Наталия Речка - Выстрел в доме с колоннами. Сборник повестей

– Вам не в чем винить себя.

– Матери всегда есть, в чём себя винить. Где-то что-то не досказала, в какой-то важный момент не смогла наладить контакт с ребёнком… Мне казалось, Ира была со мной откровенной и доверяла все свои тайны, всё, что её беспокоило, но потом я поняла, как ошибалась…

– Что Вы имеете в виду?

– Многое. Ира не поделилась со мной тем, что её возлюбленный плавает как настоящий спортсмен. Уже после ее смерти мне об этом рассказала Маргарита Колесниченко, в салон которой я хожу стричься. Поначалу Маргарита работала обычной парикмахершей. Короче, мы знакомы давно. Так, о чем я? А… я сама неплохо плаваю, сводила бы Иру в бассейн, там общими усилиями с инструктором мы бы её научили плавать. Не понимаю, как он мог оставить её в воде одну, а сам уплыл так далеко! До сих пор ругаю себя, что отпустила её в ту поездку. Как она меня упрашивала: «Мамочка, ну пожалуйста…», – Эльвира Викторовна вновь всплакнула. – Я была бессильна противостоять её порывам в тот последний год её жизни. Ирочка то и дело приходила домой около полуночи, причём он её никогда не провожал до двери. Она говорила: «Валера меня подвёз к дому». Но я была не уверена в этом. Как-то спрашивала соседей – любителей поздних прогулок, никто неизвестной машины не видел. Возможно, она и добиралась-то домой одна.

– Но Вы сказали, что видели его несколько раз?

– Мы покупали телевизор, Валера подъехал к магазину и довёз нас до дома. Ещё он водил нас обеих в ресторан на Ирочкин день рождения, пару раз подвозил меня с продуктовыми сумками. Валера с Ирой часто просто катались по городу, иногда дочка звонила, и они за мной заезжали. Валера гонял на машине, как настоящий гонщик. Я как-то попросила его ехать потише, на что он мне ответил: «Какой русский не любит быстрой езды». Боялась, что Ирочка с ним разобьётся, а её поджидала совсем другая опасность… Как она его любила! Бросалась к нему по первому зову. Только он ей позвонит, она уже бежит. Никакой гордости. И счастливая была, прямо летала. Ещё он любил звонить по ночам, и Ирочка подолгу не могла уснуть, ждала его звонка, даже когда очень усталая после учёбы приходила. Она жила его жизнью, дышала им.

– И что, он каждый день звонил?

– Нет. Два-три раза в неделю, не чаще. Она не утерпев, часто сама ему названивала. Я ей, конечно, делала замечание, но она только злилась и кричала на меня. Помню, как-то сказала: «Мама, если я сейчас с ним не поговорю, то умру». Ну, что я могла поделать? Надеялась, что эта любовь пройдёт, как тяжёлая болезнь, – Эльвира Викторовна говорила в полголоса, теребя ткань домашнего платья тонкими, несколько скрюченными пальцами. Как-то незаметно в комнате вновь появилась кошка и, недолго раздумывая, снова запрыгнула хозяйке на колени. Хозяйка на сей раз не стала её прогонять, а наоборот обняла, прижав к своей груди, шепча что-то только им обеим понятное.

– Эльвира Викторовна, Вы начали разговор с того, что Ира не во всём Вам доверяла, а я Вас прервал, извините, – напомнил Григорий, привстал, протянул руку и сам погладил кошку. Мать Иры на мгновение замерла, взглянула на Борцова и задумалась.

– Ирин отец ушёл из семьи, когда дочке было пять лет. Честно сказать, я его выгнала…

– На это, конечно же, были веские причины… – подталкивал к диалогу Борцов.

– Я узнала, что у него другая семья и дочка, почти ровесница Ирочке, – жёстко произнесла Эльвира.

– И Вы узнали об этом только через пять лет? – спросил обалдевший Борцов.

– Да, представьте, такое бывает.

– Это был незаконный брак?

– Да. Они сыграли свадьбу для родственников той женщины, но в загс не ходили. Его любовница знала, что выбрала женатого и при этом имела наглость забеременеть, – голос матери Иры был ровным, но глаза извергали молнии.

– Вы выгнали мужа, и он ушёл в ту семью? – спросил Борцов, вдруг осознав, что за Иру есть, кому мстить.

– Но их счастье длилось недолго… – саркастически улыбнулась Эльвира Викторовна.

– А что произошло? – Борцов придвинулся поближе к хозяйке.

– Года через три неверный сбежал якобы заграницу, объяснив своей второй жене, что он всю жизнь мечтал увидеть мир.

– И он действительно улетел в другую страну на постоянное место жительства?

– Я в эти байки не верю. Вероятнее всего, он нашёл себе третью семью, а может уже четвёртую или пятую.

– Почему Вы так думаете?

– Когда-то я влюбилась в своего мужа с первого взгляда. Он казался мне увлечённым молодым человеком. Мой возлюбленный любил путешествовать, походы с палатками были для него лучшим отдыхом, а из окон поезда он увидел почти всю Россию. Представьте себе, сколько такой человек мог рассказать интересного! Мне никогда не было с ним скучно, я выслушала столько фантастически увлекательных историй, в путешествиях ведь разное случается. И я не жалею, что вышла за него замуж, только обидно за Ирочку, он предал не только меня, но и её… Да, о наших доверительных беседах с Ирочкой… Так вот, когда Ире исполнилось четырнадцать, а это, скажу Вам, очень вредный возраст, но Вы, я думаю, сами поймёте, когда у Вас подрастут свои дети… Извините, я постоянно забываю, о чем хотела сказать. Итак, в четырнадцать лет Ира пожелала познакомиться со своей сестрой, – Эльвира Викторовна тяжело вздохнула. Борцов не отрывал от неё взгляда и весь превратился в слух. Женщина продолжила: – Я не хотела даже слышать об этом, за что буду корить себя всю оставшуюся жизнь. Несмотря на мои протесты, Ира поехала к тем людям, её там хорошо приняли, и она стала бывать в их доме довольно часто. Девочки подружились, что нельзя было сказать про наши с дочерью отношения. С каждым годом Ира всё больше отдалялась от меня. Я догадывалась, что всё самое сокровенное дочь обсуждала с той девочкой. Мать оказалась лишней. Часть красивых платьев, юбок и кофт пропало из нашего шкафа, я была уверена, что этими вещами пополнился гардероб той семьи и устроила Ире скандал… Сейчас я понимаю, как это было мелочно, мы часто беспокоимся и раним друг друга по ерунде, забывая, как ценен каждый день, каждый миг, – на глаза Эльвиры вновь навернулись слёзы. Кошка, урча, потёрлась о её щёку.

– Как звали сестру Иры?

– Не поверите, не знаю. Ира, понимая, насколько болезненной для меня была тема второй семьи её отца, избегала разговоров об этой девочке.

– Но Вы, наверно, слышали какие-то отрывки разговоров по телефону? – с надеждой спросил Борцов.

– Если и слышала, то не запомнила. К тому же, Ира любила болтовню по телефону и беседовала с разными детьми, у всех у них были обычные имена. Если бы, к примеру, она назвала кого-нибудь Пелагеей, Анфисой или Дианой, я бы обратила на это внимание.

– А откуда Ирина узнала адрес своей сестры?

– Ясно откуда! От дяди. Не исключено, что он сам их встречу и устроил.