Чингиз Абдуллаев - Испытание добродетели

— При каких обстоятельствах вы его подвозили? — спросил эксперт.

— Он приезжал к нам в офис и отправил куда-то свою машину, — пояснил Слава. — Это было примерно полтора месяца назад. Сам вышел и начал звонить. Очень ругался. Видимо, водитель не мог пробиться через пробки. Тогда Апрелев и приказал мне отвезти его. Я как раз стоял около нашего офиса.

— Значит, это было уже после смерти Алексея Владиленовича, — заметил Дронго.

— Конечно, после, — подтвердил Слава.

— Куда же вы его отвозили?

— К станции метро «Парк культуры». Кажется, у него там был какой-то офис. Точно не знаю. Он вышел и даже не поблагодарил меня.

— А здесь этот человек не появлялся?

— Я не видел.

— Да и я не замечала, — вставила Александра Львовна. — Сюда вообще больше никто не ездит. Только следователи были. Сама Тамара Георгиевна не хочет здесь появляться. Наверное, она продаст дом, а новые хозяева нас выгонят. Я уже подумала, что мне пора искать другое место работы. Я ей не нужна. Она мою еду не ценит. Водителям оставляет и думает, что я ничего не знаю, — пожаловалась кухарка в очередной раз.

— Ее можно понять. Она в таком состоянии, — сказал Дронго.

— Она и раньше мою еду не очень жаловала. У них рядом есть грузинский ресторан, вот она там еду и заказывает. Привыкла к ней, — проговорила Александра Львовна с явной обидой. — Но сейчас мне все равно. Понятно, что скоро уйду отсюда. Говорят, что наследство положено делить через шесть месяцев после смерти хозяина. Значит, мне осталось здесь работать совсем недолго. Еще месяца три, никак не больше. Потом все равно выгонят. А сережки я сберегу. Я уже позвонила и сказала Тамаре Георгиевне про них. А она так спокойно заявила: «Можете оставить их там, где они лежат». Представляете? Я, конечно, понимаю состояние несчастной женщины, но ведь это ее серьги. Они немалых денег стоят. А я верующая. Мне чужого не нужно. Извините, я побегу. А то мой пирог сейчас сгорит. — Александра Львовна поспешила на кухню.

— Вы не обращали внимания на отношения Монахова со своими сотрудниками? — осведомился Дронго у водителя.

— Женщин он любил, — ответил Слава и снова покраснел. — Выбирал всегда самых красивых. А с мужчинами был строгим. Очень суровым. Требовал исполнять все моментально. Больше других ценил Апрелева. Тот все мгновенно схватывал и птичкой летал.

— Вы верите, что Монахова убил этот охранник?

— Только он и мог. Никого больше в доме не было.

— Тогда почему никто не слышал второго выстрела?

— Не знаю. Может, его и не было. Или мы не обратили внимания. Меня следователи тоже об этом спрашивали. Я не знаю. Наверное, в этот момент дверь хлопнула, ваза разбилась. Там еще одна фотография в рамке упала. Свадебная Алексея Владиленовича и Тамары Георгиевны. Следователи потом все забрали.

— Когда вы вбежали в кабинет, пистолет лежал на полу?

— Скорее всего, да. Но я его не видел.

— Теперь последний вопрос. Что вы будете делать, если вас тоже уволят? — неожиданно поинтересовался Дронго.

— Не знаю. — Слава чуть помолчал и продолжил: — Я об этом пока даже не думал. Устроюсь куда-нибудь. Только с этим трудно будет. Сейчас много ребят без работы.

— Ясно. Спасибо вам за помощь, — сказал Дронго и вышел в коридор. — До свидания, Александра Львовна, — крикнул он на прощание.

— Может, останетесь на пирог? — предложила кухарка.

— Спасибо. Не могу. — Он сел в машину, позвонил Вейдеманису и спросил: — Ты что-нибудь узнал?

— Нашел номер телефона, выяснил, где находится офис Солагашвили.

— У станции метро «Парк культуры», не так ли?

— Уже знаешь…

— Водитель Слава его туда подбрасывал.

— Хочешь еще подробностей?

— Есть что-то интересное?

— Две судимости. Один раз за хищение в особо крупных размерах. Вышел по амнистии. Второй раз за организацию покушения на убийство депутата Государственной думы. Дали только пять лет. Отсидел три с половиной года и вышел. Очень колоритный тип этот самый Леван Шалвович Солагашвили.

— Понятно. Сейчас уже около шести вечера. Но он еще вполне может находиться в своем офисе. Продиктуй мне его номер телефона.

— Это будет довольно опасно, — предупредил Эдгар. — Он явно связан с криминалом и может вообще не ответить на вызов с незнакомого телефона.

— Пока я собираюсь только набрать его номер. Если он настоящий бизнесмен, то просто обязан отвечать на все телефонные звонки. Иначе ему будет очень сложно работать.

— Все равно будь осторожен, — посоветовал Вейдеманис и продиктовал номер телефона.

Дронго набрал его. Ждать ему пришлось довольно долго. Солагашвили ответил только после шестого гудка.

— Слушаю вас. — По-русски он говорил без акцента.

Было очевидно, что этот человек вырос в России, а не в Грузии. Люди, родившиеся в южной республике и начавшие с детства говорить на грузинском языке, почти никогда не могли избавиться от своего характерного произношения.

— Добрый вечер, Леван Шалвович, — начал эксперт. — Извините, что вас беспокою.

— Кто это говорит?

— Меня обычно называют Дронго. Я провожу частное расследование по поручению Сергея Владиленовича Монахова. Он попросил меня заняться убийством его младшего брата…

— Сергей никак не может успокоиться! — перебил его Солагашвили.

— Ему хочется установить истину.

— Не нужно ничего устанавливать, — резко заявил Солагашвили. — Там и так все понятно. Этот охранник влез в дом, чтобы поживиться, и случайно попал на Монахова. Тот пытался его застрелить, но упал и выронил пистолет. Охранник подобрал ствол, пальнул в хозяина дома и попытался сбежать. Это ему удалось, но наша доблестная милиция — нет, давно уже полиция — сумела его найти и арестовать.

— Там не все так однозначно.

— Я слышал. Что вы хотите от меня?

— Мне хотелось бы с вами встретиться.

— Зачем? Чем я могу помочь эксперту, которого нанял старший брат Алексея Монахова? К этому убийству я не имею никакого отношения и знаю о нем только то, что уже озвучил сейчас. А с погибшим Монаховым я вообще встречался нечасто, всего несколько раз. Мы должны были парафировать наше соглашение, уже практически достигнутое, но его убили. Получается, что основной удар нанесли именно по моим интересам. А вы звоните мне и хотите со мной встретиться.

— Вы отказываетесь?

— Не вижу смысла. Но если вы настаиваете…

— Именно так. Настаиваю.

— В таком случае давайте увидимся. Уверен, что если вы сумели узнать мой номер мобильного телефона, то наверняка в курсе, где находится мой офис. Я буду вас ждать у себя в кабинете. Когда вы сможете приехать?

— Через час, — сказал Дронго, взглянув на часы.

— Договорились, — заявил Солагашвили и отключился.

Дронго позвонил Вейдеманису и сообщил, что едет в офис Солагашвили.