Инна Тронина - Красный понедельник

– Ой, как интересно!

Эрика от волнения даже охрипла. Ваза с икебаной из элитных, «кремлёвских» цветов, перевитая полосатыми ленточками, качнулась на круглом высоком столике.

– Всё тайно, да?! Как ты думаешь, нужно заказывать пирожные и кофе? Дима, я филодендрон поставлю в той комнате на стол, он как раз зацвёл. А то там какая-то очень скучная обстановка…

– Ставь, что хочешь. Насчёт кофе я могу распорядиться, но позже.

Дима старался отогнать мрачные мысли, но не мог. Ольга вкратце объяснила ему, о чём хочет говорить с Эрикой, и Минаев не представлял, как впечатлительная девочка всё это перенесёт. Она уже несколько раз лежала в детской нервной клинике и была склонна к припадкам.

– Вы не захотите есть во время этого разговора. Лучше всего подать сок и минеральную воду. Я всё сделаю, не беспокойся.

Минаев про себя решил приготовить ещё и успокоительное, причём в ампулах, а не в таблетках, и одноразовый шприц. Но с Эрикой, разумеется, он такими соображениями не поделился.

– Женщину зовут Ольга Ивановна Карпенко. Всё остальное она скажет тебе сама. Ты войдёшь в комнату одна. Если что, я за дверью.

– Оставайся, Димон!

Эрика ненадолго задержалась у стрельчатой двери, потрогала ручку-кольцо. Минаев открыл замок своим ключом, глубоко вздохнул и отступил с дороги, стараясь не думать о последствиях своих действий. Девочка закусила нижнюю губу, тряхнула головой и вошла в комнату.

Единственное окно выходило в берёзовую рощу, залитую вечерним солнцем, и даже сквозь стеклопакеты доносилось громкое пение птиц. Из мебели в комнате был только гарнитур «Титаник» оранжевого цвета, включающий много диванчиков, креслиц и тумбочек, а также журнальный столик, торшер и телевизор. Холодильник находился в другом помещении, за дверью, и Ольга как раз принесла оттуда бутылку «Фанты». Увидев, что Эрика уже приехала, она застыла с бутылкой в руке и растерянно улыбнулась, будто не веря, что ей мечта сбылась.

– Здравствуйте, Ольга Ивановна! – чинно поклонилась девочка.

– Добрый вечер, Эрика Андреевна, – подчеркнула отчество девочки гостья. Та удивилась, потому что подобным образом к ней обратились впервые в жизни, но вслух ничего не сказала. – Дмитрий – ваш охранник?

– В первую очередь он – личный водитель моей матери. – Эрика уселась верхом на овальное откидное креслице. – Дайте мне бутылку, я открою! Сейчас принесу стаканы.

Эрика вскочила, убежала в соседнюю комнату и вернулась с двумя высокими розовыми бокалами.

– Я до конца своих дней буду ему благодарна. – Ольга взяла свой бокал и от волнения залпом выпила сразу половину. Её сжигал внутренний жар. – Я не надеялась, что к моей просьбе отнесутся со вниманием. Поверьте, дорогая моя, мне очень нужна была эта встреча…

– Но зачем?! – не могла взять в толк Эрика. Она с удовольствием выпила бокал «Фанты» и налила себе ещё. – Вы хотели сообщить какие-то важные новости? По крайней мере, Дмитрий сказал мне так.

– Да, Эрика. Я вас видела вчера вечером на Ваганьковском…

– Я вела себя там не лучшим образом, – быстро сказала девочка.

– Иначе вы и не могли вести себя. Как я поняла, вы знакомы с тем человеком в стальном плаще. Вам известно его имя? Кто он, откуда, зачем пришёл туда? Судя по вашей реакции, этот человек вам небезразличен.

– Понимаете, Ольга Ивановна, тут длинная история. Я не обо всём готова говорить. Короче, этот человек меня сильно обидел… – Эра говорила с трудом, внимательно изучая лицо гостьи. В то же время она очень волновалась и ничего не могла запомнить. – Я крайне удивилась, застав его у могилы отца. Я не знала, что они были знакомы…

Попадья слушала, кивая головой, стискивая на коленях длинные худые пальцы. Перед тем, как сказать девочке-подростку, почти ребёнку страшную правду, она долго собиралась с духом. И наконец, решилась.

– Чем же он вас обидел? – шёпотом спросила Ольга.

– Я дружила с его сыном, мы учимся в одном классе гимназии. И вдруг Роман Александрович запретил нам с Владом даже разговаривать. Наши отношения платонические – оговариваюсь сразу. Он сказал, что у моей мамы с его фирмой какие-то проблемы в сфере бизнеса, и потому Влад не должен поддерживать со мной отношений. Якобы я могу быть подослана матерью с какими-то нехорошими целями. Вас устраивает такой ответ? – Эрика, утратив интерес к гостье, заговорила раздражённо, даже зло.

– Милая девушка, он причинил вам не только это несчастье! – Ольга произнесла первые слова, и ей стало легче. Дыхание выровнялось, и мысли потекли свободно. – То, что я вам сейчас скажу, чудовищно. Но я обязана поставить в известность и вас, и вашу маму. Надеюсь, что вы передадите ей наш сегодняшний разговор. Именно ради этого я и настаивала на нашей встрече здесь. Человек, который называет себя Романом Шибаевым, стрелял в вашего отца и убил его. И ребёнка тоже – вашего маленького братишку. Он – элита, дорогой киллер, «афганец», майор из спецназа. В девяносто третьем году он находился на пике активности. Настоящее его имя – Валентин Адамович Вашедскаий. Он прибыл из Питера, вернее, из Петродворца. Никакой он не новгородский, и сроду там не бывал…

– Ки… киллер?..

Эрика побледнела, как бумага. Нечеловеческим усилием воли она заставила себя не разжать пальцы и не уронить бокал на ковёр. Протянув руку, девочка поставила бокал на журнальный столик. Потом подняла голову, чувствуя, что шея будто бы заржавела.

– Это точно?..

– К сожалению, да. Крепитесь, моя дорогая! – Ольга взяла ледяные руки Эрики в свои, сжала её пальчики. – Всё-таки вы должны были когда-то об этом узнать. Этот человек опасен для многих, но для вас – более всего. Вы одним своим присутствием заставляете его страдать – то ли от страха разоблачения, то ли от угрызений не до конца убитой совести…

– Откуда вы всё это знаете? – мёртвыми губами спросила Эрика.

Она на одну только секунду вообразила лицо матери и сжалась в комочек. Девочка одновременно хотела слушать рассказ Ольги Карпенко и боялась, что гостья заговорит снова.

– Разве Дмитрий не сказал вам, что я – жена батюшки из кладбищенской церкви? Шибаев, то есть Вашедский, почему-то выбрал его в свои духовники, в исповедники. И с тех пор у нас не стало никакой жизни. Видимо, киллер часто испытывает потребность выговориться. А слушать его должен мой муж – интеллигентный человек, гуманист. Алексей прекрасно понимает, что обречён, потому что слишком информирован… Шибаев ведь контуженный, сумасшедший. В один ужасный день он может встать не с той ноги. И решит уничтожить всю нашу семью вместе с детьми – а вдруг мальчики что– то слышали от нас?.. Можно много говорить о тайне исповеди, но человек этот угрожает многим людям, в том числе и вам с мамой. Мы с мужем долго обсуждали эту ситуацию и решили открыться – как на духу…