Людмила Бояджиева - Золотая рыбка

— Знак тайной власти, — не глядя на девушку, промолвил компьютерщик.

— А как я это сделала?

Дима Пустой молча пожал плечами.

— Сейчас начнем работать. Подключитесь к сети и пропустите господина Красновского.

Мужчины подчинились тихому голосу дамы: Россо сел перед экраном, Полина напротив него.

— Посмотрите мне в глаза. Так, отлично. Я диктую цифры. — Она назвала код его личного, строго засекреченного номера. — Вам знакома эта комбинация?

Красновский кивнул. У него пересохло во рту, он ощущал себя парализованным непередаваемо-жуткой силой. Она внедрялась в его мозг, в самые потаенные уголки, и вытягивала то, что он прятал от всех.

— Операция вам известна. Только все — в обратном порядке. Деньги с вашего тайного счета перечисляются на тот, что сейчас появится на экране. Помогите шефу, Дима. Отлично… А теперь, господин Пустой, ваша работа. Адресат тот же. Источники — те, что вы использовали при изъятии сумм в других случаях. Правильно, я вижу их на экране. — Полина не могла поверить своим глазам: «Атлант» обладал сказочным состоянием.

— Переведите деньги на интересющий меня счет.

— Сколько? — Сообразил наконец Россо.

— Все. — Она спокойно смотрела ему в глаза. Россо услышал свист в ушах. Он несся в черную воронку, затягивающую его в леденящую бездну. Он умирал, в этом не было никакого сомнения… Обугливался и распадался на атомы, словно верхушка ели…

… — Марк Вильяминович, господин Красновский… — Стакан с водой тыкался в сомкнутые губы Россо. — Глотните, с валокардинчиком… Похоже на спазм сосудов. У меня так бывает. — Дима склонился над обмякшим в кресле Красновским. — Вы уж слишком перенапрягаетесь. Захожу — думаю, уснул. Бужу, бужу, хотел «скорую» вызвать.

— Черт! — Красновский сел, сжимая ладонями виски. — Не хватает ещё галлюцинаций. Я, вроде не пил ничего…

— Уснули от переутомления. Сосуды барахля. Так не далеко и до инсульта.

— Ты прав, старик, пора, ох как пора расслабиться. Такая хренотень приснилась, не приведи Бог!

— Так будем работать, или сегодня выходной?

— Никаких простоев! Время не терпит… Хочу в отпуск податься.

— На Гавайи, небось, с супругой? Или к родне, в Италию? — Дима орудовал у компьютера.

— К родне… — Марк подошел к открытому окну, глубоко вздохнул ночной воздух с привкусом дымка. Опустил веки и постарался вернуть спокойствие. Делай все как всегда. И сматывайся, у меня голова раскалывается. Похоже на гипертонический криз.

— Положите, горчичничек на затылок… Э-э… не понимаю…

— Сбился?

— Да уж третий раз выхожу на линию… Не понимаю!

— Что?

— Нули, маэстро. Счета аннулированы. Отбой.

Какая-то страшная догадка обожгла Россо. Он быстро погасил свет в комнате и ринулся к окну. На фоне бледного, усеянного мелкими звездами неба торчал обрубок ствола. Верхушки у елки не было…

Алла не видела мужа вторые сутки. У Комитетчиков, как называла она «контору» мужа, произошло ЧП. Обмозговав с Катериной ситуацию, они поняли, что случилось долгожданное и безрадостное событие — в Москву прибыл «ревизор». Лицо чрезвычайной важности, загадочности и судьбоносного значения. На конспиративной базе Комитета, располагавшейся в окрестностях Москвы, собрадся весь состав «верхушки». Кроме того, туда был вызван муж Кати — Петр Шинковский, и сумасшедший Володя Мальцев. Попытки связаться с мужьями ни к чему не приводили — их телефоны были заблокированы.

Москву и Подмосковье накрыл холодный антициклон с дождями. Уныло, мокро, зябко даже при включенном камине и с развалом деликатесов на сервировочном столике.

— Представляешь, кусок в горло не лезет. — Алла оттолкнула подальше от дивана тележку. — Осетрина копечная развонялась, сил нет.

— Давай уберу. Я тоже насчет обеда — пас. Перекусили на скорую руку, и ладно. Хорошо, у меня свекровь с Танечкой занимется. С таким лицом кислым домой и показываться боюсь. Накидываются с расспросами. Говорю — зубы болят. Папа в срочной командировке.

— Зубы, зубы… Здесь мигрень — хоть стреляйся… — Алла подсунула под голову пестрые подушки и растянулась на диване. — Полагаю, сегодня они появятся… Если, конечно…

— Что «если»?! Что, Аллочка? — Присела рядом и схватила её за руки Катя. — Ты думаешь, у них там серьезно?

— Да что я могу думать? Торчишь здесь в полном отсутствии информации, никуда не позвонишь даже. И предполагаешь все, что душе угодно… — Она нервно хихикнула. — Может, наших мужиков к награде представили. А может, Кэт, мы уже вдовы…

— Ой, ну ты что… — Катя разрыдалась, утирая слезы подолом оранжевого кимоно.

— Шучу, — мрачно успокоила Алла. Сама она в утешениях не нуждалась, хотя уже холодила сердце ледяная догадка: не видать ей парижского дома как собственных ушей.

— Пойду своих ужином кормить. Звякни мне, если что, — тихо покинула комнату всхлипывающая Катя.

Непонятно почему, в абсолютно здоровую, но неприятно гудящую голову Аллы закралась идиотская мысль: а вдруг справедливость все же существует? А тогда, значит, существует и то, о чем талдычат неудачники — возмездие, расплата. Их обошли, обыграли более смелые, находчивые, предприимчивые… «Жестокие, бесцеремонные, подлые», — поправила Алла лезущего к ней с назиданиями воображаемого собеседника.

— Естественный отбор — закон существования живых организмов. Выживает сильнейший. Иначе биологическому виду грозит вымирание, — громко произнесла она проверенный жизнью тезис, прекращая дискуссию.

— К экзамену готовишься? — Неслышно подошла и встала у изголовья та, кого Алла меньше всего хотела видеть. Она поднялась и протерла глаза.

— Ты мне снишься? Или я все же напилась?..

— Пожалуй, я присяду. Дверь была открыта, стучать я не стала, мне показалось, что ты спишь. Хотела сделать сюрприз.

— Инка, ты?! — Алла окончательно пришла в себя. Призраки не являются в мокрых плащах и шмотках с фирменными лейблами. Наметанный глаз Аллы заметил ярлычок на уголке черной косынки, повязанной на шее гостьи. — Вот это да! Стоит выпить.

— Потом. Я на пару минут. Недавно приехала, много дел.

— Ты же никогда здесь не была. Как ты меня нашла?

— Это просто. Я ведь по делу. Мне, собственно, нужен твой муж. Он появится с минуты на минуту.

— Полина… Что происходит? — запуталась в предположениях Алла.

— Сама знаешь. Не любишь ведь комаров и слепней. Сядут, вопьются и вытягивают из тебя соки… Кровососущие. Вы все — ещё хуже. Обезумели от жадности, от соблазна легкой наживы. А на ком наживаетесь, Алла?

— Вот уж лекция не по делу! Сама точно такая же, и твой Глеб — ничуть не лучше. Уж не знаю, ты ли одна денежки «Оникса» хапнула, или на пару с Сарычевым. Но сработали чисто, и ещё папашу невинного угробили, — перешла в наступление Алла.