Анна Сызранова - Шоколад для египетского парикмахера

Во время учебы на геологическом факультете я подрабатывала в ювелирной мастерской, организованной в подвальчике нашего института. Занимались мы там, в основном, с поделочными и полудрагоценными камнями — тигровый глаз, яшма, лазурит, нефрит, селенитом, агат. Я вытачивала на станке кабошоны — полуовальные заготовки для колец и сережек, парни пилили большие пласты для картин и панно, последующей полировки. Еще в их обязанности входило нарезать мне маленьких кубиков для дальнейшей обработки — сама я боялась огромную визжащую пилу, брызгающую во все стороны водой и осколками камня. До сих пор с удовольствием вспоминаю мастерскую — веселый и дружный коллектив геологов, общую любовь к минералам. Помню, как хрупок был полупрозрачный, оранжевый на просвет селенит, как легко слоился он от малейшего неверного движения. Помню, как тверд и труден в обработке агат, какие удивительно красивые рисунки он дает на срезе: заросли мха, водорослей или туманы над горными вершинами. Помню тугую прочность нефрита, его мутно зеленую таинственность, многообразие оттенков изумрудного цвета. Помню самый любимый мой в обработке камень — авантюрин: теплый, золотисто-коричневый с желтыми искрами, мягкий и податливый, словно мед или воск, но при этом крепкий и легко принимающий форму. Мне нравился фиолетовый чароит — и в обработке, и в том, насколько разнообразен он был. Ни одного похожего рисунка, переливы лавандового цвета с прожилками всех оттенков радуги.

Мы не часто держали в руках алмазы, но совершали вылазки в геолого-минералогические музеи. Шкалу Мооса я знала твердо, как и то, что только алмаз режет стекло. Поэтому мне не пришлось долго убеждать себя в том, хозяйкой чего я стала.

Замечательно. Деньги я решила носить в рюкзаке, а с драгоценностями что — слопать их, что ли? Для надежности? И носить в себе все четырнадцать дней отпуска? Выпить активированного угля побольше, чтобы наверняка заперло, и благополучно вывезти в Россию, так сказать, янтарную комнату в миниатюре. Что за бред. Нет, Сашке Кириной надо не звонить, а писать, причем немедленно. И я села за письмо в лучших традициях Даниила Хармса:

«Здравствуй, дорогая моя подруга Сашка Кирина! Получила твое письмо и сразу подумала, что оно — от тебя. Ты тоже, когда получишь мое письмо, подумаешь, что оно — от меня. Может, когда будешь открывать его, и мелькнет у тебя мысль, что оно — не от меня. Но ты откроешь и поймешь — точно, от меня.

Дела мои плохи, и единственная надежда моя на конфиденциальность почты. Суть в том, что вместо гостинчика из шоколадок, как выяснилось, я провезла на территорию страны пребывания (ты же помнишь, куда я отбыла) денежную сумму в неприличном для упоминания в этом письме размере. Деньги до сих пор со мной. Помимо этого, я стала свидетелем убийства лица, которому данный презент предназначался. Перед тем, как отбыть в лучший мир, это лицо передало мне пакет с некоторым количеством окиси углерода (если ты хорошо изучала химию в школе, ты поймешь, о чем я тебе пишу, потому что у меня была двойка). Теперь я не знаю, что мне со всем этим добром делать и куда его девать. Буду благодарна тебе за совет и помощь. Вообще, о многом надо тебе сказать, но совсем не времени. Главное, чтобы ты поняла, что письмо это — от меня».

Я еще немножко подумала, и написала:

«P.S.Незадолго до моего вылета в Египет некий Александр Ромашев умер по прибытии в Новосибирск. Это менеджер по туризму азиатского направления, по слухам — был отравлен. Узнай, не замешан ли он в чем».

Я нажала на кнопку «Отправить» и закрыла ноутбук.

Теперь — насущное: алмазы я поровну распределила в чашечках бюстгальтера купальника. Деньги уложила в рюкзак, решила тщательно охранять и никому в Египте не отдавать, не говорить про них, одной нигде не появляться. Решено. Очень хотелось позвонить Наталье, объявить ей все, что думаю про нее и ее гостинчики, посоветовать ей собирать сухарики, а за дочкой попросить последить бабушку… ближайшие лет пять или сколько там дают за…за что, собственно? В чем ее можно обвинить? Контрабандой она не занималась — эта сомнительная честь досталась мне. Вот заодно об этом я и спрошу Кирину, в следующем письме.

Приняв столько непростых решений, я допила пиво и отправилась спать с чувством выполненного долга. И уже почти задремала, когда телефон звякнул поздней смской от Александры Вадимовны Кириной, следователем по особо тяжким преступлениям Советского района города Новосибирска:

«Хватит налегать на местный алкоголь. Займись детьми и не выдумывай глупостей».

Сквозь сон я еще подумала, как обидно слышать такие вещи, имея под подушкой кучу долларов и алмазов? Что бы такое остроумное ответить? Да так и не решила, уснула.

Мне снился злодей. Я даже была такая умная, что почти поняла весь ход событий, прямо как бравый солдат Швейк:

1) Например, некие приличные люди из России (или из Египта, неважно), решают наладить некий не очень законный бизнес: торговлю алмазами. Здесь я, как геолог, не все понимала: у нас в России в Якутии алмазы не хуже, но преступникам виднее. Итак — переправляем деньги и получаем камни.

2) Но про этот бизнес узнает злодей и начинает хотеть… денег, чего там еще в книжках хотят отрицательные персонажи. И он сует палки в колеса трудящимся гражданам Египта и России — перехватывает первую (или уж не знаю какую) партию товара, отравив несчастного менеджера по туризму и забрав товар. Он, наверняка, вез что-то типа гостинчика или сладостей в обе стороны.

3) Злодею понравилось (кстати, откуда он знает про тех людей, которые возят деньги и бриллианты? Откуда он в курсе, где и когда состоится передача товара?), и он решает одним махом убить двух зайцев: приезжает прямо на встречу, чтобы забрать и деньги, и камни. Но облом — у Марио алмазов уже нет, а денег еще нет — вместо них шоколадки.

Что будет делать нехороший человек?

На этом месте сна я проснулась и поняла, что оказалась в эпицентре событий. С кучей чужих денег и алмазов за плечами, с двумя детьми под мышкой, справа — мама, слева — свекровь, и впереди шикарная перспектива провоза драгоценностей и валюты контрабандой. Еще и отдыхать пора начинать.

Зойка сладко посапывала, сложив ноги на меня, а голову — на Рому. С маленького диванчика доносилось тихое и частое дыхание Петьки — ему явно снились компьютерные игрушки. Пока спит вся компания — самое время выпить чашку кофе с круассаном на утреннем солнышке, без нее я не человек.

Назавтраковшись, вернулась в номер и принялась всех будить. Зойка не просыпалась, с Петькой пришлось ругаться по поводу чистки зубов, муж поинтересовался — почему я не разбудила его, чтобы он проконтролировал передачу посылки. Я сказала, что все прекрасно передала через носильщиков, дежурящих у входа, и никуда выходить не пришлось. Рома успокоился и пожурил меня — мол, вообще не надо было номер покидать, мало ли что. Действительно, бывают вещи и пострашнее, чем в темноте в кошачью какашку наступить, в этом я убедилась вчера вечером.