы, я подумала, что пульт нужно отнести в ремонт. В этот момент такое решение показалось максимально логичным.

Вспоминая, где именно находится эта мастерская, я поняла, что адрес у меня не записан. Но я узнаю здание, находясь непосредственно на месте. Это Каменная Горка, напротив депо. Там еще есть аптека, где я однажды покупала витамины, и какой-то продуктовый магазин.

Завернув за угол, я отправилась на поиски мастерской, отдаляясь от депо.

На улице грело теплое солнышко, шелестела листва редких деревьев, мимо ехали автомобили. Легкая утренняя дымка бодрила, но жаркое лето настойчиво давало о себе знать, уже нагрев воздух.

Я закрыла глаза и подставила лицо солнцу.

В следующую секунду из-за угла здания выскочили несколько человек и кинулись ко мне. Я ничего не успела сделать, даже отреагировать. Меня скрутили, надели наручники и проводили, насколько я могла понимать ситуацию, в тюрьму.

Массивная решетка закрылась за моей спиной с громким, неприятным лязганьем. У дальнего конца камеры были около десятка женщин и мужчин. В мою сторону направились пренебрежительные взгляды.

«Странно, мы же вроде бы пришли к соглашению с Дмитрием. Зачем меня опять вернули сюда?» — думала я, в нерешительности застыв на месте и сминая в руках плед, выданный мне на входе.

В памяти всплыло недавнее побоище. Демонстративным оно было или привычным, мне сложно было судить сейчас. Мне хотелось отсюда уйти.

Мимо тарелками прогремела тележка с едой. Люди, сидящие у стены, с шумом кинулись к решетке, и разносчик пренебрежительно выдал им по порции. В каждой лежало где-то по ложке каши, размазанной по дну тарелки, и неприятного вида котлета.

Я отошла в сторону. Брать еду мне совершенно не хотелось, но я понимала, что если не хочу протянуть ноги, то со временем мне придется это есть.

Меня передернуло.

«Ну чем ты недовольна? Теперь это твоя реальность», — промелькнуло в голове.

Меня прошиб холодный пот.

Я знала, что моя реальность выглядит не так. Я каждой клеточкой это понимала. Все здесь было таким похожим на мой мир, но при этом другим. Чуждым, чужим, диким и… смазанным. Неестественность происходящего сводила с ума.

Выпустите меня!!!

Я стала вырываться из плена бреда. Но выхода не было. Все было слишком реально.

Моя жизнь протекает не так!!!

Паника накинулась на мое сознание и мешала сосредоточиться. Дыхание участилось. Я понимала, что так быть не должно.

Прежде всего мне нужно было успокоиться и взять себя в руки.

Я помню, что была на допросе. Эта картинка с трудом, но всплыла в моей памяти. Но я не помню, чтобы меня повторно в чем-то обвинили. Альмов же позвал меня в свой кабинет, для того чтобы задать пару вопросов. А потом меня схватили на улице в Каменной Горке.

Бред.

Я пыталась восстановить цепочку последних событий. Как сквозь несколько слоев ваты я стала вызывать в памяти тусклые образы: Испания, Альмов, Кристофер, Инесс, «Максикрис». Снова Альмов. Александр. Арест. Тюрьма. Дом. Каменная Горка. И снова тюрьма.

Последние картинки мне показались совершенно нелогичными. Что я делала дома после разговора с детективом? Я же вышла из ванной комнаты, а потом поехала чинить пульт. Но я не помнила как факта открытия крана, так и путешествия домой. Логичную цепочку я могла выстроить, но в ней не хватило бы мелочей. А может быть, последних событий и не было?

Но как-то же я принимала ванну. Я помню свое распаренное, разнеженное тело. Я так долго об этом мечтала.

И в дом я как-то попала.

Как я могла в него попасть, если ключи отдала Кристоферу в аэропорту? А где находился запасной комплект, я не помнила. Он был у меня для очистки совести. Есть и хорошо. А куда я его положила, после того как сделала копию, благополучно забыла в этот же день.