Ольга Обская - Научиться быть ведьмой

— Не надо. Не говори, — резко перебила Юля. — Я поняла, о чём ты. Я всё оставлю как есть.

— Но, может, стоит подумать…

— Предлагаешь убить собственного ребёнка, как хотела поступить со мной мать?! — в глазах Юли вспыхнуло такое пламя, что стало понятно — дальнейший разговор на эту тему не имеет смысла.

— Хорошо, — мягко сказал Никита. — Тогда мне нужно кое-что тебе рассказать. Тебе нужна очень серьёзная защита.

— Никит, — перебила Вероника, — я уже предупредила Юлю о преступниках.

Догадываясь, что Никита не будет в восторге от этой новости, Ника попыталась объяснить:

— Понимаю. Вы с ректором считали, что чем меньше Юля знает, тем лучше для неё. Но в изменившихся условиях, я должна была ей всё рассказать.

— А со мной посоветоваться? — нахмурил брови Никита.

— Юля не хотела, чтобы пока хоть кто-то знал о её беременности. Даже ты.

Никита почувствовал, что в нём закипает возмущение.

— Вы, что, девчонки, совсем?! Или думаете, сами себе можете защиту обеспечить?!

Его взгляд несколько секунд метал громы и молнии в сторону Вероники. Затем Никита посмотрел на Юлю и добавил голосом, не терпящим возражения:

— Короче так, во-первых, я звоню этому твоему Ричарду. Надеюсь, он не законченный урод, и понимает, что обязан разделить ответственность. А, во-вторых, звоню отцу и дяде Бернарду. Они заберут тебя домой, и приставят надёжную охрану. Там ты будешь в безопасности.

— Нет, Никит, — испуганно вскрикнула Юля и схватила брата за руку. — Не надо никому говорить. Особенно Ричарду. Я не хочу его видеть.

— Зато я хочу, — процедил Никита, почувствовав, что кисти непроизвольно сжимаются в кулаки. — У меня есть к поддонку пара вопросов.

— Никита, — голос Юли был тихий, но твёрдый. — Ричард не настолько ужасен, как ты про него думаешь. Он сделал мне предложение. Хотел, чтобы мы поженились. И сейчас, узнав о ребёнке, он будет лишь сильнее настаивать на этом. Но я не хочу! Понимаешь? Категорически не хочу, чтобы он был рядом. Один его вид напоминает мне о матери, о том, что она сделала, и о том, что сделал он сам.

— Хорошо, — внял пламенной мольбе Никита. — Ричард пока отменяется. Позвонишь ему сама, если почувствуешь, что готова простить. Но нашим отцам я должен рассказать.

— Нет, — отчаянно замотала головой Юля. — Нет, Никита, нет. Они запрут меня дома и приставят двадцать надсмотрщиков.

— А что ты хотела? — рыкнул Никита. — Как ещё прикажешь им защитить тебя?

Слёзы градом потекли по щекам Юли.

Вероника нежно обняла подругу и гневно сверкнула глазами в сторону Никиты, который, борясь с противоречивыми эмоциями, начал расхаживать по комнате взад-вперёд.

— Чего раскричался? Навредишь племяннику.

— Племяннику? — глупо переспросил он, замерев посреди комнаты.

— Ну, или племяннице, — улыбнулась Вероника. — Мы пока не в курсе.

От щемящих непонятных чувств на секунду перехватило дыхание. Никита снова сел на кровать рядом с сестрой.

— Эля, малышка, — сказал он мягко и погладил по голове. — Всё будет хорошо, не плачь. Вот увидишь, всё будет хорошо.

Всхлипывания Юли стали понемногу затихать.

— Но родителям сообщить в любом случае необходимо, — продолжая ласково поглаживать рыжие локоны, произнёс Никита. — Пойми, раз ты решила оставить малыша… а ты правильно решила… то рано или поздно об этом узнают все. Что толку скрывать? Тем более, от отца?

