Дмитрий Воронков - Роль

Далеко в глубине лифтовой шахты вспыхивала звезда электросварки. Рабочий в защитной маске сваривал на дне арматуру. Конструкция представляла собою решетку приваренными к ней остро заточенными стальными прутьями, остриями вверх. Рабочий снял маску. Острый клин света осветил лицо Левко.

На девять дней Червонцу устроили фуршет в "Вертепе". Бежин был грустен, соответственно событию, синяк под глазом был аккуратно запудрен. Вокруг ходили незнакомые люди, выпивали, закусывали, разговаривали и улыбались. Он разыскал среди них Илзе. Она обернулась, почувствовав его взгляд, нахмурилась, пытаясь разглядеть его издалека. - Ты что такой хмурый? - спросил Широков. - Поминки, же. Вхожу в предлагаемые обстоятельства. Если надо, я даже заплакать могу. - По лицу его покатились крупные слезы. Широков поморщился. - Не надо системы Станиславского, здесь другие законы.

- Чему они радуются? - спросил Бежин. - Человек ведь умер. - Не человек, а бизнесмен, - поправил Широков. - С нашим братом это случается регулярно. Так что нет причины для безутешной скорби. Зато поминки - единственный повод свести людей, готовых в иных предлагаемых обстоятельствах перегрызть друг другу глотки. - Можно не рыдать, - заметил Широков, - но зачем смеяться? Любой может оказаться на его месте. - Вот они и радуются, что не оказались на его месте. - Полный Беккет, - обозначил Бежин. - Что? - не расслышал Широков. - Я говорю, полный привет. Театр абсурда. Внимание Бежина привлек невысокий мужчина в скромном костюме. Печальное выражение лица выделяло его среди веселой толпы. - Кто это? - спросил Бежин. - Кажется из бюро доставки, - сказал Широков. - Неживых развозит. - Мертвых? - удивился Бежин. - Ну, да. Многие к концу поминок так наскорбятся, что за руль сесть не смогут. Вот он их и развозит по домам. Широков указал на отдельную группу людей, стоящих ближе к выходу. - А вот и те, ради кого мы здесь. - Надо подойти? - Нет. Если они сами подойдут, поговоришь о погоде. А если нет, просто многозначительно кивнешь. Они тоже не заинтересованы афишировать сделку. Люди из группы одновременно, словно стадо коров, повернули головы в их сторону. Бежин важно кивнул. Удовлетворенно переглянувшись и перебросившись тайными словами они потянулись к выходу. Илзе снова оглянулась. Вокруг было много особ женского пола, но ошибиться она не могла - муж смотрел только на нее. Смотрел забытым взглядом с заботой и любовью, и фикса ни разу не блеснула. После ухода чужаков атмосфера сделалась еще более интимной. Послышался смех, появилась музыка. Пианист и кудрявый еврей-скрипач принялись было исполнять Шуберта, но их быстро поправили. Скрипач, пританцовывая, заиграл чисто блатную попсу, так любимую покойником. Бежин поглядел на Илзе. - Я подойду к ней. - К кому? - не понял Широков. - К Илзе. - Зачем? - удивился Широков. - Она одна. - Она привыкла. Впрочем, как хочешь. Бежин пошел к Илзе, но по дороге его перехватила знакомая дама. Сегодня она была без вуали, в легком канареечном платье. - Привет, котик. Ты не забыл, что обещал мне конский кнут? - спросила она, закатывая в вожделении глаза. Бежин растерялся. - Тебе он больше не понадобится, крошка, - пришел на выручку Широков. - Почему? - У твоего ахалтекинца обнаружили сап, - серьезно объяснил Широков. Она разинула рот. - Чего? - Иди, иди, милая. - Широков подтолкнул ее в спину. - Я пришлю тебе ветеринара. - Он обернулся к Илзе. - Сап практически неизлечим. - У лошадей тоже бывают неизлечимые болезни? - удивилась Илзе. - Строго говоря, можно попытаться спасти. Но проще пристрелить. - Он распахнул объятья и двинулся навстречу входящему в клуб грузину. Ираклий, дорогой! Илзе и Бежин остались наедине. Стало понятно, что поминки удались. В центре зала заплясали лезгинку, которую так любил усопший. Остальные, сомкнувшись в круг хлопали в ладоши и подбадривали танцоров гортанными кавказскими возгласами. Бежин заботливо тронул Илзе за локоть. - Устала? Губы Илзе скривила насмешливая улыбка. - Ты так вдохновенно лжешь, Павлов, что я почти готова поверить. - Я вру? Мы с тобой даже не разговаривали. - Чтобы врать, совсем необязательно разговаривать. - Илзе вздохнула. - Ты хорошо себя чувствуешь? - спросил Бежин. - Нормально. А ты не заболел? - Почему? - Я не припомню, когда ты волновался о моем здоровье. - Хочешь, уйдем отсюда? Илзе сняла очки, заглянула к нему в глаза. - Это невозможно. Бежин не понял, что ответ предназначался не ему. - Почему? - Неприлично, - ответила ему Илзе. - А плясать на поминках прилично? - Вполне. Прилично также закатиться с поминок в бордель до утра. А уходить домой с собственной женой не принято. - А мы потихонечку. Водителя и охрану беспокоить не будем, машина останется на месте. Никто не заметит. - Ты это серьезно, Павлов? - Илзе недоверчиво глядела на мужа. - С чего это вдруг? - Я тоже устал от скорби, - объяснил Бежин. Мэтр пристально следил за тем, как они выходят. Бежин подмигнул ему. - Не говори никому, дядя Слава. Он сунул в руку старика сто баксов. Глаза у мэтра вылезли на лоб. Затем он запоздало и весело улыбнулся. Понял, маэстро, не дурак. Дурак бы не понял... Илзе глядела на обоих и ничего не могла понять.

