Галина Романова - Месть Спящей красавицы

– Да? А мы подумали иначе. – Вова делано разочаровался, было заметно, что он не верит ни одному его слову. – Мы подумали, что ты застрял с чемоданами в этом, с позволения сказать, отеле, потому что решил спасти девочку из лап папаши-монстра.

– Обычный папаша. Не хуже других, – пожал Саша плечами. – Заботится о дочери, любит ее.

– Пожалуй, иногда даже слишком, – хихикнул Вова, зажимая ладони худосочными коленками и втягивая голову в плечи, как шаловливый подросток. – Знаешь, он ведь ее запер в доме и никуда не выпускает. Вот так! Даже с охраной не выпускает никуда.

– И что?

– Может, тоже прознал про твой план, а? Про план бегства?

– Повторяю, никто никуда сбегать не собирается. Во всяком случае, со мной. – Саша исподлобья глянул на противного гостя, кривляющегося в кресле, будто его блохи жрали. – Может… Может, она собралась с вашим Егоркой сбежать, а? Потому вы и здесь?

И тут Вова впервые за все время их знакомства оглушительно заржал. Смех этот вовсе не соответствовал этому мелкому человечку. Он был велик ему – этот оглушительный лающий смех. Как пиджак с плеча хозяйского. Он заставлял его тело подпрыгивать в кресле, хвататься руками за грудь, которую разрывало.

– Ой, уморил! – закончил Вова, вытирая слезы и откашливаясь. – Ой, уморил!

– А-а, понятно, – кивнул Саша. – Никто и не собирался женить Егора на Эльзе.

– Конечно! Он же у нас единственный наследник, кто же его посмеет своими руками да под танк! – Вова покачал головой с сожалением. – Красивая девка, конечно, но… Но столько в ней загадок. Некоторые страшны по-настоящему, что… Никто не собирался женить Егора на ней, точка.

– Какие такие загадки, Владимир? Можете мне ответить? Вы же меня использовали! Я рисковал своей жизнью, между прочим… Я имею право знать!

Ему вдруг остро захотелось сорвать с этого плюгавого мужичка его любимую кепку и надавать ею ему по морде. Понимал, что не может, а хотелось!

– Ладно-ладно. – Вова сморщил физиономию, как от кислого. – Ничего твоей жизни не угрожало. Егорку вот чуть не угробило это чудище… Н-да… В общем, у нас серьезные подозрения, что это именно она отправила на тот свет свою сестрицу. И помощницу гинеколога тоже. У нас серьезные подозрения… – повторил он. – Что этой девке просто нравится убивать! Потому и сидит она последние десять лет на препаратах. К слову… Мы тут серьезно поговорили с ее психиатром…

– С Ерофеевым? Андреем Сергеевичем?

Вова кивнул. Саша с ним тоже пытался говорить, но безуспешно. Мужик оказался настолько скользким, что когда он выходил от него, то, кажется, знал намного меньше, чем когда входил к нему в кабинет.

– С ним, с ним, – покивал Вова, стащил с головы любимую кепку, ласково погладил себя по голове. – Так вот он утверждает, что Эльза не всегда принимала эти таблетки. Он чередовал их с витаминами. А в капельнице все больше было снотворное. Сильнодействующее, но снотворное. Утверждает, что просто щадил девчонку, боясь окончательно превратить ее в овощ и…

– Как же она ухитрилась получить образование за границей?! – воскликнул Саша. – Если ее память постоянно стирали?!

– В том-то и секрет этих таблеточек, юноша, что они действуют избирательно на определенные участки мозга, отвечающие за болезненные, страшные воспоминания.

– Бред какой-то! – фыркнул он.

– Не бред, скорее на грани фантастики, – кивнул Вова, снова напяливая на себя кепку. – Эти препараты испытывали на солдатах, побывавших в жутких переделках. Их память блокировалась именно так, как было нужно. Потом воспоминания возвращались, но уже не были столь болезненными. Не приносили столько страданий.

