Томас Уолш - Смертный приговор

На следующее утро в половине девятого Кочран с девушкой прибыли в тюрьму, которую он уже мысленно успел окрестить как «это место». Инспектору было явно не по себе от мысли, что с минуты на минуту они окажутся в «этом месте». Капитан Муни уже поджидал их. Мужчины обменялись рукопожатиями и перекинулись парой слов. Муни искоса посмотрел в сторону Элен Морисон, но лицо его было непроницаемым. Из комнаты для посетителей они вместе с капитаном вышли в коридор с огромными зарешеченными окнами.

В сопровождении двух охранников в форме они отправились дальше. Остановились перед стальными дверями, которые оказались незапертыми изнутри, подождали несколько секунд, вошли и оказались перед следующей дверью, такой же массивной и устрашающе огромной. И снова ждали, пока за ними закроют и запрут на замок ту дверь, через которую они только что прошли.

Потом были еще другие двери, множество дверей и множество охранников. Их вели по каким-то длиннющим коридорам, они миновали тюремный дворик и, наконец, остановились перед корпусом, стоящим несколько на отшибе. Кочрану не надо было объяснять, кого именно содержат в этом здании, и он нервно облизал губы, входя в корпус, предназначенный для смертников. Он даже не взглянул в сторону Элен Морисон. И вообще не сделал ни малейшей попытки заговорить с нею.

Они остановились на пороге комнаты. Она была такой же угрюмой, как и все остальное в этом здании: стены, выкрашенные грязновато-желтой краской, коричневые плинтусы. Дешевый деревянный стол, на котором валялась измазанная чернилами промокашка, рядом пустая пепельница. Два стула, одно окно, слепящий свет откуда-то с потолка. В комнате Кочран явственно ощутил чье-то присутствие: какой-то незримый дух витал в этих стенах, словно поджидая его, Кочрана. Впрочем, он знал, что за духи его караулят здесь. Духи возмездия, вот кто. Ведь, по сути, они упекли за решетку невинного человека и обрекли его на смерть, разве этого мало? Да, это они с Макрейнолдсом во всем виноваты, только они. Он решительно переступил порог комнаты.

Элен Морисон осталась в холле. О том, чтобы девушке разрешили поговорить с Паликой, не могло быть и речи. Ей лишь предоставили возможность посмотреть на него через скрытое отверстие в двери, которое расположено прямо на уровне глаз. Капитан Муни вошел в комнату следом за Кочраном, молча глянул на него и вышел через другую дверь. Оставшись один, Кочран почувствовал себя еще более скверно. Звенящая тишина и резкий свет действовали на нервы. Так прошло несколько минут. Ему они показались целой вечностью. Наконец во внутреннем коридоре послышались шаги. Кочран засунул руки поглубже в карманы и, собравшись с духом, повернулся лицом к двери. По крайней мере, внешне он должен быть готов к встрече.

Вошел Муни.

— Все в порядке, — обронил он будничным тоном и добавил: — Входи, Джонни. Ты ведь помнишь Рея Кочрана, не так ли?

Кочран выпалил первое, что пришло ему на ум.

— Конечно, помнит! — воскликнул он чересчур экспансивно, чувствуя, что губы его стали непослушными и вязкими, как тесто. — С какой стати ему меня забывать? Проходи, приятель! Садись. Ну, как дела?

Он приготовился обменяться рукопожатием с арестованным, но в самый последний момент неловко опустил руку, увидев, что Джонни Палика, судя по всему, не узнал его. Парень начисто забыл о существовании инспектора за месяцы, проведенные в тюрьме. А потому тональность, которую решил избрать Кочран для разговора с осужденным, строго официальная, но доброжелательная и не лишенная приязни, показалась ему страшно глупой и откровенно фальшивой. Да и не нужно было в разговоре с этим человеком, смотревшим на него с видом затравленного животного, держаться с официальной строгостью. Джонни заметно осунулся и сильно нервничал. В нем не осталось и следа от прежнего нагловато-дерзкого увальня. Наконец Палика вспомнил, кто такой Кочран, и тут же стал отчаянно лебезить перед ним. Смотреть на это со стороны было невыносимо больно.

Перед инспектором сидел абсолютно сломленный человек. И виноваты в этом были отнюдь не Муни и не те несколько месяцев, которые Палика просидел в тюрьме. Скорее всего, парня добила сама мысль о том, что люди видят в нем убийцу. Будь оно проклято, то опознание, которое организовали они с Макрейнолдсом! Джонни изобразил на лице жалкое подобие улыбки, а когда увидел, что Кочран никак не отреагировал на его неловкую попытку усмехнуться, стал медленно растягивать губы в широком оскале. Было заметно, каких невероятных усилий это ему стоило.

— У меня все хорошо, мистер Кочран, — быстро проговорил он. — Все о’кей! Я… У вас есть новости?

Он впервые назвал Кочрана мистером. Мелочь, но это нестерпимо резануло слух. Кочран почувствовал, как весь покрылся испариной. Муни предупредил его, что нельзя зря волновать Палику или, тем более, вселять в него какие-то несбыточные надежды. Тот ничего не должен знать об Элен Морисон, пока у них не появятся конкретные факты, позволяющие продолжить следствие по делу. Инспектор глухо пробормотал, что особых новостей у него нет. Пока в деле не наметилось никаких подвижек. Правда, это только пока. В главном полицейском управлении хотят, чтобы он, Джонни Палика, еще раз подробнейшим образом изложил события того злополучного вечера. Если он, конечно, не против.

Джонни был не против. Он с готовностью закивал головой в знак согласия. Кочран задал ему несколько наводящих вопросов, ответы на которые он прекрасно знал. В свое время они с Макрейнолдсом сделали все, что было в их силах, чтобы проверить, насколько эти ответы правдивы. Однако он притворился, что слушает Палику с интересом, и даже изредка кое-что помечал у себя в блокноте, делая вид, что сверяет показания с собственными данными.

— Разумеется, разумеется, — изредка вставлял он невпопад, безотносительно того, о чем в этот момент рассказывал Джонни.

Они с Макрейнолдсом обязательно все проверят и перепроверят еще раз — пообещал он хрипловатым от волнения голосом. Проверят безотлагательно. И с подружкой его встретятся, конечно же. Они снова проанализируют все обстоятельства дела самым тщательным образом. Они…

Он был готов отдать все на свете, только бы поскорее уйти отсюда. Обещать что угодно, только бы не видеть умоляющего взгляда Джонни Палики. Взгляда, взывающего о милосердии и жаждущего сострадания. Эта мольба не была адресована кому-то конкретно. Нет, то был просто взгляд человека, который отчаянно нуждается в помощи, и ничего более. Да, такой вот пустяк, взять и помочь, вдруг неожиданно для самого себя разозлился Кочран. Как только Муни дал знак, что пора заканчивать свидание, он тут же подхватил пальто и, выдавив из себя пару ободряющих слов на прощание, поспешно ретировался. Но за стенами этой проклятой комнаты ему стало еще хуже. Потому что в коридоре его поджидала белая как мел Элен Морисон.