Ольга Обская - Научиться быть ведьмой

Вот и всё. Она рассказала. Говорят, когда выговоришься, становится легче. Вероника никогда не верила этому. Запрятать горе глубоко внутрь, заставить себя не вспоминать — вот единственный способ сделать боль не такой острой. Но сегодня, видимо, был правильный день или правильный собеседник, сегодня Веронике реально стало легче.

— А почему отец потерял сознание? — нарушил Никита тишину, которая стояла вот уже несколько минут.

Никто не задавал Веронике такой вопрос. Может, тем немногим кому она рассказывала об этой трагедии, тоже было интересно узнать ответ, но, видимо им казалось некорректным затрагивать такую болезненную тему. Вероника была благодарна Никите, что он не стал строить из себя саму деликатность. Ей хотелось говорить на эту тему, ей самой хотелось узнать ответ, который не смогли в своё время дать ни медики, ни криминалисты.

— Никто не знает. Понимаешь, может, он и не терял сознание. Мне иногда кажется, что нам, родственникам, озвучили такую версию только потому, что другого объяснения аварии найти не удалось. Машина была исправна. Видимость на дороге отличная. Других автомобилей поблизости не было. К тому же, папа был очень аккуратным водителем. С большим стажем.

— Тогда действительно похоже, что отец отключился.

— Но ведь он был здоров. Ни инсульта, ни инфаркта. Я много об этом думала. Не понимаю, что могло вызвать потерю сознания?

— Возможно, был уставшим и просто заснул?

— Исключено. Папа бы никогда не сел за руль в таком состоянии. Да и я прекрасно помню, в тот день он был бодрым.

— Может, что-то его отвлекло? Какое-то животное перебегало дорогу?

— Это предположение проверяли — не подтвердилось.

— Есть что-то, что заставляет тебя сомневаться в официальной версии аварии? — догадался Никита.

— Не то чтобы я не доверяла следствию… Просто был один момент… Сразу, как только отца доставили в больницу, врачи констатировали смерть мозга. Зрачки на свет не реагировали и были другие явные признаки. Мы, конечно, всё равно надеялись. Я сидела у кровати папы, смотрела на него. И вдруг его взгляд стал казаться мне осмысленным. Мне даже померещилось, что он что-то хочет мне сказать. Возможно, объяснить, как всё произошло. Я шептала: «Папочка, я здесь. Всё хорошо. Ты поправишься. Давай! Ты же сильный!» Уверена, он слышал меня. И ему было очень больно. Он страдал. Его зрачки расширились. Они расширялись у папы, когда он был сильно расстроен. Говорят, что на старших курсах мы будем проходить методики чтения мыслей. Чтобы я только не отдала, чтобы в тот момент я уже умела это делать.

— Это бы тебе не помогло. С помощью методики можно читать мысли только у людей, которые находятся без сознания. Это даже не мысли, а так — бред подсознания. Работающее сознание ставит щит, который не позволяет проникнуть внутрь, ни одна методика не поможет. Если в тот момент твой отец пришёл в себя, а он видимо пришёл, раз ты заметила реакцию зрачков, то его мысли ты бы прочесть не смогла, даже если бы владела тем, чему нас научат через год.

— Мне так жаль, что я никогда не узнаю, что отец хотел сказать мне в ту минуту.

— Думаю, он хотел сказать, что любит вас с мамой. Хотел попрощаться.

— Мне кажется, было что-то ещё… Возможно он боролся, цеплялся за жизнь, ради этой последней важной информации.

— Информация неуничтожима, — вдруг напомнил главный закон Вселенной Никита. — Помнишь лекции, которые нам читал ректор? Подумай хорошенько, вспомни все нюансы — возможно отцу всё же удалось передать тебе то, что хотел.

— Вряд ли, — грустно вздохнула Вероника. — Я вспоминала эти минуты много раз. Я вспоминала все детали, пытаясь по ним понять, хотя бы направление мыслей папы. Но не могла. Ничего. Полная пустота. Я даже близко не знаю ответа.

— Не отчаивайся. Где-то эта информация есть, а значит, есть шанс, что ты о ней, рано или поздно узнаешь…

Глаза Вероники были открыты, но она не видела того, что было рядом — картины событий трёхлетней давности одна за другой всплывали перед её мысленным взором. Вдруг громкое «мяу» вырвало её из полузабытья. Сколько прошло времени? Пара минут или пара часов? Никита сидел рядом и держал её руки в своих. К нему на колени с кровати уже пытался перебраться Тимофей. Только у малыша никак не получалось выпутаться из пледа. Передние лапки делали отчаянные попытки идти вперёд, тогда как задние пробуксовывали в мягкой ткани. Вероника помогла котёнку выбраться на свободу.

— Выспался? — ласково спросила она.

— Думаю, Тимофею хватило пары часов, чтобы выспаться и снова захотеть есть, — улыбнулся Никита.

Вероника взяла смартфон — глянуть, который час. Полдесятого. Значит, через полчаса парня здесь не будет. Если сам не уйдёт, выгонит вахтёрша. А девушке не хотелось, чтобы он уходил. Совсем-совсем не хотелось. Так сильно не хотелось, что она даже испугалась и выпалила резко:

— Поздно уже. Иди к себе.

— У нас в запасе ещё целых полчаса, — возразил Никита. — Ещё успеем чаю попить.

— Нет. Я обещала Наташе вечером к ней заскочить.

— Ну, хорошо, — пожал плечами парень, — сейчас только Тимофея покормлю и уйду.

Никита налил в миску молока, поставил котёнка рядом и медленно провёл рукой вдоль всего его тела. Он применил методику оптического камуфляжа. Теперь Тимофея будут видеть только он и Вероника. Этого нельзя было делать. Но парень убедил себя, что можно. Ведь выпускникам разрешалось устраивать родным на праздники маленькие необычные сюрпризы. И Новый год действительно был не за горами, вот только почему Никита причислил Веронику к родным, он бы никому не смог объяснить. Но ему очень хотелось сделать для неё что-то приятное. Раз уж этой упрямой девчонке так понравился котёнок, что она решила его оставить, пусть его подольше никто не обнаружит.

— Ладно, Тимофей, я пошёл. Остаёшься за старшего. Следи тут за порядком, — с улыбкой распорядился Никита и вышел из комнаты.

— Не могу дозвониться до Димки, — возле комнаты Никиты дежурил озабоченный Егор. — Мобильный отключен. Я попытался в областную, в приёмный покой, позвонить. Говорят, такого пациента к ним не доставляли. Ты ничего не перепутал?

— Скорее, они в приёмном покое что-то перепутали, — не моргнув глазом, соврал Никита. — Я разговаривал сегодня с Димой. Его уже прооперировали. Всё нормально. Но продержат в больнице какое-то время, чтоб осложнений избежать. А дозвониться ты ему не можешь потому, что он свой смартфон забыл в больницу взять. Не до того было. Но у него в палате есть стационарный телефон. Могу номер продиктовать.

Егор набрал продиктованный Никитой номер и, услышав на том конце провода голос друга, обрадовался и начал расспрашивать о здоровье. Никита, довольный своей игрой, проводил одногруппника взглядом до его комнаты и зашёл к себе. Переодевшись, он удобно устроился на кровати с ноутбуком — хотел поработать. Хотя совершенно не был уверен, сможет ли найти в интернете хоть что-то по тем вопросам, которые стояли перед ним.