Сергей Бакшеев - Иного не желаю

— Ты его отпустишь? — удивилась Мария.

Тихон молчал. Его рука сжимала изогнутый кинжал, который сыграл роковую роль в гибели его родителей. Когда Лакоба оказался на тридцатиметровой высоте над валунами, Тихон перерубил второй поручень и ударил ногой по мосту, чтобы тот раскачивался. Лакоба пошатнулся и чуть не рухнул в реку, но ему удалось шлепнуться животом на дощечки и вцепиться руками в тросы. Милиционер затравленно озирался, наблюдая за действиями противника.

Заколов с сожалением посмотрел на стальные тросы, удерживающие мост. Как жаль, что их не было три года назад. Он швырнул кинжал в реку и кивнул Марии:

— Уходим!

Их провожал затравленный взгляд милиционера. Когда ненавистный Заколов скрылся за деревьями, Лакоба перевел дух и пополз обратно. Этот путь был короче. У самого берега он встал. Кровь отхлынула от головы, в глазах помутилось, Лакоба нелепо взмахнул руками, потерял равновесие и свалился с моста. Однако ему повезло, здесь было невысоко. Лакоба скатился по крутому склону, отшиб все что мог и шлепнулся в воду. Мокрый и злой он выполз на берег.

— Чтобы ты сдох, как и твой отец! — в бессилии выругался милиционер и посмотрел вверх. Чтобы выбраться на дорогу, предстояло вскарабкаться по крутому склону.

У Тихона скребло на душе. Он терзался сомнениями: правильно ли поступил. Он пожалел убийцу родителей, доверив его судьбу неким высшим силам. Что ими движет: справедливость или всепрощение?

На одном из поворотов тропинки деревья расступились и стал виден изгиб реки с высокими берегами и мост смерти. Тихон заметил фигурку, карабкающуюся по склону. Лакоба выжил. Так решил высший суд. Может, бог смилостивился над Лакобой из-за возвращенной памятной чащи? Тихон не хотел смотреть на спасение убийцы и отвел взгляд на противоположны берег. Ему показалось, что в кустах мелькнула блестящая рама велосипеда, но она тут же исчезла. Приглядеться не удалось. Тихона нагнала чуть отставшая Мария, и они пошли дальше.

«Пора», — решил посланник Ватикан.

Он выбрался из кустов и подбежал к тому месту, где Заколов угрожал Лакобе булыжником. Рука со шрамом на запястье вытащила из кармана чистый платок и накрыла им тот самый увесистый камень. Как только макушка обессилившего Лакобы показалась над обрывом, посланник Ватикана нанес милиционеру страшный удар по голове. В последнее мгновение своей жизни Лакоба увидел безжалостные глаза знакомого ему человека, но не успел удивиться. Мертвое тело скатилось к реке.

Убийца положил окровавленный камень на видное место, забрал платок и поспешил вслед за группой Заколова. Он следил за ними от пансионата. Неопытная в подобных делах испанка привела его прямиком к более осторожному московскому парню.

В ее руках бесформенный комок влажной туники. Лариса в сотый раз впивается в нее губами, но вода уже не просачивается в рот. Лужица пересохла. Сверху еще срываются отдельные капли, но интервалы между ними постоянно увеличиваются. Здесь делать нечего. Вода вернула ей силы и на время позволила забыть о близкой смерти. В голове ворочается каша странных мыслей.

Луч надежды — шаблонная фраза из глупых песен. В ее случае спасение обещали внешние звуки, особенно последний — голос человека и лай собаки — но они подвели. Что еще говорят в подобных случаях? Свет в конце туннеля. Это ближе. Это почти про нее. Ее пещера похожа на страшный туннель, но свет, кажется, показался. Она теперь не в полной темноте. Она различает окружающие предметы!

Лариса надевает на голое тело холодную влажную тунику, скрепляет на плече порванные концы застежкой и, как бабочка на огонь, бредет в направлении света. Каждый шаг укрепляет ее надежду, что там впереди выход. Она дойдет. Она выберется из подземелья и будет жить.

Сколько часов она здесь? Или ее заточение надо оценивать в сутках? Лучше не думать об этом. Быстрее!

Лариса спотыкается, падает и больно ранит колено. Выступившая кровь ее не пугает. Это сущая ерунда по сравнению с тем, что впереди ее ждет спасение. Да, у нее вывихнутая лодыжка, разбитый лоб, опухающее колено, но впереди свет. Тьма отступает. Она дойдет, доберется, доползет.

«Господи, помоги мне. Я хочу жить», — впервые в жизни молится Лариса.

Стены узкого прохода расступаются, и Лариса оказывается в просторном пещерном зале. Здесь еще светлее, Лариса невольно зажмуривается. Когда резь в глазах утихает, она осторожно распахивает ресницы и задирает голову.

Каменный свод уходит вверх. Там в углу Лариса видит клочок неба. В пещерном своде дыра, размером с бочку. Она легко пролезет через нее, но… Но как до нее добраться? Путь к свободе находится на высоте четырех человеческих ростов.

Лариса осматривается и замечает, что полоток в пещере странный. Каменный свод облеплен серой мохнатой массой. Да это же летучие мыши! Их тысячи! Они свисают вниз головой, некоторые мыши шевелятся и попискивают. В нос шибает удушливая теплая вонь. Лариса смотрит под ноги. Пол пещеры усыпан старым и свежим мышиным пометом. Как же противно!

Но жажда жизни побеждает брезгливость. Тонкие сандалии девушки ступают по грязным неровным камням. Кое-где скользко. На покатом камне она теряет равновесие, шлепается рукой в помет, морщась, вытирает ладонь о подол туники и идет дальше.

Лариса пересекает пещеру и останавливается под заветной дырой, через которую видно вечернее небо. Это единственный путь к свободе, но как же он высоко. Лариса замечает, что со свода пещеры свисают кривые корни деревьев. Они пробили каменную толщу, цепляются за стены, тянутся вниз и в стороны. Лариса ищет путь к спасению. Если подставить камень, можно зацепиться за самый нижний корень. От него за другой, и так подняться к отверстию.

Она ищет камни. Большой не поднять, у нее нет сил. Собирает малые и складывает их в горку у стены. Все камни испачканы пометом, но девушка уже не морщится и не вытирает руки. Совсем недавно она вечно беспокоилась — как выглядит, а сейчас ее заботит лишь один вопрос — как выжить?

Горка из камней уже достаточная, чтобы встать на нее и зацепиться за кривой корень. Пальцы сжимаются, руки напрягаются. Ну! Перебирая ногами, девушка ищет уступы на стене, опирается на них, подтягивается на руках и ложится животом на твердый изгиб корня. Еще усилие — и она уже сидит. Первый этап окончен, можно перевести дух.

Возня постороннего существа приводит в беспокойство мышиную стаю. Тонкий писк усиливается, становится многоголосым. Некоторые летучие мыши выходят из спячки, разжимают лапки и начинают беспокойное кружение по пещере.