Игорь Зарубин - Госпожа следователь

Через десять минут он был уже на рабочем месте. Сидел и спокойно изучал документы по делу Долишвили. Телефон больше не звонил…

— Ма-а-а-а… я спать хочу, мне завтра в школу, — ныла Ленка.

Федор вцепился в руль, словно, отпусти он руки, они тут же придушили бы его собственную жену. Только сопел, выдавая тем самым внутреннюю борьбу.

Игорь подавленно молчал. Кумир его — Клавдия Васильевна Дежкина — превращалась постепенно в его глазах в обыкновенную вздорную бабу. Мало того что они феерически прокололись с шифровкой (о собственном энтузиазме по этому поводу Порогин как-то забыл), мало того что Харитонова убили и Журавлева теперь будет молчать, как немая бомжиха Верка, так теперь еще посреди ночи они едут куда-то к черту на кулички, чтобы посмотреть — не затесался ли чудом среди бездомных псов несчастный Фома.

Клавдия сцепила зубы. Она почувствовала почти физически это недоброжелательное поле, сгустившееся вокруг нее, когда она решила ехать в собачню. В санэпидстанции им долго не открывали, потом появился полусонный сторож и минут десять не мог понять — он сошел с ума или эти четверо? Но адрес таки назвал.

«А ведь надо было с самого начала, как Виктор советовал, просто дать объявление, — с горькой усмешкой подумала Клавдия. — Не было бы тогда ни трупов, ни пожаров. Следы стали заметать, уже когда я начала расследование».

— Сами будете виноваты, если я пару схвачу…

«Стоп, — подумала Клавдия. — Выходит, кто-то знал, что я расследование начала. Кто?.. Черепец! Вот кто! Ну конечно… Правда, он ни сном ни духом не ведал, что я поеду, скажем, к Хорьку на квартиру. Или ведал? А ведь мог знать! Они же с Самохиным вась-вась. Тот ему и доложил. Может, Игорек и прав — Черепец все придумал? Так-так-так… А вот уже про то, что мы Хорька с Ириной взяли, Черепец узнать у Самохина не мог. Самохин теперь где-то там, при президенте. Значит, Харитонова действительно Гаспарян убил. Ерунда! Разве только Черепец и Стасюка знает. Нет, тут что-то не сходится. Хотя может и знать. Нет, уж какой-то больно вездесущий у нас Черепец. А что, если у него покровитель вездесущий? Кто-нибудь из тетрадки Журавлевой? Ах ты Господи, на какой странице она остановилась?»

Клавдия выдернула из сумки тетрадь и стала лихорадочно листать ее в неверном свете проносящихся мимо ночных фонарей.

«Если я найду страницу, хотя бы страницу, то я вычислю человек семь-восемь. Это уже крут. Может, кто знакомый попадется».

Ленка молчала, видно, задремала. Игорь угрюмо смотрел в окно.

— Тут где-то, — разлепил губы Федор.

Клавдия всмотрелась в темноту, смягченную жидким светом фар. Какие-то бараки, гаражи, заборы бетонные. Ни одной живой души, разумеется. Спросить не у кого.

И вдруг — кучка людей.

— Останови, Федь. Спросим.

— Можно я спрошу? — Игорь приоткрыл дверцу. — Простите, вы не подскажете, где тут собак бездомных держат?

— Здесь это, — ответила какая-то женщина с озабоченным лицом. — Вы тоже свою потеряли?

«Боже мой, — подумала Клавдия размягченно, — не так все плохо на этом свете, если есть люди, которые среди ночи мчатся на окраину города, чтобы найти свое родное животное».

— А нам тут откроют? — спросила Клавдия, вылезая из машины.

— Конечно, — сказал парень, зябко кутаясь в куртку. — Правда, придется им дать, сторожам.

— Я им дам! — сказала Клавдия угрожающе. — Ну-ка позвольте мне. Я следователь прокуратуры.

