Руслан Белов - Цветы зла

- Вы правы, - поспешила согласиться с ним Вероника Анатольевна.

- Почему не надо? - удивилась Марья Ивановна.

- Не надо и все, - Смирнов, боясь, что у него сзади проступит пятно крови, решил встать и больше не садиться.

- Нет, ты, объясни, - не отставала женщина. - Ты, что, не понимаешь, что девочку могли убить? И что попытка убийства может повториться в любую минуту?

- По духу нашего устного договора со Святославом Валентиновичем мы не можем предпринимать серьезных шагов, не поставив его в известность, - сказал Смирнов казенным голосом. И сразу же спросил у хозяйки дома:

- А Петя где?

- Домой ушел, - ответила Вероника Анатольевна.

Марья Ивановна поняла: "Петя ушел, и вы уходите" и вынула из сумки косметичку, чтобы подкраситься на дорогу.

- Я думаю, он вернется проведать Леночку, - сказал Евгений Александрович, наблюдая, как Марья Ивановна рассматривает свои очаровательные губки в зеркальце. - А мы, пожалуй, дождемся Святослава Валентиновича. Мне надо кое-что ему доложить...

- Не надо ничего ему докладывать! - взвилась Вероника Анатольевна - Вы что, забыли, что Леночке плохо? Ей нужен покой! Вы ее до психушки доведете!

- Видите ли, если мы его не дождемся, то нам придется встречаться еще раз... А мне что-то не хочется больше возвращаться к этому делу.

- Ты что, все уже знаешь!? - отставила зеркальце изумленная Марья Ивановна.

- Аск, - усмехнулся Смирнов. - Сегодня мои сорок пять с половиной процентов уверенности превратились в сотню. Будешь теперь мне всю жизнь овсяную кашку варить. Уверен, ты получишь огромное удовольствие - я с детства ее ненавижу.

- Так, может, скажешь кто? - в голосе Марьи Ивановны чувствовались нотки недовольства.

- Он думает, что это я отравила Кристину! - с грохотом уронив стул, поднялась Вероника Анатольевна. - Он с самого начала так думал! Ходил здесь, вынюхивал, смотрел своими нехорошими глазами!

Эту тираду матери услышал появившийся из-за угла дома Святослав Валентинович. В руках его был кейс и пакеты с продуктами. Поднявшись на веранду, он поставил кейс на пол, опустил пакет на свой стул, взялся за его спинку обеими руками и, ни на кого не глядя, внятно сказал:

- Оставьте в покое маму. Это я убил Кристину.

Смирнов в лице не изменился - было видно, что он ждал этого признания. Марья Ивановна устало повела ладонью по лицу. Вероника Анатольевна осела на своем стуле.

- Да, это я отравил Кристину, - продолжил Святослав Валентинович, не отнимая рук от стула. - Она была лишней здесь. Она мешала матери, мешала мне. Она привела сюда этого человека, который пугал Леночку и вел себя как хозяин... И вдобавок унижал меня, как мужчину...

- Вы понимаете, что признаетесь в том, что не только убили жену, но и оклеветали Регину Родионовну? - поглаживая ягодицу, затоптался Смирнов. - То есть отправили ее вместо себя за решетку?

- Да, отправил. Я был в состоянии сильного душевного волнения, после того как этот Эгисиани на глазах у гостей демонстративно увел мою жену в глубину сада, в дальнюю беседку и там они предавались любви, отнюдь не молчаливо и, возможно, на виду у соседей... И я поклялся себе избавиться и от этой твари, и от твари, которая нас с Кристиной сделала тварями. Когда все ушли, я пошел к Регине - ее дома в тот момент не было, - взял пузырек с ядом, утром насыпал его в ее кружку, капнул воды, всего капельку, чтобы растворила яд и высохла, и пошел на работу. Пузырек я взял с собой, и вечером, направляясь к Регине, зарыл его под флоксами.

- В день смерти жены, или точнее, спустя несколько часов после ее смерти, вы посещали любовницу!? - изумилась Марья Ивановна.

- Да. Регина позвонила мне и приказала... попросила, чтобы я немедленно пришел.

- Понятно... А почему вы пришли к нам? Ну, я имею в виду, почему вы обратились в наше детективное, гм, агентство?

Святослав Валентинович темно улыбнулся.

- Я пришел не к вам. Я пришел... к Паше Центнеру.

Марья Ивановна вздрогнула. Она поняла, чьи люди устроили погром в ресторане Эгисиани. И почему его устроили.

Евгений Александрович болезненно скривился. После того, естественно, как до него дошли слова Кнушевицкого. А это случилось нескоро.

- Да, терзаемый угрызениями совести, я пошел к Паше Центнеру, продолжил Святослав Валентинович, опустив пакет с продуктами со стула на пол и усевшись. Он... он в некотором роде курирует мою фирму, и, соответственно, решает личные вопросы своих подопечных, если конечно, они к нему с этими вопросами обращаются. Я рассказал ему обо всем и попросил посодействовать. Он мог сделать так, чтобы Регине скостили срок по апелляции. Он также мог по истечении короткого промежутка времени устроить ее скоропостижную "смерть" в местах заключения и выправить затем паспорт на другое имя. Выслушав меня, Паша сказал, что все содеет, за соответствующие деньги, разумеется, если я обращусь в детективное агентство "Дважды два"... И, посмеиваясь, сунул мне в руки газету с вашим объявлением... Так я попал к вам.

Сказав, Святослав Валентинович, откинулся на спинку стула и равнодушно уставился в розовеющее вечернее небо.

Евгений Александрович смотрел на него исподлобья.

Марья Ивановна с тревогой смотрела на Веронику Анатольевну. Убедившись, что та сидит без движений, она подошла к ней и, тронув плечо, спросила:

- Вам плохо?

Вероника Анатольевна не ответила. Она была без сознания.

18. Убить надо всех.

Врачи прибыли через полчаса. У Вероники Анатольевны они обнаружили обширный инфаркт и еще что-то. Попросив Евгения Александровича и Марью Ивановну присмотреть за Леночкой, Святослав Валентинович поехал с матерью.

***

Когда машина скорой помощи, воя сиреной, умчалась, и Смирнов с супругой вернулись на веранду, Леночка - спокойная, ступора как не бывало - вышла из дома, села на место отца, поправила подол платьица и, пристально взглянув Смирнову в глаза, сказала:

- Папа обманывает вас. Он не убивал маму.

Изумленные глаза Марьи Ивановны вперились в сосредоточенное лицо девочки.

Евгений Александрович остался непроницаемым. Покивав сам себе, он принялся рассматривать палец, испачканный коричневой краской. И занимался этим до того самого момента, как на веранде возник Петя с заряженным арбалетом в руках.

Встав в дверях дома (так, чтобы каждый из взрослых мог быть мгновенно взят под прицел), мальчик сказал подрагивающим голосом:

- Тетю Кристину отравил я. Уезжайте, вы ничего с нами сделать не сможете...

Верхняя его губа подергивалась он ненависти и возбуждения.

***

За несколько недель до смерти Кристины Петя с Леночкой играли в саду Регины. Они часто играли в нем, невзирая на запреты Святослава Валентиновича и Вероники Анатольевны - он был весь заросший, и там было как в настоящем индейском лесу. Лена знала, что папа находится в доме соседки, и, когда игра в прекрасную индианку и холостого Следопыта ей надоела, она предложила посмотреть, что они делают. Приставив к стене шаткую садовую скамейку, они поднялись на нее, уткнулись лбами в окно и увидели Святослава Валентиновича.