Анна Сызранова - Шоколад для египетского парикмахера

В этот раз визит мастер меня не подвел. Диалог начался в совершенно неожиданном ключе:

— Ольга, а Вы в курсе, что у вас мышечный спазм? Я уже полчаса Вас выравниваю, а правое плечо выше левого, и в другую сторону повернуто?

Разумеется, я знала. Более того, уже давно ощущала себя ежиком, свернувшимся в клубок. А что поделаешь — дети, болезни, нервы. Но когда судорога мешает ровно лежать на столе у косметолога — уже симптом. Надо убирать зажим.

— И что мне делать с моими плечами? — обратилась я к косметологу.

— Вам надо к массажисту. Месяц назад у меня вообще рука отнялась. Вы можете себе представить, что это такое при моей профессии? Так мне только эта мастерица восстановила руку.

Звучало по-честному, не как реклама. Попутно Лариса Витальевна убедила меня, что для достижения полной красоты мне необходимы инъекции ботокса во все места — в лоб и вокруг глаз.

Я благополучно испугалась и на процедуру не пришла. Но телефон специалистки взять не поленилась. Так я попала на массаж к волшебнице по имени Алфия Саматовна.

Она не делала ничего, кроме классического массажа плюс мануальная терапия. Через пару сеансов я ощутила небывалый прилив сил и энергии. Мои позвонки с хрустом встали на место, и все нервные окончания замкнулись, куда нужно. После массажа, я несла себя по жизни, как корону на бархатной подушке. Пространство вокруг начало сворачиваться в спирали. Звонили люди, которые уже десять лет, как забыли о моем существовании. Со мной знакомились мужчины на автомойке, на заправках и в супермаркетах — как магнитом, привлеченные проснувшейся во мне уверенностью.

В случившемся были минусы — двое из двух, поднявшихся с глубин прошлого мужчин, позвали меня в сауну. Как будто переживали, что за пятнадцать лет, что мы не виделись, я могла сильно запачкаться.

Таким счастьем я не смогла не поделиться с подругой, которая тоже регулярно жалуется на боль в спине.

На мои восторги подруга отреагировала скептически:

— На плавание ходить надо. Что мануалка, толку никакого… Кто там, говоришь, тебе позвонил? Нет бы, в ресторан позвать? Получается, хочешь в баню — иди на массаж. А если хочешь, чтобы в ресторан позвали. Куда идти? К гастроэнтерологу, что ли?

— Логично. А если хочешь завести любовника, то?

— К гинекологу, получается!

На массаж и в баню ходить надо. Хотя бы раз в неделю. Еще — в тренажерный зал. И в бассейн — обязательно. Тогда будет счастье и здоровье. Безо всяких гастроэнтерологов.

Выводы отличные, только в жизнь претворить получается с большим трудом. Я на диету едва села, только потому, чтобы ни в чем себе на отдыхе не отказывать.

Поглощенная мыслями, я пропустила момент, когда мой египетский горе — массажист начал мне что-то шептать. Говорил он тихо, да еще слушать мешали бабушкины вскрики и Петькино гиканье — он плескался в бассейне.

А красивый египтянин, растирая по моим обгоревшим плечам масло, негромко приговаривал мне на ухо уже минут пять:

— Это вы приехать болшой семья? Оля звать? Жить один номер две комнаты? Везти подарок для Марьо?

Черт… признаваться или нет? Не удушит же он меня рядом с мамой? Откуда он про меня знает?

— Да, это я.

— Вы везти вещи. Вы дольжен был отдать.

Знал бы ты, что «эта падарок» лежит под «мой кровать». От ужаса я сама заговорила с акцентом:

— Я хотеть. Я отдать! Но они стрелять, умирать все!

— Так вы вручить подарок или нет?

— Не тот, другой шоколад, я перепутать! — О, господи. Я крайняя, точно. Все, мне конец! Они поняли, что я подменила пачки на плитки.

— А взамен Марио дольжен вам дать, что, пахлава, дать или нет?

— Сласти угостил, мама варила. Плохо пахнуть, — уточнила я на тот случай, если массажист попросит угостить его.

— Угум, — массаж продолжился с новой силой. Справа и слева кряхтели мама с бабой Галей. Хорошо им, а я тут Штирлица изображаю.

— То есть у тебья осталься все. Ты ничего не передать. А? Или ты врешь?

— Ничего я не вру, — обиделась я.

— Да, — удрученно продолжал молодой человек, усердно наминая мне спину, — или обмануль русский Наташ. А говориль, что любил Марьо.

Еще не легче. Они решили, что их обманула Наталья. Что говорить?

— Русский Наташ любиль, — твердо говорю я. — Я передать, и взамен везти, что дали. Наташа мне сказала — возвращать.

(Вот глупая, теперь я призналась, что деньги и драгоценности у меня. Что им мешает просто забрать все. Мне же пальчик покажи — я уже испугаюсь).

— У вас альмаз, — совсем тихо продышал мне в ухо массажист, — передайте его в Россия Исламбеку Ибрагимобичу. Это большой человек. А то Наташа будет плохо, как Марьо, да, он везде найдет.

— Хорошо (хоть какая-то определенность). Я передам.

Ну, теперь, разумеется, все ясно, осталось узнать наверняка, могу ли я приберечь себе на старость сто тысяч долларов. И откуда, скажите на милость, взялся этот Исламбек Ибрагимович, Наташка мне только про Марио рассказывала, и про любовь. А теперь, посмотрите-ка — большие люди, бриллианты.

Тут прозвенел колокол — сигнал к окончанию массажа. Нам следовало пройти на пилинг — достаточно неприятная процедура, в процессе которой вы лежите на мокром и холодном каменном топчане, а все вам тало натирают чем-то вроде соплей, смешанных с опилками. В рекламе это называется «Молочно-кокосовый пилинг». Мне заботливо втерли соляной скраб в свежий порез от коралла на ноге. Пару минут я чувствовала себя как лошадь, которой наскипидарили задницу.

В целом мне все понравилось — и жаркая сауна, и массаж с маслами, и кокосовый пилинг, и турецкая баня с паром, и даже грязноватое джакузи. Народ обходительный, парламентер веселый и загадочный. Маме и свекрови тоже все понравилось, египтяне их отшлепали, применив самую жесткую технику.

В конце сеанса мы с Петькой плескались в теплом бассейне, а бабушки отдыхали в джакузи.

С Зойкой возился дед. Наш папа спал молодецким сном, как могучее подрубленное дерево. Ужин он тоже пропустил.

Уложив детей, я читала книжку перед сном, когда зазвонил телефон в номере. Наталья, ну надо же:

— Алло!

— Привет, Наташ, это ты? Что происходит, вообще, объясни, я не понимаю, и что за деньги ты мне подсунула? Номера обыскивают, на пляже всякую дрянь в коктейли подсыпают.

В трубке раздались приглушенные рыдания. Ничего другого я и не ожидала. Сейчас, как в дурном сериале, она скажет, что у нее похитили дочку, или маму, или ее саму, или пригрозит, что кого-нибудь украдут у меня. А я ей отвечу, что единственное, что у нее отобрали — это мозги, причем в раннем детстве, и чтобы она меня в криминал не втягивала. Я откашлялась, чтобы Наташка закончила плакать и что-нибудь сказала. Она приступила:

— Мне некогда говорить. Послушай, Оля — прости меня, что так вышло, я не хотела — меня заставили.