Кучка почтительно расступилась. Клавдия толкнула деревянную дверь в железных воротах и оказалась в огромном дворе, освещенном стареньким прожектором.

— А-ну, куда прешь?! — вылетел на нее здоровенный дядька с рычащей собакой на поводке.

— Ты кто? — не стушевалась Клавдия. — Ну-ка документы, быстро.

— Я те щас дам такие документы! — наступал дядька. — Я на тебя сейчас вот Полкана спущу.

— Попробуй.

Клавдия в этот поздний час была настроена весьма агрессивно.

— А че ты лезешь? — приостановился дядька. — Кто ты такая? Лезет она, понимаешь…

— Теща я твоя, на блины тебя пригласить лезу! — не очень смешно пошутила Клавдия. — Ты почему этих людей не пускаешь?! Ты что тут вообще делаешь?

— Что я делаю — это мое дело. А сейчас ночь, и вообще — попрошу очистить территорию.

— Так, хорошо, документов у тебя, значит, нет. А вот у меня есть. — Клавдия выдернула из сумки удостоверение. — Читать умеешь? Может, Полкан твой умеет?

Дядька глянул на «корочку» и громко сглотнул комок в горле.

Собака тоже перестала рычать.

— Так, сколько за собачку берешь?

— Какую собачку?

— На шапку чтоб годилась.

Дядька опять сглотнул.

— Игорь! — позвала в открытую дверь Клавдия. — Ну-ка оформи этого любителя животных. А вы, господа, проходите, ищите своих собак.

Кучка людей не заставила себя упрашивать, устремилась к вольерам. Игорь повел дядьку в сторожку — пусть припугнет мерзавца.

А Клавдия, спрятав удостоверение в сумку, стала рассматривать копошащееся, жалкое, глядящее из-за сеток на людей полными тоски глазами четвероногое брошенное или потерянное собачье племя.

«Мамочка родная, кого здесь только нет! — ахнула Клавдия. — Сколько ж их, бездомных и несчастных!»

Действительно, собак было не просто много — в вольерах они были набиты, как селедка в бочку. Пуделя, овчарки, афганы, лайки, спаниели, пекинесы, борзые, водолазы, еще какие-то породистые, которым названия Клавдия не знала. И дворняги, дворняги, дворняги…

— Кутик! Маська мой! Кутик! — закричала женщина, которую Игорь спросил, как проехать.

А в ответ — заливистый, радостный лай.

— Ой, маленький, ой, мой хороший! Кутик, иди сюда! — Женщина плакала и не стеснялась своих слез. — Тут закрыто, замок, — обратилась она почему-то к Клавдии.

— В сторожке ключ возьмите, — подсказала та.

— А он даст?

— Непременно.

Фомы среди всей этой многообразной собачьей живности Клавдия не видела. Было несколько похожих, но Клавдия, достав снимок, сверяла пятна — нет, не он.

Свою собаку нашла семейная пара. А женщина, принеся ключи из сторожки, уже выпустила своего Кутю, кстати сказать, совершенно беспородного пса, и обнималась с ним, словно он был ее сыном.

— Ma, давай возьмем себе какую-нибудь. — Ленка, оказывается, тоже была здесь. И Федор с угрюмым лицом ходил возле вольеров.

Парень в куртке подходил к сеткам и звал:

— Цезарь, Цезарь! Голос!

Цезарь, видно, не откликался, потому что парень шел к другой клетке и снова звал.

— Ох, Лен, я и сама думаю. Только вот возьмем, а кто-то ее ищет.

— Да, бывает, что и не ищут, — вмешался в разговор парень. — Они тут по две недели сидят, потом их усыпляют. Если баба Лиза не заберет.

— Баба Лиза?

— Есть тут одна, Божий одуванчик. Всех подбирает, кому уже и жить не светит. Поеду завтра к ней. Может, она приютила.