Андрей Воронин - Инструктор над законом

- С женщинами положительно невозможно иметь дело, - раздраженно прошипел ее гость. - Я что, по-вашему, явился сюда в час ночи, вырубив двух человек, только для того, чтобы развлекать вас шутками? Ну, прыгайте сюда!

- Погодите, - сказала она, - у меня голова закружилась. Этого просто не может быть. А как же вещи.., о, боже, о чем я! А документы?..

- Обещаю вам, что буквально через несколько дней все будет в полном порядке, - снова раздался торопливый шепот. - Осталось потерпеть совсем чуть-чуть. Сейчас мы инсценируем похищение - так надо, поверьте. Впрочем...

- Что такое? - почувствовав заминку, быстро спросила она.

- Видите ли... - голос у Иллариона был явно смущенный, - Инсценировка эта нужна не вам а... мне. Я не могу сейчас всего объяснить, но это очень важно. Вы можете отказаться, и тогда я просто увезу вас отсюда и посажу на поезд или на автобус, но я прошу вас мне помочь. Я тут совсем один и разрываюсь на части, водя за нос вашего Старцева и его приятелей. Так вы согласны? Обещаю вам полную безопасность, - поспешно добавил он.

- Да, твердо сказала Виктория, - я согласна.

- Вот это по-нашему, - обрадовался он. - Так и знал, что вас не придется тащить силой.

- А вы потащили бы?

- Если честно, то потащил бы. Очень надо, понимаете? Ну, вылезайте. И запомните - вас похитили, так что мычите, брыкайтесь и не подавайте вида, что мы знакомы. Только не начинайте прямо сейчас - сначала дайте мне заклеить вам рот.

- А это обязательно?

Они уже шли через спортплощадку, на ощупь огибая стойки турников. Виктория отметила, что ее спутник движется абсолютно бесшумно, и тоже постаралась ступать как можно тише, но тут же споткнулась и непременно упала бы, не поймай ее Илларион.

- Это черт знает что, - прошептала она, вопреки здравому смыслу ощущая, как внутри растет какая-то бесшабашная хулиганистая удаль, перешедшая к ней не иначе как от этого непонятного, но явно не злого чудака. - Ладно, клейте.

Она почувствовала, как на лицо ей легла широкая полоса клейкой ленты, намертво заклеив рот, и немедленно сильные руки схватили ее в охапку и вскинули на плечо, как мешок с картошкой. От испуга и возмущения она замычала изо всех сил и забила ногами и руками.

- Да тише вы, - прошипел раздраженный голос, и твердая ладонь чувствительно хлопнула ее пониже спины. - Я же так упаду и уроню вас. Не надо так безоглядно входить в роль.

Она затихла, совершенно перестав понимать что бы то ни было. Ясно было только одно - она позволила втянуть себя в какую-то опасную авантюру, но теперь обратного хода, похоже, не было.

- Порядок, - сказал Илларион, - теперь мычите.

Она осторожно замычала и через несколько шагов почувствовала, как ее передают с рук на руки, и немедленно стала мычать по-настоящему и бить ногами куда попало и почти сразу угодила во что-то мягкое, отозвавшееся шипением и приглушенным латышским ругательством. Ее погрузили на заднее сиденье какого-то высокого автомобиля, в темноте похожего на "джип", но с каким-то уродливым наростом на капоте - похоже, там было укреплено запасное колесо, - Илларион сел за руль, рядом с ним и рядом с ней тоже уселись какие-то незнакомые люди, мотор зарычал, и машина пошла дико скакать по каким-то ужасным ухабам.

... Пересадив Викторию и сопровождавших ее латышей в другую машину и проводив взглядом удаляющиеся габаритные огни, Илларион некоторое время сидел, отдыхая и неторопливо покуривая.

Докурив сигарету до фильтра, он со вздохом вынул из бардачка сотовый телефон и набрал знакомый номер. Трубку долго не поднимали - Мещеряков, конечно же, спал как убитый, несмотря на нервную работу и бессонницу, на которую непрерывно жаловался. Илларион терпеливо ждал, считая гудки и с интересом прислушиваясь к собственным ощущениям. Было что-то не вполне реальное в этом звонке из погруженной во мрак ночной чащи. В кабине было темно, светилась лишь приборная панель да мягко мерцал дисплей телефона. Тихо урчал на холостых оборотах двигатель, и в свете подфарников бестолково толклась ночная мошкара.

На двенадцатом гудке трубку, наконец, сняли, и заспанный голос Мещерякова невнятно бормотнул:

- Слушшш-щеряков.

- Доброе утро, полковник, - сказал Илларион.

- Ну конечно, - от злости полковник, похоже, моментально проснулся, ну естественно! Кто же это еще может быть? У тебя часы есть, или вы с Борисычем их на самогонку обменяли? Я, к твоему сведению, пятнадцать минут назад заснул...

- Не шуми, Андрей, - сказал Илларион, - время поджимает.

- Так, - сказал Мещеряков нормальным голосом. - Во что ты там влип?

- Это долго объяснять. Запомни: завтра.., точнее, сегодня рано утром из Москвы в наши края выедет мебельный фургон. Запиши номер.., так... есть? Отлично. Среди мебели будет предпринята попытка провезти крупный груз редкоземельных элементов. С этой машиной надо поступить так...

Некоторое время он объяснял, как надо поступить с машиной. Мещеряков, вопреки обыкновению, слушал не перебивая, а когда Илларион закончил, сказал только:

- Да, большая была корова.

- Какая еще корова? - спросил Илларион, глядя на часы.

- Та, которая наложила кучу, в которую ты вляпался, - пояснил полковник.

- После коров, чтоб ты знал, остаются не кучи, а блины, - отпарировал Илларион. - Эх ты, зоолог.

Ты все сделаешь?

- А еще позже ты позвонить не мог? - недовольным тоном спросил Мещеряков. - Где я теперь кого найду?

- Не стреляйте в пианиста, - сказал Илларион, - он играет, как умеет.

- Ладно, пианист, - вздохнул полковник. - Смотри там, под пулю не подвернись.

- Как это? - спросил Забродов. - Это, что же, на землю надо лечь? Вы что, она же грязная!

- Освободи провод, шут. Мне звонить надо... Ох, и наслушаюсь я сейчас!

- Сочувствую. Боюсь, что я тоже.

Не дожидаясь ответной реплики, Илларион отключился, справедливо полагая, что долгие проводы - лишние слезы. После разговора на душе стало легче - теперь он был не один.

- Вот теперь, отцы, - вслух сказал Илларион ночному лесу, - мы с вами поиграем в кошки-мышки.

Он включил зажигание и, ломая кусты, без дороги повел "лендровер" в сторону Выселок. Теперь оставалось только принять необходимые меры предосторожности и ждать вечера, когда в условленном месте они с Ирмой должны будут принять груз.

Ирма ждала его на поляне в километре от поселка, зябко кутаясь в коротенькую кожаную куртку.

Когда "лендровер", тускло поблескивая фарами, с приглушенным треском выкатился из леса, она пошла ему навстречу. Илларион заглушил двигатель и открыл дверцу.

- Что это значит? - спросила она, забираясь в кабину. - Какие-то идиотские записки... Что я тебе, девочка - по свиданкам бегать?

- Тише, тише, не шуми, - сказал Илларион. - Принесла?

Ирма молча вынула из-за пазухи и сунула ему в руки бутылку водки. Илларион зубами сорвал с бутылки колпачок и протянул ее обратно.