– А если Эльзу на них держали десять лет, значит, боялись, что воспоминания, вернувшись… – продолжения у него не было. – Сведут ее с ума?! Этого боялся Сафронов?

– Нет, не этого он боялся, – раздался от двери голос, и в номер шагнул Сергей Евгеньевич Игнатьев.

Он что, забыл запереть дверь? Или замки в этом отеле распахиваются перед каждым, кто пожелает к нему войти? Вова откинулся в кресле, незаметно сунув руку в правый карман легкой куртки. Саша замер, рассматривая человека, десять лет назад превратившего его чудесное спасение в кошмар.

Постарел… Постарел, осунулся, волосы поседели, небрит, глаза красные, как если бы он не спал несколько дней или неделю пил. Но запаха перегара не было. Пахло потом, пылью, плохо просушенными вещами.

– Добрый день, коллега, – коротко кивнул Саше Игнатьев, подозрительно уставившись на Вову. – Руку вытащи из кармана, чтобы я ее видел, мужик. Никто тебя убивать не собирается. Не за тем я тут.

Вова послушался не сразу. Долго рассматривал Игнатьева, переводил взгляд на Сашу, удивлялся резкой перемене, произошедшей с парнем. Потом счел, что в этой перемене угрозы больше Саше, чем ему. И оставил пистолет в покое. Вытащил руку, уложил ее на подлокотник кресла так, чтобы можно было снова беспрепятственно и быстро нырнуть в карман. Уставился на гостя.

Мента он в нем узнал сразу. Еще до того, как он назвался Сашиным коллегой. Присутствовала какая-то сволочинка в этом высоком, неухоженном мужике. В наглом, самоуверенном взгляде, в осанке, в том, как он приказания раздавал. Прилипает к ним все это вместе с погонами и званиями. Этого Вова в них просмотреть не мог.

– Я долго слушал ваш диалог, – кивком подтвердил свои слова Игнатьев, оглядел номер и вдруг полез в маленький холодильник. – Пить хочу!

Вытащил бутылку минералки, открыл, жадными глотками ополовинил за мгновение. Поставил на подоконник и встал сам так, чтобы контролировать все в номере. Каждое движение присутствующих. Ну и входную дверь, разумеется.

Профессионально, не мог не похвалить его про себя Саша.

Сволочь, подумал тут же Вова с раздражением, вошедший оказался от него чуть сбоку и чуть сзади, и это нервировало.

– Так вот, внимательно послушав вас, мужики, скажу вам, что вы ошибаетесь. Оба!

– В чем?! – вопрос они задали одновременно.

– Эта девочка не убивала свою сестру, – проговорил Игнатьев после непродолжительной паузы, судорожно вздохнул.

– Откуда такая уверенность? – не поверил Вова, переместив в кресле свой зад таким образом, чтобы видеть мужика как следует. – С чего это ты так решил?

– Я просто знаю. Это первое… – Игнатьев покосился на Вову, который снова запустил руку в карман куртки, где четко просматривался ствол. – Руку из кармана вытащи, я же просил!

Вова послушался, но сел еще удобнее. Правда, Саша теперь оказывался за спиной. Но нападения с его стороны он не опасался. Тому, кажется, гость тоже не очень-то нравился.

– Второе… – Игнатьев кивком поблагодарил Вову за то, что тот послушался и сложил руки на коленях. – Вы тут задавались вопросами, зачем столько лет, а точнее десять, Сафронов пичкал свою оставшуюся в живых дочь странными препаратами, которые что? Правильно, блокируют работу отдельных участков мозга, которые отвечают за страшные, болезненные воспоминания. То есть блокируют кошмары, страхи. И вы, Владимир, правы. Это просто из области фантастики. Невероятно, как это лекарство удалось раздобыть Сафронову?! Как удалось выйти на такой уровень?!