Сделав вид, что не заметил ухода Бежина без охраны, Широков вошел в кабинет Левана, набрал номер. - Алло, шеф, это я. Похоже, твое затворничество заканчивается. Они ушли без охраны, Левушка не упустит такой возможности. Конечно, за ними следят. Нет, пока не напали, но я задницей чувствую - он где-то рядом. Левушка хитер, он может скрываться под любой личиной, но мы его обхитрили, он даже не заподозрит ловушки. Я даже не ожидал, что все получится так естественно. Они сбежали потихоньку, словно влюбленные, которым не терпится добраться до койки. Широков налил себе вина, с улыбкой пережидая тираду Павлова. - Я не понимаю, что ты так разорался? Что за неуместная ревность? Во-первых, до койки они не дойдут. Во-вторых, если и дойдут, неизвестно, что там будет. Ты как будто забыл, что она не должна его разоблачить. Ты о себе думай, а не о них. Какая тебе разница, замочат ее или сначала трахнут? Что? - не расслышал Широков. - Пусть лучше сначала замочат? Ну, ты некрофил. Ну, ладно, будут новости, сообщу. - Он положил трубку.

Левко в машине наблюдал за входом и был безмерно удивлен, когда из бара вышла его жертва с супругой без охраны. Бежин и Илзе направились прямо к нему. - Слушай, брат, за какие такие безумные деньги ты довезешь нас до Серебряного Бора? - весело спросил Бежин. Растерянный Левко молчал. - Ну, не знаю... - Не надо набивать цену, командир. Давай, напугай нас. - Стольник, - наугад сказал Левко. - Не напугал. - Бежин открыл дверь, обернулся к Илзе. - Садись.

