Ирина Волкова - Бюро убойных услуг

- Ответ, замешана ваша супруга в преступлении или нет, я смогу дать лишь после того, как осмотрю ее швейную машинку, - сухо произнес Колюня. Предъявите машинку добровольно или предпочитаете, чтобы здесь устроили обыск? Кстати, речь идет об убийстве, так что не советую чинить препятствия сотрудникам милиции.

- Убийство? - изумленно переспросил Андрей. - Какое еще убийство?

- Я тоже хотела бы об этом знать, - из комнаты выплыла зеленоглазая красотка с высокой грудью и пышными рыжими кудрями.

- Милицию по какой-то причине заинтересовала твоя швейная машинка, объяснил бизнесмен.

- В самом деле? - удивленно изогнула левую бровь мадам Сикорская. - Вы собираетесь предъявить ей обвинение?

- Сначала я предпочел бы на нее взглянуть.

- Ради бога.

С должным интересом осмотрев навороченный японский агрегат, Колюня пролистал инструкцию к его использованию и сразу же в разделе вышивок наткнулся на искомый полумесяц.

- Ага! - удовлетворенно произнес опер.

- Что - "ага"? - раздраженно поинтересовался бизнесмен.

Отвязаться от него не было никакой возможности, и Чупрун решил, что пусть Инна Сикорская выкручивается, как знает - в конце концов, речь идет об убийстве.

- Это ваши трусики? - достав из кармана фотографию, на которой ясно просматривался вышитый полумесяц, осведомился он. - Лгать не имеет смысла - в любом случае экспертиза установит, что вышивка была сделана на этой машинке.

- Откуда у вас эта фотография? - изумленно распахнула глаза Инна.

-Кажется, я задал вопрос.

- Примерно месяц назад я купила две пары таких трусиков, на одних вышила бабочку, а на других, кажется, полумесяц, но я не понимаю...

- Проверьте, на месте ли они.

- Объясните же, наконец, что происходит?! - взорвался Сикорский. Убийство, швейная машинка, трусики моей жены...

- Объясню, раз уж вы так настаиваете, - согласился опер. - Позавчера на шоссе был обнаружен труп мужчины без документов, в кармане которого находились эти самые трусики с вышивкой. Вам знаком этот человек?

Достав снимок Айма, Колюня предъявил его супругам.

- Шарль! Это же Шарль! - в ужасе ахнула Сикор-ская.

Скрипнув зубами, Андрей перевел взгляд со снимка на жену. Взгляд этот не предвещал ничего хорошего.

- Шлюха! - крикнул он и ударил Инну в лицо.

* * *

Удобно устроившись на диване в гостиной Психоза, Глеб Бычков смаковал коллекционный "Шато Лафит". Синяевский авторитет попросил его прямо с утра подъехать к нему в особняк для разговора.

- Челюсть святого великомученика Евфимия Многострадального? - удивился Бык. - Я даже не подозревал, что в перелыгинской церкви есть нечто подобное.

- Ты же у нас неверующий, - пожал плечами Психоз.

- Ты тоже, - заметил Бык.

- Я тоже, но про челюсть, как видишь, знаю.

- Выходит, ее украли, а этот твой церковный пахан, как его там...

- Игумен Прокопий, - подсказал синяевский авторитет.

- Ну да,, игумен Прокопий в милицию решил не обращаться, чтобы не поднимать лишнего шума.

- Вместо милиции он обратился ко мне.

- То есть он просит, чтобы мы нашли эту великомученическую челюсть.

- И мы это сделаем.

Глеб с удивлением посмотрел на Губанова.

- Тебе-то это зачем?

- Это будет личное одолжение игумену. Я знаю его. Прокопий умеет быть благодарным.

- Думаешь, вымолит тебе местечко на небесах? Ты же в бога не веришь, да и вообще, все эти сказки о рае и аде - сплошное надувательство.

- Что надувательство - не спорю, но иногда и от надувательства бывает польза.

- Какая же? - усмехнулся Бык.

- Знаешь, в чем сила мафии?

- В том, что нас боятся, - пожал плечами Глеб.

- Правильно. Мафию боятся, но в ней же и черпают силу. Мафия способна защитить своих друзей гораздо эффективнее, чем бог или правоохранительные органы. Вот почему игумен Прокопий обратился со своей проблемой ко мне, а не в милицию.

- Это понятно, но церковь-то тут при чем?

- Церковь - та же мафия, - пояснил синяевский авторитет. - Из чего следует, что в определенной степени попы - наши братья. Они стращают людей божьим гневом и учат черпать силу в милосердии господа;

Так, с помощью политики кнута и пряника, мафиози от религии управляют глупцами, и в этом нет ничего предосудительного. Стаду овец нужен пастух, охраняющий их как от собственной дурости, так и от опасностей, исходящих извне. Ни один пастух не станет работать задаром. Вполне естественно, что он стрижет с овец шерсть и время от времени забивает их на мясо.

- На твоем месте я бы не стал сравнивать людей с овцами, - покачал головой Бычков. - Человек в отличие от овцы - тварь хищная, подлая и агрессивная, уж в этом-то я на зоне убедился.

- Хорошо, что Максим Горький тебя не слышит, - усмехнулся Психоз. - Он был о человечестве лучшего мнения. Впрочем, ты прав. В каждом из нас есть что-то и от волка, и от овцы. Именно поэтому религия и полезна. Манипулируя кнутом и пряником, она породила этику и мораль, которые удерживают общество от окончательного оскотинивания и озверения. Если церковь при помощи сказок о райском блаженстве и адских муках заставит людей быть милосерднее и следовать десяти заповедям, это нужно только приветствовать.

- Странно слышать от тебя рассуждения о милосердии, - заметил Глеб.

- Почему странно? Я, как и ты - из породы пастухов. Чем более управляемо стадо, тем лучше для нас - ведь мы-то живем по другим законам.

- Может, ты и прав. Только страх перед адскими муками все равно не заставит людей стать праведниками.

- Эх, не просекаешь ты, в чем тут фишка, - укоризненно покачал головой Губанов. - Церкви не нужны праведники, ей требуются грешники, кающиеся в своих грехах. Именно с них, а не с праведников, церковь "стрижет руно". В том-то хитрость и состоит, что не грешить люди в принципе не могут, а вместе с представлением о "грехе" в их жизнь входит страх, на котором и держится религия. А в праведнике страха нет, поэтому и управлять им нельзя.

Как только набожный человек совершает "грех", он тут же бежит в храм, чтобы выпросить у бога прощение. Там он видит изображение адских мук и сходит с ума от ужаса. Он жертвует деньги на церковь и старается в меру своих сил творить "добро", но не удерживается и "грешит", потому что не согрешить невозможно. Сам подумай, у какого здорового мужчины не возникнут крамольные мысли при виде пары стройных девичьих ножек? А ведь это грех. Ты вот подставишь другую щеку, если какой-нибудь урод ни с того ни с сего съездит тебе по морде? Не подставишь - и это тоже грех.

- А вот тут ты не прав, - оживился Бычков.

- В чем, интересно, я не прав? - нахмурился синя-евский авторитет. Глеб усмехнулся.

- Насчет того, что нужно подставлять другую щёку. Был у нас на зоне один амбал, по кличке Овощебаза - ростом под два метра, весил сто двадцать килограммов, а удар был, что у парового молота. Так он нам однажды этуфеньку Иисусову насчет щеки растолковал.