— Никит, дай мне время, — всхлипнула Юля. — Хотя бы несколько дней. Дай мне самой привыкнуть к этой мысли.

— Хорошо. У тебя будет несколько дней. Только при условии, что будешь слушаться. Делать то, что я говорю. Иначе я не смогу обеспечить тебе защиту.

Никита снова провёл рукой по прекрасным волосам сестры и добавил голосом, который стал ещё мягче и нежнее:

— Тебе и моему племяннику… ну, или племяннице.

— Спасибо, — прошептала Юля и уткнулась головой в плечо брата. — Я так боюсь реакции отца. Страшно даже представить, что он сделает.

— Да ничего он не сделает, — успокоил Никита. — Он любит тебя, дорожит безумно.

— Вот именно! — горячо выпалила Юля. — А знаешь, на что способен любящий отец, когда дочери грозит опасность?! Вот твой, Ника, что, к примеру, сделал бы?

Никита почувствовал, как Вероника сжалась, словно пружина, и от досады чуть не выругался. Что за день такой? Мало было сегодня проблем и слёз, чтобы прозвучал ещё и этот вопрос?

— Мой пожертвовал собой ради моей безопасности, — тихо, почти шёпотом ответила Вероника.

У неё хватило сил не расплакаться. Нельзя! Юле сейчас нужна поддержка, а не рыдающая подруга, требующая утешения. У Вероники хватило сил даже на то, чтобы спокойно рассказать Юле, что случилось три с половиной года назад. И даже на то, чтобы показать подруге снимок отца, который хранился в памяти смартфона. Ника не знала, как давно было сделано фото. Может, лет 10 назад. Папа не любил фотографироваться. Не любил настолько, что мог запросто удалить фото, на котором случайно оказался. Но этот снимок чудом сохранился, и был очень дорог Веронике.

— Красивое открытое лицо, — сказала Юля, рассматривая фото. — А ты Ника, наверно, в маму. На отца не очень похожа. Только глазами.

— Да. Только глазами, — кивнула Вероника.

— А знаешь, лицо твоего отца мне кажется знакомым. Такое ощущение, что мы где-то встречались.

— Это вряд ли, — пожала плечами Вероника. — Мне кажется, он никогда никуда из Беларуси не выезжал. Но, может, ты когда-нибудь бывала в Славянославске?

— Да нет. Если честно, до встречи с тобой я даже о существовании такого городка не знала.

— Ну, значит, показалось.

— Нет, Ника, не показалось, — упрямо мотнула головой Юля. — Чем больше на фото смотрю, тем больше уверенность — твоего отца я точно где-то видела. И запомнился он мне неспроста. Он не был случайным прохожим или попутчиком в городском транспорте. Он сыграл какую-то важную роль в моей жизни.

— Эля, тебе надо постараться вспомнить, где ты могла его видеть, — попросил Никита, который до этого молчал: только внимательно слушал и анализировал. Он давно пытался понять, что связывает Веронику и Юлю. И смутные воспоминания сестры давали хоть какую-то подсказку. А если Юле удастся припомнить подробности, то возможно загадка будет разгадана.

Никита лежал на кровати Вероники, машинально анализируя все звуки, раздающиеся из коридора и соседней комнаты. Но анализировать по большому счёту было нечего: три часа ночи — общага спала. Было бы не плохо и Никите подремать хотя бы несколько часов. Но ему не спалось. Мешали тревожные мысли о сестре и будоражащие мысли о хозяйке комнаты. Мурашки бегали по телу от картинок, которые рисовало воображение: Ника, лежащая на своём законном месте, в своей постели, то есть под боком у Никиты. Но на самом деле Вероника спала сегодня в комнате Юли. Он сам отправил её к сестре, чтобы занять её место. Решил, что пока Совет не пришлёт для Юли профессионального охранника, он должен быть рядом с обоими подопечными и днём, и ночью.