Такая удача случается раз в сто лет, и предугадать ее не мог даже Левко. Он вел машину, обдумывая план убийства. Бежину хотелось обнять Илзе, но она сидела напряженная, выпрямив спину, словно ожидая от него обязательной подлости. Бежин не решился. - Соболезную вам, - сказал Левко. Бежин перевел взгляд с Илзе на зеркало заднего вида. - Ах, да... - Мне довелось знавать Виктора Петровича, - сказал Левко. - Правда, издалека, шапочно. Широкий был человек. - Левко вспомнил, как охранники не могли прикрыть собою фигуру Червонца. - Что за черт? Двигатель зачихал и заглох. Левко безуспешно, повертел ключ зажигания, вышел из машины, открыл капот. Бежин решился, наконец. Он обнял Илзе, поцеловал. Восторг и желание переполняли его, а ее губы были холодны. Она не сопротивлялась, но побелевшие пальцы вцепились в сиденье. - Павлов, что произошло в командировке? - спросила она. - Ничего, - сказал Бежин. - Неправда. Человек не может настолько измениться за неделю. Так не бывает. Бежин вздохнул. - Я думал, ты не заметишь. - Я заметила. Так что? - Ничего особенного. Просто, я проснулся ночью от беспричинного страха. - Страх смерти - один из признаков инфаркта, - сказала Илзе. - Не думаю. У меня ничего не болело, кроме души. Было такое чувство, будто я, действительно, умер. И тогда я решил начать жизнь сначала. Илзе посмотрела насмешливо. - С понедельника? - Именно, - серьезно ответил Бежин. - Купить новые тетрадки, обернуть учебники, на чистой странице вывести красивым почерком - первое сентября, классная работа... Бежин улыбнулся. - Примерно, так. - И поставить жирную кляксу, - заключила Илзе. - Постараемся обойтись без клякс, - возразил Бежин. В салон заглянул Левко. - Извините, ради Бога, вы мне не поможете? Там надо проводок подержать, а я попробую завести. - Нет проблем, командир, - согласился Бежин. - Конечно, помогу. Он вышел, Левко сел за руль. - Ваше лицо мне кажется знакомым, - сказала Илзе. - Возможно. - Двигатель сразу завелся. - Мне многие это говорят. Левко сдал назад, чтобы набрать скорость для смертельного удара, резко затормозил так, что Илзе вжало в сиденье. - У меня среднестатистическое лицо. Он выжал педаль акселератора и рванулся на Бежина, но услышав завывание сирены затормозил, и машина оказалась в прежнем положении. Мотор заглох. - Ну, ты даешь, командир, - удивился Бежин. - Чуть не задавил. Справа, взвизгнув тормозами, остановилась патрульная машина. Из нее вышел Бибиков. На нем был бронежилет, шлем, на плече - автомат. Зрачок ствола глядел в лоб Левко. Вслед за Бибиковым из машины вышел старший в красивой форме. - Анатолий Иванович Павлов, если не ошибаюсь? - спросил он. - Так меня зовут, - сказал Бежин. Старший приветливо улыбнулся. - Наслышаны. У вас проблемы? Нужна помощь? - Кажется, уже нет, - сказал Бежин. Бибиков взглянул на него, что-то припоминая. Бежину стало не по себе. Он открыл коробку сигар. - Угощайтесь, ребята. Старший взял сигару, Бежин поднес ему спичку. - А что? Приятная вещь... - Старший закашлялся. - Никогда таких не пробовал. Бибиков сигару не взял. Костяшки пальцев на рожке автомата побелели. Он в упор смотрел на Бежина, а ствол - ему в сердце. - Ну, что, командир, поехали? - заторопился Бежин. Левко повернул ключ зажигания. Мотор не заводился. - Ну, так вы долго ехать будете. Садитесь к нам, довезем с ветерком. Старший с гордостью оглядел патрульный мерседес. Бежин избегал неумолимого взгляда Бибикова. - Спасибо, офицер, мы лучше пешочком. Пойдем, милая. Сколько мы должны, командир? - Ничего, - сиплым от волнения голосом ответил Левко. - Я же вас не довез.