Мила Бояджиева - Дар полночного святого

«А если бы вы, господа-товарищи, ещё видели, как я танцую!» — думала Аня, вспоминая группу солидных иностранцев, застывших с открытыми ртами при её появлении прямо на Красной площади.

У входа в ресторан толпились прибывшие гости. Один из них шагнул наперерез, распахнув руки.

— Аннэт? Вот это да! Я все глаза проглядел, тебя высматривая и чуть не пропустил. Будешь смеяться — не узнал! — Взгляд Карлоса горел неподдельным восхищением. В белом элегантном костюме, с падающими до плеч смоляными волосами, он выглядел как синьор, протягивающий запотевший бокал «кампари» своей даме на той самой рекламной картинке. И подбородок с ямочкой, и оскал крупных безукоризненных зубов, и тонкий нос с горбинкой — все у него было абсолютно импортным, буржуйским. Подобно фокуснику Карлос извлек двумя пальцами из верхнего кармана пригласительный билет и протянул Ане. — Ваш пропуск в рай, сногсшибательная синьорита!

Он изобразил страстное головокружение и подставил согнутую в локте руку. — Окажите мне честь, дорогая.

Синьорита легко оперлась на неё и они поднялись в «Зимний сад», где уже собрались расфуфыренные гости, ожидая прибытия новобрачных. Оглядевшись, Аня задохнулась от невиданной роскоши — бронза, хрусталь, зеркала, журчащие в зарослях экзотических растений фонтанчики, купол стеклянного потолка высоко над головой, а вокруг — столы с яркими фруктами, цветами, шеренгами бокалов, блюдами какой-то затейливо изукрашенной закуски. Аня улавливала в гуле голосов английскую речь, ощущала запахи букетов, заполнявших вазы, улавливала волны духов, смешивающихся с ароматами изысканных блюд, и в голове плыл сладкий туман от вожделенной благодати.

— Держись крепче, Энн, программа вечера напряженная. Сегодня, кажется, придется надраться. Моя маман, между прочим, весьма утонченная дама из старинного каталонского рода, все твердит с утра до вечера, что я «упустил Линочку». Ведь столько лет в Ильинском ошивался, и все без толку.

— Я-то думала, ты беспризорный хиппи… Хеви-металл, все эти тусовки подвальные…

— Куда там! Наследник фамилии, надежда рода… Э-э-эх… — Карлос сокрушенно поморщился. — Ансамбль бросил, восстановился в Университете. Я ж будущий юрист. Имей в виду, если затеешь имущественную тяжбу или скандальный бракоразводный процесс.

— Для этого надо вначале как-то эффектно выйти замуж. По стопам Алины.

— Уж это верно — Южный обречен на блестящую карьеру международника. Защитил диплом и получил фантастическое распределение, в связи с чем срочно женится.

— Ой, не надо… — Аня мотнула головой, словно отбрасывая неприятные мысли. — Сегодня полагается думать о страстной любви и рыцарском бескорыстии.

— Выпьем за это! — Взяв у официанта бокалы, Карлос протянул один Ане. — За страстную любовь. Кстати, не забудь мне потом объяснить, что за штука такая.

— Боюсь, ты обратился не по адресу. С этим делом у меня плоховато, Аня сделала глоток шампанского.

— Предпочитаешь спортивный секс? — Увидев выражение Аниного лица, Карлос быстро взял её руку и галантно поцеловал. — Извини, дурачусь. Я все про тебя ещё тогда понял. Ну, когда ты с концерта сбежала. Немного взбесился. Оказывается, я злопамятный. Решил непременно заморочить тебе голову и соблазнить. Трудные победы вдохновляют настоящих мужчин.

— Что же помешало?

— Да вся эта история с Южным… Потом ты куда-то пропала, потом… Потом, кажется, я загулял.

— Что за история? — насторожилась Аня. — С Денисом, я имею в виду?

— Ты что, не в курсе? Сестренка не рассказывала? — недоверчиво покосился Карлос. — Да я сам толком не знаю… Ну, в общем, кого-то из его компании замели на фарце и торговле за границу «досками». Ну, иконами старинными. Всех, кто был рядышком, повязали. Меня только на следующий день. Дело-то было сразу после того концерта. Мы надрались и уехали в Питер — в «Сайгон», догуливать… А здесь, оказывается, настоящая облава, с собаками, меня ищут.

— Господи… И что же?

— Да ничего. Кое-кого прижали, остальных, невинных то есть, — с извинениями отпустили. Южного, например, и меня. Его папаша, говорят, здорово с ментами важными поскандалил.

— Ну, это пустяки. — Аня с облегчением вздохнула. — Я думала, что-то более интересное. Фарца… Замели… — Она вдруг расхохоталась, и никак не могла успокоиться. — Ну и лексикон у аристократа!

— Слушай, ты уже тепленькая… Чему радуешься? — Обнял её за талию Карлос.

— Так. Смешинка в рот попала. — Аня ликовала: пусть Денис хоть трижды женится, — не в этом дело. Главное состоит в том, что не было предательства, не было коварно брошенной после первой ночи девочки, не было страшного, непереносимого оскорбления. Роковое совпадение — его арестовали, умерла тетя. Они разминулись… А потом?

— Я ж тогда тетю Фиму уехала хоронить. В Тулу. — Сказала она. — Тут-то все и случилось.

— Не понял. Впрочем, неважно. Пора выпить. Гарсон! — Карлос подозвал официанта и снова протянул Ане бокал.

— За благополучие новобрачных! — провозгласила тост Аня.

— В самую точку! — поддержал Карлос.

Они чокнулись, но не успели выпить — гости восторженно взревели, крича одновременно «ура», «поздравляем», «горько». Оркестр грянул марш Мендельсона и все ринулись к появившимся на широкой лестнице новобрачным.

— О-о-ох! — Выдохнула потрясенная Аня: Алина здорово преобразилась — с хитро уложенными короткими огненно-рыжими волосами, в ярком демоническом макияже и алом вечернем платье она выглядела сногсшибательно. Но вовсе не так, как ожидали гости.

— Почему в красном?! Я только что из Парижа, но не видела там ничего подобного! — То ли с восторгом, то ли с возмущением воскликнула дама рядом с Аней.

— Ах, дорогая, разве ты не знаешь Ингу? Она заказала у Зайцева сразу три свадебных туалета для Линочки — во Дворце невеста сияла белизной какого-то монашеского длинного балахона, теперь ослепляет чувственно-красным цветом, а на десерт, как мне известно, приготовлено нечто супер-короткое, в цветах, — ответила другая — пожилая, гладко зачесанная, с бриллиантами в крупных ушах, из породы бывших театральных примадонн. — Вероятно, эти перемены платьев символизируют разные этапы супружеской жизни…

— Или разных мужей, — многозначительно хмыкнула первая дама.

— А парень-то неплохой нашей Линочке достался, — шутливо вздохнул Карлос. — Пошли поздравлять, — смотри, они нам машут.

Новобрачный в традиционном черном костюме оттенял вызывающую яркость юной супруги. Очевидно, так было задумано. Он держался на полшага сзади, и был похож скорее на телохранителя при поп-звезде, чем на хозяина и завоевателя. Но от этого даже выигрывал: мужественная сдержанность лишь подчеркивала его достоинства и подразумевала недюжинное внутреннее содержание.