Эдриан Мэтьюс - Дом аптекаря

У бара сидела пара пьянчужек, остальных посетителей разметало по столикам.

Рут вздохнула, зажмурилась и снова открыла глаза.

Пожилой официант помог ей снять пальто. Она еще ухитрилась улыбнуться и пробормотать вежливое «спасибо».

Мистер Шайн сидел на подиуме с зажженной сигаретой, негромко разговаривая с каким-то парнем. Голубая гитара отдыхала у стены.

Кто-то включил проигрыватель — «Голубое на голубом».

Тщательно контролируя дыхание, Рут послала телу мысленный приказ расслабиться.

И неторопливо огляделась.

Да, он был здесь — она заметила его почти сразу в угловом кресле на двоих. Его затылок, его профиль, его плечо и полоска бедра. И даже палец, которым он задумчиво водил по высокому цилиндрическому стакану, тоже был его.

Достаточно. Сомнений не осталось.

Она узнала бы его где угодно.

Маартен — ее Маартен — вернулся из другого мира, преодолев пропасть, отделяющую живых от мертвых. Бедняжка заметно постарел — это было видно сразу. Да и весу набрал — попробуйте посидеть на диете из чистой амброзии… И все равно это был он. Только он мог сидеть вот так, отвернувшись от всех, уйдя в свои мысли, отступив в то особое, тесное измерение полной внутренней сосредоточенности, куда она никогда не могла пробиться, где для нее просто не было места. Только он мог так сжаться, достичь такой степени особой мужской концентрации, удалиться за тот предел, куда не долетали ее слова, порог которого она никогда не смела переступить, окно которого никогда не могла разбить.

Живая смерть.

На нее уже обращали внимание.

Она стояла посередине зала, бессильно опустив руки.

Какой-то мужчина задвинул стул, освобождая проход, но, увидев, что Рут осталась на месте, пожал плечами.

Настороженные взгляды. Осторожные улыбки.

Наверное, все ждали, что она сделает дальше. Наверное, все решили, что она уже набралась. «Ладно, — подумала Рут, — я вам докажу обратное». Дым, который вроде бы должен был рассеиваться, собирался в клубящиеся облака, плыл по комнате, и в нем исчезали лица и тела.

Но нет, она не допустит, чтобы он исчез.

Только не теперь.

Давно не виделись.

Рут сделала шаг… другой…

Кто-то вздумал шутить с ней шутки.

Все как будто замедлилось.

Мимо нее, словно «Мария Селеста», проплыл официант. Похожая на моржиху женщина с зажатым между пальцами мундштуком из черного янтаря повернулась к Рут и застыла: припудренные сиреневым тальком щеки, узкие алые губы, глаза навыкате и дымок, как пар из носика чайника, сочащийся между перламутровых губ.

Маартен пошевелился, словно ощутил прошедший по залу сквознячок общего внимания. Очнулся. Медленно повернулся. Увидел ее. Поднялся. Его большая рука легла на ее талию, увлекая в тень, на свободную половинку кресла. И снова запах селитры — порох на рукаве!

Рука была не его — сколько же ей понадобилось времени, чтобы понять это.

И Маартен был не Маартеном и даже не его призраком.

Перед ней был его двойник, накачанный велосипедным насосом. Его отец. Старина Лукас. Сын в отца и отец в сына. Кто в кого? Вопрос из серии, что было раньше: яйцо или курица? Ответ на этот извечный вопрос дал бы Майлс — милашка Майлс знал ответы на все вопросы. «Куры, — сказал бы он, — есть твари, созданные яйцами для производства яиц. Запомни это, Рут, и сильно не ошибешься. И не ешь сандвичи с курятиной и яйцом — неэтично».

— Кажется, мне не помешало бы выпить, — пробормотала она.

Надо выиграть время…

Тяжелый подземный воздух замедлял ход мыслей. Она уже исключила Лукаса из уравнения. Решительно и бесповоротно. Тогда что же он делает здесь? Лукас ничего против нее не имеет. В университете они поговорили и заключили мир. Правда, она не успела, как обещала, помириться с Жожо. Правда, она не повидалась с Кларой и не позвонила ей. Но зато успешно рассеяла все его страхи относительно соперничества с Жожо из-за Томаса Спрингера. Она честно рассказала ему об их с Маартеном отношениях. Он сказал, что все понимает и ценит ее откровенность.

И что же теперь? Начинать сначала?

Ей вдруг стало холодно.

В животе заворочался тугой клубок беспокойства.

Подпись неизвестного — атомное число серебра. Лукас практически сам ткнул ее носом в таблицу. Он преподает химию. В этой области для него секретов нет. Так что это было? Подсказка? Не так ли порой поступают убийцы, намеренно привлекая к себе внимание, затевая взрослую игру в прятки — попробуй, поймай, если сможешь.

Ей принесли чистого виски, Рут опрокинула стопку одним глотком. В желудке вспыхнуло, как будто она проглотила жидкость для снятия лака.

Голова кружилась от вопросов.

Я ли это? И что со мной? Схожу с ума? Что этот человек, сидящий рядом — родитель Маартена, приятель моего отца, — имеет против меня? Может, это моя личная Немезида? Почему он смотрит на свой джин с тоником так, словно видит выглядывающего из-за айсберга пингвина?

— Итак, — произнес наконец Лукас и кивнул, словно добавив: «Вот мы и встретились».

— Итак, — эхом отозвалась Рут и скопировала жест.

Что ему надо?

Кто он? Инкарнация мести? Принявшая человеческий образ лютая ненависть? Что она пропустила? Чего не поняла? Рут вспомнила, что они сидят там, где в прошлый раз миловалась парочка готов.

— Рут? Все в порядке? — негромко, доверительным тоном спросил он. Вроде бы с искренней озабоченностью.

— Кажется, забыла посадочный талон.

Он усмехнулся и ободряюще похлопал ее по плечу.

— Вы сегодня немного не в духе.

— Да, меланхолия заела. Некоторые места действуют на меня угнетающе. Это — одно из них.

— Так вы бывали здесь раньше?

— А вы разве нет?

— Нет, никогда. Но ведь мы с Кларой вообще почти никуда не ходим.

— Тогда как же…

Она не успела закончить вопрос, потому что увидела нечто.

В дальнем углу подвала сидела, притворяясь, что читает книгу, темноволосая богиня. Сегодня она была не в форме. Сегодня на ней были черные джинсы и плотный, обтягивающий восхитительный бюст, свитер под горло. Рут вспомнился кадр с радостно взвившейся над океанской волной парой дельфинов. Ее собственные груди по сравнению с этим чудом казались скромными кексами.

Бьянка Вельтхузен.

Коп с внешностью кинозвезды.

Бьянка подняла глаза — на мгновение их взгляды встретились — и тут же отвернулась. И все вдруг изменилось. Теплое ощущение безопасности разлилось по ее венам. Смитс каким-то неведомым образом передал свои функции напарнице. Смитс оказался на высоте. Правда, сам он, вопреки ожиданиям Рут, на место не прибыл, послав вместо себя Бьянку.

— Как что? — спросил Лукас.

— А? О, ничего. — Она вздохнула, подняла и опустила плечи. — Извините, просто устала. Даже не помню, что собиралась сказать.