Эдриан Мэтьюс - Дом аптекаря

Рут определенно находилась в канализационной системе — огромном придатке коллективной уретры и прямой кишки города, — которая в былые времена небрежно извергала отходы человеческой жизнедеятельности прямиком в канал Кейзерсграхт. Подозрения быстро подтвердились: туннель закончился, упершись в глухую кирпичную стену. Однако, оглядевшись, Рут обнаружила еще одни ступеньки с металлическим поручнем, которые уходили еще глубже.

Рут посветила фонариком.

Под ноги ей с писком метнулась крыса, наткнувшись на препятствие, и, поняв ошибку, бросилась назад, в туннель.

Рут осторожно, придерживаясь за поручень, сделала несколько шагов вниз и после недолгого раздумья двинулась дальше.

Кое-где на стене были отметки — стрелки, слова «Кейзерсграхт Ноорд» и номера, вероятно, домов. Не обошлось, разумеется, и без грубо намалеванных фаллических символов.

Ступеньки вывели ее еще в один туннель, поновее и почище.

Поводив фонариком, Рут увидела стальную лестницу.

Она подняла голову.

Темная шахта — вероятно, к уличному люку.

Вопреки ожиданиям в туннеле не было тошнотворного запаха, хотя по проделанному в полу стоку проплывали отнюдь не бумажные кораблики. Пахло то ли дешевым дезодорантом, то ли фруктовой жевательной резинкой.

Пройдя еще один подземный перекресток, Рут оказалась на другой стороне канала и вскоре обнаружила на стене две указывающие в противоположных направлениях стрелы с надписями «Ньюиве Спигелстраат» и «Кейзерсграхт Зюйделинк» — и номера домов под каждой.

И среди них номер дома Скиля.

Рут остановилась, осмысляя значение сделанного открытия.

Вот, значит, как. Вот как он это делал…

Таким путем он мог свободно попасть в дом ван дер Хейденов в любое время дня и ночи. Спуститься, пройти по туннелю, выйти во дворе и через никогда не закрывающуюся дверь войти в коридор.

Все просто. Старуха, чувствовавшая себя в доме, как в осажденной крепости, всегда запирала переднюю дверь на замок и задвижку и вешала предохранительную цепочку, а Рут ни разу не пришло в голову проверить тылы.

Имея практически свободный доступ в дом, он, несомненно, проникал и в комнату Лидии, и в кабинет Сандера. Он мог просмотреть бумаги Рут, заглянуть в ее компьютер, дневник, записную книжку и даже телефон.

Располагая такой информацией, ему было нетрудно делать все остальное: вести наблюдение, устраивать ловушки и посылать пугающие сообщения.

Вероятнее всего, он пользовался туннелем задолго до ее, Рут, появления в доме.

Как там говорила Лидия?

Иногда он приходит, когда я куда-то ухожу. Или ночью, когда сплю. Роется в моих вещах. Я его слышу.

Старуха имела в виду Сандера. А что было нужно в ее доме Эрланду? Что он искал все эти годы?

Конечно, письма.

Конечно, он побывал повсюду, перевернул вверх дном каждую комнату, но так ничего и не нашел. Не догадался разбить гипсовую статую Девы Марии. Кое-кому определенно не хватает воображения.

Проложить курс дальше было уже нетрудно: подняться по ступенькам, повернуть у глухой кирпичной стены, пройти по туннелю к дому Скиля, подняться еще раз вверх.

Короткая экскурсия в Зазеркалье, но что ждет ее там, с другой стороны?

Затхлый воздух подземелья оживила струя холодного сквозняка.

Рут поднялась по последним ступенькам и остановилась у деревянной двери.

Повернула ручку. Толкнула.

Дерево разбухло от сырости и как будто приклеилось к косяку.

Рут поднажала. Ничего.

Она отступила на полшага и, собравшись с силами, ударила в дверь плечом.

Голый дворик между двумя корпусами типичного для Амстердама дома на канале. Рут как будто вернулась туда, откуда пришла. Впрочем, чего еще можно было ждать?

Все знакомое.

Она напомнила себе, что находится на вражеской территории и — что еще важнее — не имеет никакого права здесь быть. Ее запросто могут обвинить в незаконном вторжении и еще Бог знает в чем.

Прогулка по краю пропасти.

На темном фоне выделялось тускло освещенное окно второго этажа. Старик был в спальне. Другой — Эрланд, слуга, швейцар, посыльный или кто там еще — околачивался в полуподвале. Такой вывод напрашивался сам собой — ведь именно там она видела свет.

Что привело ее сюда? Зачем она пришла? Сказать, что раскрыла его секрет? Потребовать? Пригрозить?

При одной мысли о нем — тяжелом, неповоротливом, с волосатой шеей, полуопущенным веком — и его безумных сообщениях по спине побежали мурашки. Однако же дело нужно довести до конца. Распахнуть окно и выгнать смертельный газ, медленно отравляющий ее душу.

Задняя дверь была открыта.

Рут вошла в дом.

Она оказалась в конце длинного коридора, который видела, когда приходила в этот дом с предложением купить чужие художественные творения. Большая комната, в которой ее принимал Эммерик, была темна, а вот на уходящей вниз лестнице лежала узкая полоска света.

Рут прислушалась.

Вверху — движение. Внизу — тишина. Но это еще ничего не значило. Он мог просто сидеть в кресле. Мог лежать в постели. Смотреть в потолок или даже сквозь потолок — на нее.

Ни звука. Ни шороха, ни скрипа, ни дыхания.

Она ступила на лестницу. Шаг. Еще один. Еще… Старое дерево громко заскрипело.

Рут замерла.

Ничего.

Если Скиль-младший там, то почему не вышел на шум? Значит, его там нет?

Оснований для такого вывода было мало, но инстинкт подсказывал: да, его там нет.

Может быть, он тоже спит наверху?

Люди испускают силовые волны, проходящие за границами видимого спектра. Здесь этих волн не было. Воздух вибрировал пустотой.

Рут прокралась вдоль стены вниз и толкнула дверь. Кухня — плита, тостер, мойка, люк в стене. За кухней длинная, с низким потолком комната — в одном конце кровать, в другом письменный стол.

Рут продвинулась дальше. Она уже не сомневалась — он или ушел, или находится где-то в другой части дома. Сковывавшая руки и плечи тугая лента напряжения немного ослабла. Уровень тревоги понизился с красного до оранжевого. От усталости ее пошатывало. Но что делать, если он вернется? Путей для отступления было два: передняя дверь или через коридор в туннель. В замке торчал ключ. Рут повернула его, приоткрыла дверь, выглянула и закрыла. Теперь она уже не чувствовала себя загнанной в угол кошкой.

Рут прошла в комнату, села за стол и огляделась.

Книги, компьютер, аккуратно прибранная кровать, на рамке для сушки — тщательно выглаженные и сложенные брюки. Пальто-«честерфилд» и знакомая шляпа на вешалке — как будто приодевшийся призрак замер в глубоком раздумье. Шляпа и пальто не иначе как позаимствованы из гардероба Сандера. На столе выложенные в ряд ручки и карандаши, выровненная по углу корзина для бумаг. Женщины всегда обращают внимание на такие немаловажные детали.